Эта операция была воздушно-десантным повторением Анцио или Галлиполи – блестящая идея, предложенная в спешке и осуществленная слишком осторожно. Парашютно-десантные войска захватили два моста; третий, самый северный – у Арнема в Голландии, – не смогли. Командир больше заботился об «удачном спуске», чем о том, чтобы захватить врасплох немцев, и многие парашютисты приземлились в 8 милях от моста. Невезение было еще и в том, что в непосредственной близости 2 немецкие дивизии производили перегруппировку и там находился Модель, сменивший Клюге на посту главнокомандующего. Британские наземные силы прорваться не смогли. Некоторым парашютистам удалось отступить, остальных взяли в плен. К концу сентября немецкие оборонительные рубежи на западе стабилизировались. Антверпен был очищен лишь 28 ноября. Американцы взяли Ахен – единственный клочок немецкой территории в руках союзников. На юге американцы взяли Мец, а Леклерк – Страсбург. Теперь освобождена была вся Франция, кроме «котла» у Кольмара. Союзники расположились на зиму.

Германская империя разваливалась и на востоке. 23 июня русские начали летнее наступление. У них было 160 дивизий, 30 тыс. орудий, 5 тыс. танков. На этот раз они ударили по самому укрепленному пункту немцев – по группе армий «Центр» в Белоруссии. Как обычно, Гитлер запретил всякое отступление. Битва, хотя и не такая грандиозная, как в предыдущем году Курская, принесла еще более значительные результаты. За неделю русские разбили 28 германских дивизий, взяли 350 тыс. пленных – немцы потеряли вдвое больше, чем в Сталинграде. Немецкий центр был прорван, и весь июль русские армии наступали через равнины Польши. Они взяли Львов, а 1 августа достигли окраин Варшавы.

Русские прошли уже около 450 миль. Снабжение отставало, особенно потому, что все железные дороги надо было переводить на широкую колею. 29 июля 3 свежие немецкие дивизии остановили наступление русских. Эта остановка неудивительна, ведь крупные города были страшным препятствием, где часто гибли бронетанковые дивизии. Немцы это узнали в Ленинграде и Сталинграде, англичане – в Кане, русским предстояло с этим столкнуться в Будапеште и Берлине. А неизбежная задержка в Варшаве имела трагические последствия. Лондонские поляки давно планировали освободить Варшаву до того, как придут русские, точно так же как де Голль опередил в Париже американцев. Бур-Коморовский, командовавший подпольной армией, надеялся, что им удастся «самостоятельно выступить и, как хозяевам, встретить входящие в город советские армии». Теперь, казалось, время настало. 1 августа польская армия подняла восстание. Русские мало ей помогли, да почти наверняка и не могли это сделать. Бои продолжались в Варшаве свыше двух месяцев; 55 тыс. поляков было убито и 350 тыс. вывезено в Германию. Город после боев лежал в руинах, а немцы систематически уничтожали то, что от него осталось.

Варшавское восстание и его ужасные последствия потрясли весь мир. Военно-воздушные силы Англии и Америки предложили доставить в Варшаву припасы для поляков, но русские отказывались предоставить им условия для высадки, пока восстание не было почти полностью подавлено. Казалось, что Сталин цинично оставил жителей Варшавы на произвол судьбы и позволил совершать над ними массовые убийства. Но это не так. Независимо от того, произошло бы восстание или нет, русским все равно пришлось бы перед Варшавой остановиться. И снабжение по воздуху с Запада ничего бы не изменило. Но Сталин, без сомнения, не жалел о случившемся, восстание было скорее антирусским, чем антинемецким. Русские разбили немцев, и поляки, относившиеся к русским враждебно, пытались этим воспользоваться. Это была игра человеческими жизнями; игра не удалась.

Но даже если бы восстание победило, не изменилось бы ничего. Русские могли подчинить себе польское Сопротивление, точно так же как англичане и американцы ликвидировали Сопротивление в Италии, как сделали бы во Франции, если бы де Голль слишком отстаивал свою независимость. В сентябре 1939 г. прекратила существование независимая Польша. Остался лишь выбор хозяев – Германия или Россия. Но русские все равно были на пути к победе, с Польшей или без нее. И все же то, что произошло в Польше, помогло заложить основы «холодной войны».

