Другая пациентка при надавливании на голову обычно не могла сразу увидеть, из–за чего возникло «препятствие», но мне всегда удавалось выявить причину, как только я добивался того, чтобы она мысленно вернулась к тому моменту, когда оно возникло. Когда нужно было восстановить у нее в памяти это мгновение, процедура надавливания меня не подводила. Но отыскать и выявить препятствие – было только полдела, предстояло еще решить проблему посложнее: добиться от пациентки ответа в тот момент, когда она, по всей видимости, принимала в расчет какие–то личные отношения с другим человеком, образ которого совместился с образом врача. Поначалу я был раздосадован тем, что в психическом отношении передо мной встала более сложная задача, но вскоре я стал постигать закономерность всего процесса и к тому же заметил, что подобный перенос вроде бы не доставлял мне чрезмерных хлопот. Перед пациенткой стояла прежняя задача: она должна была преодолеть болезненный аффект, связанный с мыслью о том, что на какое–то мгновение у нее могло возникнуть подобное желание, и, по всей видимости, успех этого предприятия не зависел от того, затрагивала ли она проблему душевного неприятия, которое вызвали у нее давние происшествия или нынешние отношения со мной. Мало–помалу пациенты тоже стали понимать, что подобные переносы на личность врача возникают поневоле и по вине иллюзии, которая исчезает после завершения анализа. Но мне кажется, упусти я возможность показать им, откуда взялось это «препятствие», у них возник бы новый, пусть и более мягкий, истерический симптом взамен прежнего, развившегося самопроизвольно.

Полагаю, что теперь сказано достаточно о том, как проводится такой анализ и какие наблюдения были в ходе него сделаны. Возможно, на практике кое–что выглядит проще; к тому же в ходе работы многое получается само собой. Я перечислил все трудности, сопряженные с подобной работой, вовсе не затем, чтобы у читателей сложилось впечатление, будто требования, предъявляемые к врачу и пациенту, столь высоки, что применять катартический анализ имеет смысл лишь в редчайших случаях. В своей врачебной практике я руководствуюсь совершенно иными соображениями. Правда, я не могу назвать предельно четкие показания к применению описанного мною терапевтического метода, не пускаясь в рассуждения на более важную и пространную тему терапии неврозов в целом. Сам я часто сравнивал катартическую психотерапию с хирургическим вмешательством, называл свои лечебные сеансы психотерапевтическими  операциями, усматривал аналогию между ними и вскрытием наполненной гноем каверны, выскабливанием участка ткани, пораженного кариесом, и т. п. Подобные аналогии оправданны, если подразумевается не удаление больных тканей, а скорее, создание более благоприятных условий для развития процесса.

Когда я обещал своим пациентам, что катартическое лечение им поможет или принесет облегчение, мне не раз приходилось слышать возражение: «Вы же сами сказали, что мой недуг, скорее всего, связан с обстоятельствами моей жизни и превратностями судьбы: тут вы не в силах что–либо изменить; как же вы собираетесь мне помочь?». В ответ я мог бы сказать: «Я и не сомневаюсь в том, что судьбе было бы легче, чем мне, избавить вас от страданий: но вы сами убедитесь в том, что все изменится к лучшему, если мы сумеем превратить ваши истерические беды в обычное несчастье. С ним вам будет легче справиться, когда вы поправите свое душевное здоровье».

[1] ...навязчивые представления, соответствующие примерам, описанным Вестфалем... – Вестфаль, Александр Карл Отто (1863–1941) – известный немецкий невролог и психиатр, впервые описавший агорафобию и предложивший рассматривать навязчивые состояния, согласно терминологии, введенной в 1868 году немецким психиатром Р. Крафтом–Эббингом (1840 – 1902), как обособленные заболевания, отличающиеся от патологической тревоги и депрессии (Westphal, С. F. О. Ueber Zwangvorstellungen, 1877). В личной библиотеке Фрейда имелась одна книга Вестфаля «Психиатрия и преподавание психиатрии» (Westphal С. F. О. Psychiatrie und psychiatrischer Unterricht, 1880) (СП.).

[2] ... психологический механизм... нельзя назвать патогномоническим для истерии... – патогномический, патогномичный (от греч. pathos – страдание и gnomonikos – способный судить) – характерный, симптоматичный для определенной болезни.

[3] ... мне посчастливилось добиться ощутимых результатов... Этот и три последующих абзаца были опубликованы Фрейдом в его статье о невропсихозах защиты (1894) и неврозах тревоги (1895). Фрейд здесь выделяет нозологическую единицу «истерия страха», в которой страх – очевидный симптом, но механизм психической работы близок конверсионной истерии. Наиболее детальное описание этой истерии содержится в истории болезни «Маленького Ганса» (1909).

