Литмир - Электронная Библиотека

Здесь мы оставили связки мехов и все имущество, которое не могли взять с собой. Если бы в этой отдаленной местности наши вещи нашли индейцы, они их не тронули бы, а белым торговцам нечего было делать в таком пустынном и заброшенном месте. Индейцы, живущие вдали от белых, еще не знали, как дорого ценятся меха, и не стали бы марать свою честь, обкрадывая своих же соплеменников. В те времена, о которых здесь идет речь, и в той местности, где я тогда находился, многие охотники бросали свои ловушки на несколько дней без надзора в лесу и не беспокоились об их сохранности. Нередко какой-нибудь индеец, закончив охоту, оставлял свои капканы в лесу, а другой говорил ему: «Я иду туда-то, где там твои капканы?» Воспользовавшись этими капканами, он мог передать их другому охотнику, и иногда они поочередно переходили в четвертые и пятые руки. Но собственник капканов твердо знал, что в конечном счете он получит их обратно.

Но вот выпал снег и так похолодало, что охотиться на бобров стало бесполезно. Тут-то нас и стал мучить голод. Главным нашим кормильцем был теперь Ва-ме-гон-э-бью, и он изо всех сил старался добыть нам пищу. Как-то во время одного из своих дальних охотничьих походов он наткнулся на несколько палаток оджибвеев. У этих индейцев было много мяса и они знали о нашем бедственном положении, но все же дали брату лишь столько еды, сколько он мог съесть за один раз. Ночь мой брат провел у них, а утром отправился в обратный путь. По дороге ему удалось застрелить молодого, очень тощего лося. Когда это мясо было съедено, нужда заставила нас перебраться поближе к тем негостеприимным людям, у которых побывал Ва-ме-гон-э-бью.

Мы обнаружили у них обильные запасы мяса, но они ничего нам не давали иначе, как в обмен на серебряные украшения или другие ценные вещи. Я упомянул здесь о скупости и негостеприимстве этих оджибвеев только потому, что никогда раньше не замечал ничего подобного среди индейцев; обычно они охотно делятся своими продуктами с каждым, кто попал в бедственное положение. Мы не пробыли у оджибвеев и трех дней, как им удалось убить двух лосей. Она пригласили Ва-ме-гон-э-бью и меня разделить с ними трапезу, но выделили только самую плохую часть голени. После этого мы выменяли у них на серебряные украшения немного жирного мяса. Но это переполнило чашу терпения старой Нет-но-квы, и она запретила нам покупать что-либо у (оджибвеев. Все то время, что мы прожили с ними, нас беспрестанно мучил сильный голод. Однажды Нет-но-ква поднялась очень рано поутру, завернулась в одеяло и взяла топор. Всю ночь она отсутствовала и вернулась только вечером следующего дня, когда мы уже улеглись спать в своей палатке. Старуха потрясла Ва-ме-гон-э-бью за плечо и сказала ему: «Встань, сын мой! Ты хороший бегун, посмотрим же, скоро ли ты принесешь мясо, которое Великий дух дал мне прошлой ночью. Всю ночь я взывала к нему и пела, а утром, когда заснула, ко мне пришел Великий дух и дал мне медведя, чтобы я могла накормить своих голодных детей. Ты найдешь зверя в маленькой роще среди прерий. Иди сейчас же, медведь не убежит, даже если увидит тебя». — «Нет, мать моя, — возразил Ва-ме-гон-э-быо, — сейчас уже поздно, солнце скоро зайдет, и следов па снегу не различишь. Завтра утром ты дашь маленькому братишке Шоу-шоу-уа-ие-ба-се одеяло и котелок, и он пойдет вслед за мной. Днем я найду и убью медведя, брат подойдет ко мне с одеялом, и мы сможем провести ночь на том месте, где я пристрелю зверя».

Но старая индианка не соглашалась с мнением молодого охотника. Вспыхнула перебранка, и не обошлось без обидных слов, ведь Ва-ме-гон-э-бью относился к своей матери без должного почтения. Он даже позволил себе то, на что не осмелился бы ни один индеец; начал издеваться над ее верой в свою способность общаться с Великим духом и над ее утверждением, будто медведь, преследуемый охотником, не бросится от него наутек. Глубоко оскорбленная старая индианка резко отчитала сына, затем, выйдя из палатки, рассказала свой сон другим индейцам и указала им то место, где, несомненно, находится медведь. Они согласились с Ва-ме-гон-э-бью, что уже слишком поздно, чтобы тотчас отправляться на охоту, но, веря в силу молитвы старой женщины, пошли к указанному ею месту, как только забрезжило утро. И действительно, охотники нашли медведя именно там, где говорила Нет-но-ква, и без труда убили его. Медведь был большой и жирный, но Ва-ме-гон-э-бью, сопровождавший индейцев, получил для нашей семьи только незначительную долю добычи. Старуха очень рассердилась, и не без основания! Ведь если медведь и не был послан Великим духом, подсказавшим ей во сне, где надо искать зверя, то все же она нашла его по следам, которые вели в заросли, обошла их и убедилась, что медведь залег в кустарнике. Подозреваю, что она нередко прибегала к подобным уловкам, чтобы заставить других поверить в ее общение с Великим духом.

Жестокие лишения заставили нас тронуться в путь. Когда наша доля медвежатины была съедена, мы надели лыжи и направились к реке Ред-Ривер в надежде встретить других индейцев или добыть по пути какую-нибудь дичь. Еще до похода я научился ставить петли на зайцев-беляков, и на первой же ночевке, пробежав вперед по дороге, которой мы собирались идти на следующий день, расставил там несколько петель. Я рассчитывал проверить их назавтра, проходя мимо. После ужина — в голодные времена мы ограничивались только одним приемом пищи в день — наши запасы продовольствия свелись к литру медвежьего жира, хранившегося в горшке. Жир на морозе затвердел, и горшок был обвязан куском кожи.

Утром я уложил горшок вместе с другими вещами на санки и пошел вперед, чтобы проверить петли. В одной из них я нашел зайца-беляка и решил позабавить свою мать. Недолго думая Я засунул живого зайца в горшок с медвежьим жиром, который снова обвязал кожей. Вечером, на стоянке, я с нетерпением ждал минуты, когда мать начнет открывать горшок, чтобы покормить нас, заранее представляя, что будет, когда оттуда выскочит заяц. Но, к моему удивлению, жир, несмотря на страшный холод, оттаял, и зверек наполовину захлебнулся в нем. В тот момент старая индианка как следует меня отчитала, но еще много лет спустя смеясь вспоминала внезапное появление зайца из горшка. Всю свою жизнь не могла она забыть и жадности соседей-индейцев, от которых мы тогда ушли.

28
{"b":"27532","o":1}