Охота на лося. — Охота на бобров и бизонов. — Как опасно убивать бизонью матку. — Индейцы, живущие у водопадов. — Возвращение к озеру Рейни-Лейк. — Болотная река и волок у нее. — Река и озеро Бегвионуско. — Честность и порядочность индейцев. — Гостеприимство. — Голод. — Ред-Ривер. — Потеря мехов. — Алчность торговцев «Северо-Западной компании». — Беда, постигшая нас после потери мехов.
У реки Ассинибойн, примерно в двух-трех днях пути вверх по течению от волока Прерий, есть место, носящее название Ке-нью-кау-неше-вай-боант (Где они сбрасывают серого орла); индейцы часто там останавливаются. Проплывая мимо, мы увидели несколько воткнутых в землю небольших палочек с прикрепленными к ним кусочками бересты; на бересте были нацарапаны изображения медведей и других животных (Подобные палочки с нацарапанными на них изображениями или только с надрезами играют очень важную роль в жизни индейцев как единственно доступный для них способ передать важное сообщение или просить о помощи в случае болезни или другого несчастья. Обычай обязывает индейца, увидевшего такой знак тотчас оказать помощь, даже если о ней просит враг. Если он нарушит обычай, его никто не поддержит в несчастье.). Нет-но-ква тотчас узнала тотемы Пе-шау-бы, Ваус-со и их спутников. Несомненно, свои знаки они поставили на этом перекрестке, чтобы дать нам понять, что Пе-шау-ба был здесь и приглашал следовать за ним. Поэтому мы расстались с торговцами, пошли в направлении, указанном Пе-шау-бой, и в двух днях пути от реки встретились со старым вождем и его товарищами. Возвратившись из неудавшегося военного похода к фактории на реке Маус-Ривер, они доделали брошенные там каноэ и поплыли вниз к местности Ке-нью-кау-неше-вай-боант. Здесь они решили задержаться, зная, что эти края богаты дичью. В их лагере мы нашли большие запасы дичи; кроме того, они добыли много бобров. Но в этой местности в изобилии водились также лоси, у которых как раз наступил период течки. Помнится, Пе-шау-ба послал меня как-то вместе с двумя молодыми женщинами за мясом убитого им поблизости лося. Животное было крупным и жирным, так что женщины решили остаться у туши и провялить мясо, прежде чем отнести его в лагерь. Я же взвалил на спину часть свежего мяса и пошел обратно. У меня было с собой ружье и, обнаружив множество лосей, я зарядил его, спрятался в кустах и начал подражать мычанию самки. Огромный лось незамедлил примчаться прямо к тому месту, где я притаился; он бежал так стремительно, что я даже испугался, как бы он меня не смял. Я бросил свой груз и пустился наутек. Увидев меня, лось повернул назад и побежал в противоположном направлении.
Вспомнив о том, что индейцы поднимут меня на смех, если узнают об этом приключении, я твердо решил сделать еще одну попытку и на сей раз не поддаваться страху за собственную шкуру, чтобы добиться удачи. Итак, я снова спрятался, выбрав место поудобнее, и несколько раз повторил свой призывный крик, пока не явился другой самец, которого я и убил. Все это заняло большую часть дня, и я спохватился, что пора возвращаться домой.
Между тем мое длительное отсутствие встревожило старую индианку, и она послала Ва-ме-гон-э-быо на поиски. Тот увидел меня, когда я выходил из леса в открытую прерию. На брате была черная накидка, и, заметив меня, он натянул ее на голову, чтобы походить на медведя. Сначала я принял его за обычного черного медведя и хотел прицелиться. Но меня удержало от выстрела то соображение, что зверь тоже должен был меня заметить, а я знал, что обычный медведь убегает при виде человека. Этот же продолжал идти прямо на меня, из чего я заключил, что встретился с гризли. Тогда я повернул назад и пустился наутек. Но чем быстрее я бежал, тем быстрее, как мне казалось, он нагонял меня. Несмотря на сильный испуг, я все же вспомнил совет Пе-шау-бы ни в коем случае не стрелять в гризли, если поблизости нет дерева, на которое можно было бы взобраться. Кроме того, охотник, преследуемый гризли, должен стрелять в него только на очень близком расстоянии. Я трижды оборачивался и поднимал ружье для выстрела, но, считая, что медведь еще слишком далеко, продолжал свой бег. Должно быть, у меня от страха в глазах потемнело, иначе я увидел бы, что это не медведь. Наконец мне удалось благодаря быстрому бегу вырваться на тропинку, ведущую к палатке. Тут я пустился во весь дух и вдруг услышал голос Ва-ме-гон-э-бью. Напрасно я, оглядываясь, искал медведя. Наконец ему удалось убедить меня, что это он подшутил надо мной, изображая зверя с помощью старой черной накидки. Придя домой, мы рассказали о случившемся старикам, которые отругали Ва-ме-гон-э-бью. Мать сказала, что если бы я застрелил его, обманутый маскировкой, то по законам индейцев мой поступок не считался бы преступлением.
Мы прожили здесь еще некоторое время, промышляя бобров, которых убивали в большом количестве. Когда же лед стал слишком толстым, мы переселились в прерию для охоты на бизонов. Как только снег затвердел, мужчины заявили, что оставят меня с женщинами, а сами пойдут к озеру Прозрачной Воды, чтобы изготовить там каноэ, и по пути будут промышлять бобров. Но, прежде чем отправиться в путь, они обещали обеспечить нас дичью, чтобы мы не голодали во время их отсутствия. Ваус-со, который был искусным охотником, ушел на промысел и застрелил одного бизона. А ночью мороз покрепчал и поднялся сильный ветер; бизоны, спасаясь от непогоды, укрылись в лесах, окружавших наш лагерь. Рано утром Нет-но-ква разбудила нас и сообщила, что недалеко от нашей палатки пасется большое стадо. Пе-шау-ба вместе с Ваус-со, Ва-ме-гон-э-быо, Са-нинг-вубом и Саг-гит-то подползли к стаду и разместились так, что почти его окружили. Мне они не позволили участвовать в охоте и начали смеяться, увидев, что я тоже заряжаю ружье. Но старая Нет-но-ква, всегда принимавшая мою сторону, дала охотникам уйти и повела меня к одному месту вблизи лагеря, где, как подсказывал ей опыт, стадо должно было прорваться. Индейцы открыли стрельбу, но не убили ни одного бизона. Стадо пронеслось мимо того места, где я стоял, и мне посчастливилось, к большой радости матери, первый раз в жизни подстрелить крупную самку.