Даже когда восстание было подавлено, русские не двинулись на Варшаву, а вместо этого освободили оба своих фланга – на Балтике и на Балканах. 2 сентября Финляндия заключила мир – в высшей степени умеренный, обеспечивший сохранение демократической Финляндии до наших дней. Русские войска устремились к Балтийскому побережью и в октябре достигли Восточной Пруссии – их первого плацдарма на немецкой земле. А на юге вслед за свержением в Румынии 23 августа прогерманского правительства последовало перемирие 12 сентября. Румыния, первый капитулировавший сателлит Германии, получила свою награду – территорию Трансильвании, отнятую у нее Венгрией в 1940 г. Болгария никогда не была в состоянии войны с Россией, но с ней расправились быстро: русские объявили ей войну и довели дело до конца, заключив через восемь дней перемирие. 19 октября русские вступили в Белград и объединились с югославскими партизанами. Тито создал в Белграде независимое правительство. Впоследствии он отмечал, что является единственным коммунистическим руководителем, который всю войну был в своей стране, а не вернулся в качестве освободителя в русском самолете, покуривая трубку.

Наступление русских на Балканах не обошлось без неудач. Действуя на таких огромных территориях при сравнительно небольших силах, русские не могли помешать немецкому отступлению из Греции и Югославии. Более того, они застряли в центре. В Словакии вспыхнуло восстание – на этот раз против чешской централизации, а не против русских. Русские не могли добраться туда наверняка, задержка произошла не по злому умыслу, – и восстание подавили немцы. В Венгрии адмирал Хорти собирался перейти на другую сторону, однако опоздал. Немцы создали фашистское правительство, и Хорти оказался в неволе. Русские проникли в Венгрию, однако их остановили и не допустили в Будапешт.

К концу года от германского рейха осталось что-то вроде уменьшенной в размерах монархии Габсбургов: Хорватия, Словения, большая часть Чехословакии, Венгрия, Северная Италия. Было еще одно значительное отступление. В ноябре Гитлер отбыл из ставки, находившейся в Растенбурге, в Берлин. Он больше не был завоевателем, как признал незадолго до самоубийства. Он сказал Йодлю: «Это самое главное в моей жизни решение. Мне его надо было принять еще в ноябре 1944 г. и никогда не уезжать из ставки в Восточной Пруссии».

На Дальнем Востоке близился закат японской империи. До сих пор американское наступление заключалось в «перепрыгивании с острова на остров» и давало возможность господствовать на море. Теперь американцы предвидели крупные сухопутные бои с японскими армиями в Китае, и японцы предвидели то же самое. Американцев прежде всего заботило, чтобы англичане вновь открыли путь из Бирмы в Китай. Японцы в той же мере стремились, чтобы этот путь оставался закрытым; таким образом они сами себя погубили, Ведь пока англичане ломали голову, как пробиться в Бирму, японцы им оказали услугу, нанеся первый удар. Японские силы окружили передовые позиции англичан у Импхала и двинулись в направлении Кохимы. Среди этих сил была индийская национальная армия численностью 7 тыс. человек, составленная из военнопленных, – армия, незначительная во время войны, а после нее ставшая помехой с политической точки зрения. Впервые на окруженную позицию успешно доставлялись припасы по воздуху. Японское наступление выдохлось; японцы потеряли 50 тыс. человек из 84 тыс., англичане – менее 17 тыс. Это было первое крупное достижение генерала Слима, одного из самых способных британских командиров периода второй мировой войны. Когда операцию прервал муссон, путь для британского наступления на Бирму был открыт.

Еще более крупные проблемы были решены на Тихом океане. По настоянию Макартура началось наступление на Филиппины, где американцы могли соединиться с китайцами – так по крайней мере предполагал Макартур. Японцы со своей стороны считали, что могут навязать американцам новый Пёрл-Харбор; наступление американских сухопутных сил стало приманкой, побудившей японцев действовать. В середине июня, когда американцы высаживались на острове Сайпан, входящем в группу Марианских островов, японцы начали морское сражение за Филиппины. У них было больше линейных кораблей, но в воздухе они потерпели поражение. 19 июня, в день, который американцы прозвали днем «великого отстрела марианских индюков», японцы потеряли 218 самолетов, американцы – 29, к концу битвы потери японцев в целом составили: линейный корабль, 3 авианосца, 480 самолетов. Американцы потеряли 130 самолетов, но сохранили все корабли. А японская морская авиация так никогда и не оправилась после этого поражения.