[4] ...выявил еще Геккер... – Геккер, Эвальд (1843–1899) – немецкий психиатр, друг и сотрудник Карла Людвига Кальбаума, вместе с которым ввел в научный обиход термин «гебефрения» и описал это заболевание. В библиотеке Фрейда находилась книга Геккера Uberlarvirte und abortive Angstzustande bei Neurasthenie (1893), на которую он ссылается в данном абзаце.

[5] ... лечения усиленным питанием по Вейру Митчеллу... – Митчелл, Сайлас Вейр (1829–1914) – американский врач из штата Филадельфия, один из основоположников неврологии в США, создатель метода лечения нервных расстройств с помощью длительного постельного режима, обильного питания и массажа. Фрейд рецензировал немецкий перевод книги Вейра Митчелла«Лечение неврастении и истерии некоторых видов» (Die Behandlung gewisser Formen von Neurasthenie und Hysterie, 1877) (С.П.).

[6] ... no примеру Бернгейма... – см. прим. 8.

[7] ... для обозначения процесса цензурирования... – Здесь впервые используется термин «цензура». Появление его Фрейд в письме Флиссу от 22 декабря 1897 года связывает с аналогией цензурирования, вымарывания слов, фраз, абзацев из газет на русской границе. Дальнейшая разработка этого понятия производится им в «Толковании сновидений» (1899) .

[8] ... что... должно было объясняться фотопсией... – фотопсия (от греч. phos, photos – свет и opsis – зрение) – ложное ощущение света в глазах в виде искр, вспышек, светящихся линий, колец, пятен, огненных поверхностей, зигзагов, молний, блеска и др.

[9] ...провести экстирпацию... – экстирпация (отлат. ехstirpo – искоренять) – хирургическая операция полного удаления какого–либо органа, преимущественно при его поражении злокачественной опухолью.

[10] ...перенос на врача... – Здесь впервые в психоаналитическом смысле слова появляется понятие «перенос». Причем, перенос понимается как «искусственная болезнь», замещающая клинический невроз.

Зарождение замысла «Исследований истерии» связано с историей Анны О., пациентки венского врача и ученого Йозефа Брейера (1842–1925), с которым Зигмунд Фрейд познакомился в физиологической лаборатории профессора Брюкке. Брейер был медиком, учеником клинициста Иоганна Оппольцера, в молодости под началом Эвальда Геринга изучал физиологию дыхательных процессов, а позднее провел ряд успешных экспериментов по исследованию функции вестибулярного аппарата у животных. С 1875 по 1885 гг. Брейер был доцентом Венского университета и в 1894 году по ходатайству Эрнста Маха, Геринга и Зигмунда Экснера был избран действительным членом австрийской Академии Наук. Наряду с научной деятельностью, с 1874 года Брейер занимался частной врачебной практикой и, будучи домашним врачом многих состоятельных семейств и знаменитостей, имел в Вене обширные связи и пользовался большим уважением среди коллег и клиентов. Вспоминая в «Автопортрете» (1925) о знакомстве с Брейером, Фрейд писал: «Этот человек был на четырнадцать лет старше меня и был необыкновенно умен. Мы очень быстро сблизились, он стал моим другом и помогал мне справляться с тяготами жизни». Несмотря на то, что Фрейд в те годы занимался преимущественно анатомией, история Анны О., которую он услышал от Брейера в ноябре 1882 года, спустя четыре месяца после завершения лечения, произвела на него столь сильное впечатление, что три года спустя, во время стажировки в парижской клинике Сальпетриер, он сообщил об этом необыкновенном случае знаменитому французскому неврологу Шарко. Впоследствии сам Фрейд писал об этой беседе: «Однако мои намеки нисколько не заинтересовали мэтра, поэтому я больше не возвращался к этому разговору и не проронил об этом ни слова» (Freud, 1925d). Так что, «метод, примененный Брейером в его знаменитом "первом случае", неописуемая забота и терпение, с которыми он следовал неожиданно открытой им технике до тех пор, пока пациентка не избавилась от всех своих необъяснимых симптомов, достигнутое им благодаря этому понимание сущности психического механизма невроза, – обо всем этом мир узнал лишь четырнадцать лет спустя, после того, как мы опубликовали совместную работу "Исследования истерии" (З.Фрейд. Йозеф Брейер. Психоаналитический вестник № 2 (8), 1999).