Горы быстро погрузились в темноту, но Фикретов знал, что до них уже недалеко и стоило ждать скорой подмоги. Это обещало успешно справиться с делом. А груз начали переносить сразу. Все вместе, даже сам эмир примкнул к своим бойцам.

Вторая группа бандитов шла прямиком туда, где уже устроилась первая, ждущая темноты, чтобы войти в село, никому не попадаясь на глаза. Семеро стремились соединиться с четырьмя первыми. Видимо, места эти бандитам были хорошо знакомы, и они двигались безостановочно, без поисков каких бы то ни было ориентиров, более того, шли, даже не присматриваясь к окружающему, поскольку в этих местах опасности для себя, кажется, совершенно не ждали. Или просто их вел человек, который уже много раз пользовался этим маршрутом.

– Товарищ старший лейтенант… – издалека позвал старший сержант Картошкин.

– Слушаю тебя, Сережа, – отозвался командир разведвзвода.

– Вторая группа идет на соединение с первой. Первая их видит, тот, что первой командует, приготовился встать, чтобы пригласить. Это он звонил в село. Подозреваю, он в двух группах будет старшим.

– Аргументы…

– Его манера поведения. Это кто-то из младших эмиров, может быть, даже не из младших. Или эмир целого джамаата. Очень властно рукой отдает распоряжения. Простые бандиты так не командуют. Ему подчиняются по одному знаку. Визуальные ощущения, товарищ старший лейтенант. Да, вот смотрю на него и вижу, что он командует.

– Верю, Сережа, верю, ты на бандитов успел насмотреться.

– Товарищ старший лейтенант, – перебил разговор рядовой Аверьянов, – еще одна группа идет. Большая. Тоже с рюкзаками. Считаю… Двадцать человек.

– По тому же маршруту?

– Нет. В другую сторону. Куда-то к холмам, через которые мы сюда шли.

Разведвзвод, имея данные о маршруте четверых бандитов, высаживался с вертолета вдалеке от гор и добирался до места, где следовало искать базу, своим ходом. Так что та местность была хорошо знакома старшему лейтенанту.

– Что им там делать? Там нет ни одного села поблизости. И дороги нет, куда доставить могут. Смотри внимательнее.

– Туда идут, – подтвердил ефрейтор Балушкин. – Два десятка бандитов. С пустыми рюкзаками, как и первые группы.

– Анфилатов! – позвал по связи старший лейтенант командира первого отделения.

– Я! – отозвался снизу младший сержант контрактной службы.

– Ко мне!

Арзамасцев посмотрел вниз, где пока отдыхала большая часть разведвзвода. Анфилатов покинул товарищей сразу, понимая, что просто так, без причины, командир взвода не затребует его к себе, и начал быстро взбираться к гребню, помогая себе руками. Таким образом младший сержант скоро оказался с командиром и сразу залег рядом, переводя дыхание.

– И чего разлегся!.. – с легкой усмешкой произнес Арзамасцев. – Возьми свой бинокль, посмотри, куда группа идет, прикинь по карте направление и выдвигайся со своим отделением наперерез. Или догоняй… Как придется… Скоро совсем стемнеет. Возьми с собой снайпера. Наблюдать будете через твой бинокль и через прицел. Докладывай постоянно, каждое изменение обстановки. Все понял?

– Так точно, товарищ старший лейтенант! – Младший сержант контрактной службы вытащил бинокль из футляра и поднял его к глазам. Смотрел недолго. Дважды опускал и сверялся с картой, чтобы определить свой маршрут.

– Тогда дуй быстрее и, пока еще не стемнело, постарайся побольше пройти. Определи направление и двигайся туда. Себя не обнаруживай, в бой не вступай. Если возникнет какое-то обострение, без моей команды ничего не предпринимай. Это категорично. Связь поддерживай постоянно, – повторил командир инструкции, хотя обычно спецназовцы повторения не требуют, схватывают задачу сразу, что называется, с полуслова.

