Я должен еще кое–что добавить, прежде чем завершу историю болезни фрау фон Н. Оба мы, доктор Брейер и я, знали ее довольно хорошо и довольно давно и всегда смеялись, сравнивая ее портрет с описанием истеричной психики, которое с давних пор кочует по книгам и находит поддержку среди врачей. Если из наблюдений за фрау Сесилией М. явствовало, что истерия в наиболее тяжелой форме совместима с богатейшей и оригинальнейшей одаренностью – о чем свидетельствуют и факты из жизнеописаний женщин, оставивших свой след в истории и литературе, – то фрау Эмми фон Н. может служить примером того, что истерия не исключает и безупречного развития характера и целеустремленного поведения. То была одна из замечательнейших женщин, каких мы знали, – чье серьезное и глубоко нравственное отношение к своим обязанностям, чей почти мужской ум и энергичность, чья образованность и любовь к правде внушали нам уважение, тогда как ее искренняя забота обо всех подчиненных, ее душевная кротость и изящные манеры выдавали в ней достойную уважения даму. Назвать такую женщину «дегенеративной» значит исказить до неузнаваемости значение этого слова. Следует отличать в понятийном отношении людей «предрасположенных» от людей «дегенеративных», иначе придется признать, что львиной долей своих величайших достижений человечество обязано трудам «дегенератов».
Признаюсь и в том, что не могу отыскать в истории фрау фон Н. и намека на «неполноценную психическую функцию», к которой П. Жане сводит генез истерии. По его мнению, предрасположенность к истерии обусловлена «сужением поля сознания» (по причине наследственной дегенерации), которая позволяет игнорировать целый ряд ощущений и в дальнейшем приводит к распаду Я и формированию вторичных личностей. Следовательно, и оставшийся фрагмент Я, за вычетом отделившихся психических групп с истерической организацией, должен быть менее дееспособным, чем нормальное Я, и Жане действительно полагает, что такое Я у людей истеричных отмечено явственными психическими стигмами, обречено на моноидеизм и не способно на обычные волевые действия. Мне кажется, что в данном случае Жане несправедливо возвел последствия истерических изменений сознания в степень исходных условий истерии. Эта тема достойна более подробного рассмотрения в другом месте; однако у госпожи фон Н. подобная неполноценность не обнаруживалась. В тот период, когда состояние ее было тяжелейшим, она сохраняла способность вносить свою лепту в управление крупным промышленным предприятием, ни на минуту не забывала о воспитании своих детей, вела переписку с людьми выдающегося ума, словом, столь исправно исполняла свои обязанности, что о болезни ее никто не догадывался. Все же надо полагать, что из–за этого накапливалось значительное психическое перенапряжение, которое в конце концов стало невыносимым и привело к вторичному misere psychologique[53]. Вероятно, к тому времени, когда я увидел ее впервые, подобные расстройства уже начали подтачивать ее функциональные способности, однако в любом случае истерия в тяжелой форме была у нее задолго до появления признаков утомления[54].
Примечания
[1] ...Госпожа Эмми фон Н... – Фанни Мозер, в девичестве Зульцер–Варт (1848–1924); происходила из аристократической семьи швейцарских немцев, в 1871 году вышла замуж за шестидесятипятилетнего русско–шведского промышленника Генриха Мозера, который заработал большое состояние на торговле дешевыми часами и железнодорожными вагонами в России и Центральной Азии. После смерти мужа от апоплексического удара в 1874 году Фанни Мозер унаследовала его состояние и считалась одной из самых богатых женщин Европы. В 1887 году она поселилась в своем замке под Цюрихом, где и провела остаток жизни, вращаясь среди литераторов и художников, которым она покровительствовала. По некоторым сведениям, не меньшей интенсивностью отличалась и ее личная жизнь, основными действующими лицами которой были лечащие врачи, проживавшие у нее в замке. (См. Andersson, О. A supplement to Freud's Case History of «Frau Emmy von N.» in «Studies on Hysteria», 1895. Scandinavian Psychoanalytic Review, №2, 1979). В 1889 году во время посещения Вены Фанни Мозер обратилась к Брейеру, который, по всей видимости, и рекомендовал ей Фрейда. Лечение Фанни Мозер у Фрейда продолжалось с перерывами до 1891 года. Подлинное имя Эмми фон Н. установил Генри Элленбергер в 1977 году (Ellenberger, Н. L'histoire d'«Emmi von N.», L'Evolution psychiatrique, №42, 1977) (С.П.).
