Не зная, на что решиться, он посмотрел в сторону гавани. Они успели бы перехватить часть судов. Но в конце концов дворец полностью завладел его вниманием.

— Еще немного, друзья, совсем немного осталось! — крикнул Эндрю, указывая саблей в сторону города. Солдаты начали спускаться по широкому склону холма. — Быстрее шаг! Быстрее! — подгонял он их.

Однако с каждым шагом их ряды таяли. Люди падали в высокую мокрую траву. Некоторые тут же поднимались и спотыкаясь брели дальше; другие, не в силах подняться, плакали от досады, что не могут продолжить путь, когда цель так близка.

«Если они нападут на нас сейчас, то нам придется несладко», — подумал он.

Но людей толкало вперед мрачное, отчаянное упорство. Теперь каждая минуту могла решить все.

Послышалась мушкетная стрельба. Меркурий под ним задрожал. В Эндрю проснулось сочувствие к старому товарищу. Он соскочил с коня.

— Кто-нибудь, снимите с него седло! — крикнул он и поспешил вместе со всеми вперед. О каком-либо построении уже никто не думал, полки смешались в одну беспорядочную массу. Единственное, что было важно, — завершить этот изматывающий марш-бросок, длившийся уже тридцать шесть часов подряд. Из поклажи у солдат остались только мушкеты, боеприпасы и фляжки с водой, все остальное было выброшено в течение этой долгой, насквозь пропитанной дождем ночи.

Они дошли до линии укреплений, оставленных карфагенянами. Эндрю забрался на бастион, чтобы взглянуть, что делается в городе. Дворец был в руинах, его лизали языки пламени.

«Скорее всего именно там он устроил опорный пункт, — подумал Эндрю. — Черт бы побрал этого мальчишку, ему непременно надо было продержаться до самого конца». Горстка воинов 35-го полка прошла мимо него с полковым знаменем и американским флагом. Эндрю спрыгнул с укрепления и присоединился к ним. Шляпу он уже давно потерял, мокрые волосы прилипли ко лбу. Но саблю он держал высоко.

Задыхаясь, он спешил вперед, боясь, что в любую минуту на городской стене появятся карфагеняне с мушкетами.

— К пролому!

Люди торопились из последних сил, некоторые даже побежали, чтобы оказаться в городе первыми. Конечно, это было глупо, но Эндрю тоже охватил азарт, он чувствовал, что семь дней непрерывного страха позади и цель перед ними.

И вот первый суздальский солдат уже забрался на бастион, высоко подняв свой мушкет в знак победы. Рядом с ним его товарищ размахивал флагом. Нестройное «ура» прокатилось по рядам наступавших.

Поднявшись на бастион, Эндрю обнаружил там груду мертвых тел. Улицы перед ним были пусты. Однако нельзя было исключать возможности, что это ловушка,

— Стрелки, вперед! Но измученным людям было уже не до дисциплины. Они неуклонно рвались туда, где, как маяк, поднимался столб дыма.

Эндрю ускорил шаг, чтобы быть в первых рядах. Им стали встречаться разрозненные кучки русских солдат. При виде своих они радостно кричали, размахивали руками, стремились пробиться к Эндрю и обнять его. Но он, не обращая на них внимания, продолжал свой путь. Улица, по которой они бежали, стала расширяться, и неожиданно они оказались на форуме.

Перед ними открылась панорама недавнего побоища. Сотни растерзанных тел усеивали площадь. Со стороны набережной доносились крики и ружейный огонь. Поколебавшись секунду, Эндрю направился ко дворцу.

— Выставить цепь стрелков по всей площади. Занять здание сената. Тридцать пятый Мэнский, ко мне!

Вокруг него стала собираться группа воинов в синей форме.

— Господи боже мой! — пробормотал он, поднявшись по ступеням бывшего парадного входа во дворец. От здания остались одни полуобвалившиеся стены, внутри все выгорело. Он посмотрел на окутанный дымом внутренний двор, откуда доносились стоны раненых и умирающих — в основном, карфагенян. При виде янки они поднимали головы, глядя на них со страхом. Солдаты 35-го осторожно продвигались по двору, отбрасывая в сторону валяющееся под ногами оружие.