– Есть, ничего не предпринимать без вашей команды, – повторил младший сержант, убрал бинокль в футляр, перевернувшись на спину, козырнул и поспешно стал спускаться. В итоге через несколько секунд первое отделение взвода в полном составе, поскольку никто из бойцов первого отделения не ушел ни с командиром на гребень, ни с заместителем командира взвода на дальний отрог, отправилось на самостоятельную разведку. Командир разведвзвода провожал отделение взглядом, пока солдаты не скрылись за соседним гребнем, который преодолевали стремительным рывком, чтобы никому не показаться на глаза. Это был ответственный момент, потому что гребень был высоким. Но никакой реакции не последовало, значит, бандиты в ту сторону не смотрели, иначе старший сержант контрактной службы Картошкин сообщил бы командиру об этом.

– Сережа! Картошкин! – все же, не удержавшись, позвал старший лейтенант. – Как там твои бандиты? Ничего не видели?

– Они, товарищ старший лейтенант, встречают вторую группу. Не до наблюдений. Встретились, сейчас что-то обсуждают, руками показывают в сторону села, на небо смотрят – явно темноты ждут. Их сельский снабженец боится, видимо, себя перед соседями скомпрометировать.

– Снабженец, похоже, не единственный, если вторая группа, вдвое большего состава, вышла в другую сторону. Витя, Анфилатов!

– Я, товарищ старший лейтенант!

– Поддерживай связь. Слышишь меня нормально?

– Так точно. Слышимость, словно вы в нашем строю.

– Считай, что так оно и есть, но ситуацию все равно докладывай. Пользуйся техникой, если получил. Привыкай. Где сейчас находишься?

Арзамасцев подтянул к себе кожаный офицерский планшет, раскрыл его и положил перед собой карту, прикрытую прозрачной пленкой. В подступающих сумерках карту видно было плохо, и он подсветил себе маленьким фонариком-авторучкой, чтобы определить движение своего отделения и группы бандитов.

– Миновали еще одну гряду. Небольшую. Направление держим по абрису. Я по карте смотрел. Выбрал путь, чтобы только через небольшие гряды перебираться. Не хочу «светиться». Хотя уже скоро стемнеет…

Карты в этой операции имел не только командир взвода, но и его заместитель, старший сержант контрактной службы Картошкин, и три командира отделения. Нечасто разведвзвод так снабжается картами, но в этот раз штаб расстарался. И это уже само по себе говорило о важности операции.

– Слушай сюда, Анфилатов. До темноты ты обязан сократить дистанцию до приличной. Значит, добавь скорость. Если, конечно, это возможно.

– Невозможно, товарищ старший лейтенант. Идем чуть-чуть за пределом возможного.

– Понял. Я и не сомневался. Работай. Только про доклад не забывай.

– Работаем… – на ходу завершил разговор младший сержант.

Командир разведвзвода не сомневался в словах командира отделения. Если младший сержант сказал, что идут выше предела возможного, значит, идут именно так. Для спецназа ГРУ это нормальное явление. Там все и постоянно приходится делать за пределами своих возможностей. И именно потому на тренировочных занятиях спецназа всегда такие мощные нагрузки. И подгонять отделение смысла нет никакого…

Младший сержант контрактной службы Витя Анфилатов не сомневался, что он вместе со своим отделением в состоянии и догнать, и, если понадобится, перегнать бандитов, идущих, в общем-то, целеустремленно и быстро. Естественно, для себя, своих эмиров, своих товарищей и своих возможностей – целеустремленно и быстро. Но бандиты никогда не умели ходить так, как ходят солдаты спецназа ГРУ, даже если в банде оказывались вчерашние спортсмены. И вообще быстрота передвижения – это характерная особенность спецназа военной разведки. Так что, даже соблюдая все меры маскировки и предосторожности, отделение шло почти в два раза быстрее, чем два десятка бандитов.

Где местность позволяла, где камни были мелкие или крупные просто лежали в отдалении один от другого, там отделение передвигалось бегом, где большие камни лежали часто, темп приходилось сбрасывать и чередовать бег с прыжками и с быстрым шагом. Анфилатов намеревался преодолеть таким темпом как можно большее расстояние, понимая, что подступающая вечерняя и идущая следом ночная темнота лишит отделение возможности поддерживать принятую скорость передвижения. И слабым утешением служила мысль о том, что бандиты с наступлением темноты тоже вынужденно пойдут медленнее.