[2] ...я... недостаточно долго занимался анализом... – Фрейд пока еще не использует понятие «психоанализ», но он на пути к нему. Здесь речь идет об «анализе», а также «психическом анализе», «психологическом анализе», «гипнотическом анализе» (В.М.).
[3] ...заботы о двух дочерях, ныне девушках шестнадцати и семнадцати лет... – Фанни Мозер (1872–1935) и Ментона Мозер (1874–1971), которым ко времени описываемых событий было, соответственно, семнадцать и пятнадцать лет; скорее всего, Фрейд прибавил девушкам по одному году, стараясь сохранить инкогнито своей пациентки. Старшая дочь Фанни Мозер поначалу занималась медициной и зоологией, но затем под впечатлением от нескольких переживаний оккультного характера оставила науку и увлеклась парапсихологией и спиритизмом. Младшая дочь Ментона Мозер стала литератором и общественным деятелем; в 1919 году она вступила в Швейцарскую коммунистическую партию, а в 1926 году уехала в СССР, где в 1928 году основала детский дом для беспризорных детей. Последние годы жизни она провела в Восточном Берлине (СП.).
[4] ...она отправилась в Аббацию... – Аббация (ныне Опатия) – модный адриатический курорт на восточном побережье полуострова Истрия, в сорока пяти километрах к востоку от Триеста; в то время Аббация входила в состав Австро–Венгерской империи, сейчас находится на территории Хорватии (СП.).
[5] ...она... усвоила мой метод... и пользуется непринужденной и произвольной беседой... – Эта непринужденная и произвольная беседа впервые дает указание на то, что вскоре превратится в основной метод психоаналитической техники – в метод «свободных ассоциаций» (В.М.).
[6] ...После смерти мужа... его родственники... распространяли слухи о том, что она его отравила... – сын Генриха Мозера от первого брака нашел в спальне умершего отца следы крысиного яда и обвинил Фанни Мозер в том, что та отравила своего мужа. Несмотря на то, что в ходе эксгумации судебные медики не обнаружили ни одной улики, родственники Генриха Мозера продолжали распространять слухи о ее виновности, пользуясь тем обстоятельством, что официальное заключение судебно–медицинской экспертизы бесследно исчезло. Эта скандальная история до такой степени испортила репутацию Фанни Мозер, что с тех пор ее не принимали в некоторых аристократических кругах, а при посещении курортов она порой запрещала детям произносить на людях свою фамилию. (СП.).
[7] ...на острове Рюген... – о. Рюген – популярный балтийский курорт на северо–востоке Германии (СП.).
[8] ...в ходе исследований Бернгейма и его последователей... – Бернгейм, Ипполит Мари (1840–1919) – французский врач, с 1879 года профессор по внутренним болезням в Страсбурге и Нанси, один из основателей нансийской психоневрологической школы, в рамках которой гипноз рассматривался как состояние, подобное сну. Бернгейм, полагавший, что истерия развивается вследствие самовнушения или внушения, произведенного извне, первым начал использовать в клинических условиях лечение сном. В 1889 году Фрейд посетил клиники в Нанси, где планировал усовершенствовать свои приемы гипноза, и 19 июля навестил проездом свою пациентку Фанни Мозер, которая жила в собственном имении под Цюрихом. Одновременно с Фрейдом Нанси с целью лечения посетила другая его пациентка Анна фон Либен. В течение нескольких недель, проведенных летом 1889 года в Нанси, Фрейд присутствовал на гипнотических сеансах Бернгейма и ознакомился на практике с его приемами (СП.).