— Тридцать пятый Мэнский! — крикнул Эндрю, пробираясь вместе со всеми среди дымящихся обломков. Следы кровавой резни в корпусе позади двора ошеломили даже Эндрю, привыкшего к подобным зрелищам. — Тридцать пятый Мэнский!

В дыму впереди него возникла неясная фигура. На всякий случай он взвел курок пистолета и, сделав еще несколько шагов, увидел суздальского солдата. Из раны на его груди текла кровь. Еще один вышел из-за колонны. Волосы на его голове были опалены, неподвижные глаза смотрели куда-то вдаль бессмысленно, тускло и отрешенно.

Эндрю забирался все дальше вглубь здания.

— Винсент!

Послышался чей-то слабый вскрик. Новые и новые тени появлялись из углов.

— Полковник Кин!

К нему приблизился Дмитрий. Лицо его было белым от осевшей на нем мраморной пыли, частично размытой дождевыми потеками. Вытянувшись, он отдал честь. Эндрю, отметая формальности, схватил Суздальца за плечи.

— Господи, вы живы! — воскликнул он и почувствовал, что его трясет.

— Похоже, что так, сэр, — ответил Дмитрий чрезмерно громким голосом. — Они заложили несколько бочек с порохом, когда мы засели там, сзади, и взорвали их. — Он вдруг встревоженно огляделся. — Что это было, сэр? — закричал он. — Сначала они взорвали все, а потом тишина. Мы ждали, что будет еще взрыв, а тут вы.

— Где Винсент? Дмитрий встрепенулся.

— Где генерал? — крикнул он истерически. — Я не могу найти генерала!

— Позаботьтесь о нем кто-нибудь, — распорядился Эндрю и, сжав руку Дмитрия, пошел дальше.

Солдаты молча глядели на него — одни с блуждающей улыбкой, другие безучастно, третьи морщась от боли на грани жизни и смерти.

— Я же сказал, что буду держаться до вашего прихода.

Эндрю обернулся.

В первый момент он не узнал его. Лицо молодого человека было разодрано и распухло; кровь, казалось, сочилась из всех пор сразу. И все же это был он, и Марк рядом с ним, с мушкетом в руках.

— Черт бы тебя побрал! — вскричал Эндрю. — Ты меня чуть не до смерти напугал!

— Мы сами себя чуть не до смерти напугали, — ответил Винсент и хотел было улыбнуться, но тут же скривился от боли, — Пятый Суздальский полк и Вторая и Третья Новродские батареи ждут ваших распоряжений, сэр. Эндрю только покачал головой:

— Да, ты, парень, похоже, выйдешь живым из любой переделки. Когда в следующий раз у нас возникнут какие-нибудь затруднения, я поручу разобраться с ними тебе и буду считать, что дело сделано.

Винсент помотал головой, не соглашаясь:

— В следующий раз я, наверное, останусь дома, сэр. Эндрю взглянул на Марка.

— Прошу простить меня, просто он мой старый друг, — объяснил он.

— А я просто правитель чужой страны, — усмехнулся консул.

— Я не хотел вас обидеть, — сказал Эндрю сухо. Марк улыбнулся:

— Я жив только благодаря ему, так что не мне на вас обижаться.

— Куда они подевались? — спросил Винсент.

— Я видел, как они покидают город. В порту, впрочем, еще дерутся.

— Дерутся? — возбужденно переспросил Винсент. — Я уже думал, что это конец. Они загнали нас в этот угол дворца и взорвали боеприпасы, а потом вдруг все стихло.

Внезапно он сорвался с места и ринулся к выходу. Эндрю с Марком поспешили за ним. На ступенях дворца Винсент стал как вкопанный и с торжеством оглянулся на них.

— Я же говорил, что они будут драться! — воскликнул он, указывая на площадь.

Вся она была теперь запружена бурлящей толпой. При виде вышедших из дворца все как один радостно завопили.

— Они сражались за вас! — крикнул Винсент Марку. В глазах его было ликование.

— Попробуй теперь разберись, кто из них действительно сражался, а кто отсиживался дома, — невозмутимо отозвался Марк.

— Ну-ну, попробуйте, — язвительно усмехнулся Винсент. — Не забывайте только, что они не оставили вас, чего нельзя сказать о вашем собственном легионе вместе с сенатом.

Марк только устало махнул рукой.

Толпа приблизилась к ним. Несколько человек поднялись по ступеням и бросили к их ногам труп Петрония.