Литмир - Электронная Библиотека

Позволим себе еще раз привести в пример осветительную электроустановку. Определенный уровень напряжения в электрической сети тоже является оптимальным; при превышении этого уровня запросто могут произойти сбои в работе системы, например, может моментально перегореть нить накала в лампе. О том, чем грозит электроустановке повреждение изоляции и «короткое замыкание», мы поговорим немного позже.

Б. В нашем языке, вобравшем в себя весь опыт, накопленный многими поколениями, с поразительной точностью передаются нюансы состояния, позволяющие отличить возбуждение, принимающее такую форму и достигающее такой степени, при которой оно все еще способствует умственной деятельности, поскольку вызывает равномерный прирост энергии во всех функциональных системах мозга, от того возбуждения, каковое ей препятствует, так как вызывает неравномерный прирост энергии, что приводит к активизации одних и торможению других психических функций.

В первом случае возбуждение называют «воодушевлением», а во втором случае – «взбудораженностью». Увлекательная беседа, чашка бодрящего чая или кофе воодушевляют; словесная перепалка или слишком большая доза алкоголя будоражат. Если воодушевление пробуждает влекущее желание употребить возросшее возбуждение для выполнения какой –нибудь функции, то человек взбудораженный, пытаясь унять возбуждение, вынужден совершать более или менее порывистые, балансирующие на грани патологии или сугубо патологические жесты. Перевозбуждение создает психофизиологические предпосылки для возникновения аффектов, о которых и пойдет речь в дальнейшем. Но сперва следует в общих чертах обрисовать физиологические, эндогенные факторы, вызывающие прирост возбуждения.

К их числу относятся прежде всего неудовлетворенные насущные физиологические и инстинктивные потребности, как то кислородное голодание, голод и жажда. У человека, взбудораженного по этой причине, всегда возникают определенные ощущения и конкретные представления, поэтому возбуждение его не просто растет, как в первом случае, когда оно обусловлено всего лишь тем, что клетки мозга пребывают в состоянии покоя, а приобретает особый оттенок. Однако признаки взбудораженности вполне различимы в смятении, охватывающем человека при появлении одышки, и в беспокойстве, которое вызывает чувство голода.

Возбуждение такого рода обусловлено изменением химического состава самого вещества клеток мозга, страдающих от недостатка кислорода, энергии или воды; при этом поток возбуждения направляется в русло переформированной двигательной активности, позволяющей удовлетворить исходную потребность; при появлении одышки человек прилагает все усилия для того, чтобы отдышаться, а человек, страдающий от голода или жажды, ищет и находит пищу и воду. Когда человек взбудоражен, правило поддержания неизменного уровня возбуждения едва ли остается в силе, ведь для организма гораздо важнее удовлетворить запросы, из–за которых возрастает возбуждение, чем восстановить нормальное функциональное состояние мозга. Хотя животные в зверинцах и начинают метаться по клетке незадолго до кормления, действия эти, скорее всего, следует расценивать как рудиментарное проявление переформированной двигательной активности, связанной с поисками пищи, но утратившей в неволе всякий смысл, а не как средство, позволяющее избавить нервную систему от перевозбуждения.

Когда химическая структура нервной системы меняется вследствие регулярного поступления инородного вещества, нехватка этого вещества влечет за собой такое же возбуждение, какое вызывает у здорового человека недостаток обычных питательных веществ; поэтому так взбудоражены наркоманы, воздерживающиеся от приема наркотиков.

Связующим звеном между эндогенным возбуждением и психическим аффектом в узком смысле слова являются половое возбуждение и сексуальный аффект. На первых порах, в период полового созревания, половое возбуждение вызывает смутные, аморфные, неопределенные чувства. Как правило, с возрастом устанавливается прочная связь между этим эндогенным возбуждением, обусловленным деятельностью половых желез, и восприятием лиц другого пола или мыслью о них; а при влюбленности, которая являет собой удивительный феномен, возбуждение увязывается с мыслью о каком–то определенном человеке. Подобное представление подчиняет себе все возбуждение, высвобождаемое половым влечением; оно становится «аффективным представлением». Это означает, что, возникая в сознании, оно вызывает прирост возбуждения, хотя источником возбуждения является не само представление, а половые железы.

Половое влечение является, наверное, самым мощным источником возбуждения, которое сохраняется подолгу (и поэтому чаще всего именно это влечение создает почву для неврозов); подобное возбуждение распределяется по нервной системе крайне неравномерно. Возрастая до предела, оно нарушает ход мыслей, иные представления утрачивают из–за этого былое значение, а во время полового акта в момент оргазма мышление почти полностью прекращается.

Страдает от этого и восприятие, психическая переработка ощущений; животное, обычно пугливое и осторожное, теряет бдительность и перестает замечать опасность. Зато усиливается хищнический инстинкт (по крайней мере, у самцов); самое смирное животное остается опасным до тех пор, пока не сможет унять возбуждение за счет двигательной активности во время полового акта.

В. Аналогичное нарушение динамического баланса нервной системы, неравномерное распределение возросшего возбуждения, являет собой психическую ипостась аффекта.

Мы не будем пускаться в рассуждения о психических или физиологических особенностях аффекта, а затронем лишь один вопрос, имеющий большое значение для осмысления патологии, а точнее говоря, для постижения сущности идеогенных аффектов, возникающих в процессе восприятия или по вине представлений. (Ланге[12] верно заметил, что никак не меньше, чем представлениями, аффекты могут быть обусловлены воздействием токсинов, а предпосылкой для их появления, судя по данным психиатрии, могут служить патологические изменения.)

Наверное, больше нет нужды доказывать, что нарастание возбуждения предшествует всем тем нарушениям психического баланса, которые мы называем острыми аффектами. (Хронические аффекты, скорбь и беспокойство, то есть тревога, приобретающая затяжной характер, усугубляют сильное утомление, из–за которого возбуждение по–прежнему распределяется неравномерно, а дисбаланс сохраняется, хотя величина возбуждения снижается). Однако в данном случае возросшее возбуждение невозможно использовать в сфере психической деятельности. Сильные аффекты всегда вносят разлад в ассоциативную связь, нарушают последовательность представлений. От бешенства или от страха человек «теряет рассудок». В этот момент над его сознанием безраздельно властвуют те представления, которые вызвали аффект. Поэтому унять возбуждение с помощью ассоциативного мышления невозможно.

Что же касается «активных», «сильных» аффектов, то они позволяют унять возросшее возбуждение за счет двигательной разрядки. Возгласы ликования и бурные проявления радости, напряжение мышц в минуты ярости, гневные речи и отмщение, все это позволяет избыть возбуждение, совершая двигательные акты. Когда возникает душевная боль, от возбуждения позволяют избавиться учащенное дыхание и выделительные акты: рыдание и плач. Общеизвестно, что подобные реакции помогают успокоиться и унять возбуждение. Как уже отмечалось, в обыденной речи для обозначения этого явления используются выражения «выплакаться», «сорвать злобу», «перебеситься» и т. д.; таким образом избавляются как раз от чрезмерного мозгового возбуждения.

Лишь отдельные реакции такого рода, например поступок, совершенный в порыве ярости, или гневные речи, можно назвать целесообразными, поскольку они мало–мальски влияют на обстановку. Остальные реакции абсолютно нецелесообразны или, точнее говоря, сообразны лишь одной цели: стремлению остановить нарастание возбуждения и восстановить психическое равновесие. Выполняя эту функцию, они способствуют «тенденции к сохранению константы внутримозгового возбуждения».

50
{"b":"275268","o":1}