У Жукова были свежие резервы. 25 отборных советских дивизий находились на Дальнем Востоке. В начале ноября Сталин разрешил перебросить их на Московский фронт. Возможно, он действовал на основе информации Рихарда Зорге, советского разведчика в Токио, сообщившего, что японцы перемещаются на юг и Маньчжурский фронт в безопасности; возможно, информация поступала от «Люси», советской шпионской группы в Швейцарии; возможно, Сталин просто рисковал. Во всяком случае немцы больше не одерживали побед. Хотя замышлялось стратегическое сражение, на деле произошли отдельные тактические стычки. 27 ноября немецкий генерал-квартирмейстер сообщил: «Наши людские и материальные ресурсы исчерпаны».

29 ноября Советские Вооруженные Силы на юге отбили Ростов – это было первое поражение немцев в войне против России. 2 декабря немецкие подразделения достигли конечной остановки московской трамвайной линии и увидели вдали башни Кремля, освещенные заходящим солнцем. Бок сообщил Гитлеру: «Трудно понять, какой смысл продолжать наступление… особенно сейчас, ведь близится момент, когда силы войск будут совершенно исчерпаны». Ему нехотя ответили, что он может остановиться. Согласно данным немецкой разведки, русские были недостаточно сильны, «чтобы осуществить крупномасштабное наступление». 5 декабря Жуков отдал приказ о генеральном наступлении на Московском фронте. Блицкриг был закончен.

Хотя англичане не помогали русским, осенние сражения в России облегчили их положение. Поскольку Кавказ был недоступен, во всяком случае временно, для Германии, Окинлек мог наконец позволить себе роскошь возобновить наступление в Северной Африке, которое долго откладывалось. Это была небольшая по русским масштабам кампания: примерно по 10 дивизий с каждой стороны, 710 британских танков действовали против 174 немецких и 146 устаревших итальянских.[17] Превосходство в танках больше не играло решающей роли. Роммель снова эффективно использовал противотанковые орудия, и, к большому удивлению англичан, их танковые подразделения опять потерпели поражение. Прошли времена, когда танки могли вступать в сражение без поддержки пехоты. Наступление англичан, целью которого было освобождение Тобрука, началось 18 ноября. За шесть дней они ничего не добились, и Каннингхэм, в прошлом освободитель Эфиопии, а теперь командующий 8-й армией, хотел прервать наступление. Окинлек, опасаясь недовольства Черчилля, сместил Каннингхэма и приказал продолжать наступление.

Было много беспорядочных сражений, представляющих интерес лишь для военных специалистов. Роммель, скорее король танковой войны, чем стратег, совершал вылазки далеко за британские линии и чуть было не попал в плен. Видя безрезультатность этих операций, Роммель, более благоразумный, чем Окинлек, решил сохранить силы и отошел на запад. Тобрук был освобожден. В начале 1942 г. англичане достигли Бенгази, вернувшись туда, где были год назад, после победы О’Коннора. В ходе боев каждая сторона потеряла примерно 2500 человек убитыми, что было крайне мало по русским масштабам.

Эта вторая победа англичан в Северной Африке была так же бесплодна, как и первая. Хотя Роммель потерял треть своих танков, англичане потеряли две трети. Кроме того, их положение в Средиземноморье становилось все более неопределенным. Немецкие подводные лодки, переброшенные из Атлантики, потопили авианосец «Арк Ройал» и линкор «Бэрхем». Итальянские аквалангисты вывели из строя еще 2 линкора в гавани Александрии. Флот адмирала Каннингхэма сократился до 3 легких крейсеров и крейсера с зенитной артиллерией. Тем временем немецкий авиационный корпус прибыл в Сицилию и Северную Африку. Стало невозможно снабжать Мальту, которая была блокирована. Хуже всего, что рухнула основа британской стратегии. Япония нарушила нейтралитет, и дальневосточным владениям Британской империи угрожала неминуемая опасность.

События на Дальнем Востоке были тесно связаны с войной в России и возрастающими трудностями Великобритании. Японцам было ясно, что, если Рузвельту придется помогать Англии и России, его внимание будет отвлечено от района Тихого океана; это было так же ясно и самому Рузвельту. Япония и Соединенные Штаты в большей степени, чем когда-либо, нуждались в соглашении. Но, как и прежде, каждая сторона хотела подписать соглашение на собственных условиях. Японцы считали, что Рузвельт, внимание которого обращено на Европу, пойдет наконец на компромисс и согласится с их господством, хотя и скрытым, в Китае. Рузвельт полагал, что можно решить японскую проблему, только проявляя большую твердость. В июле 1941 г. японцы распространили свою власть на весь французский Индокитай, от севера до юга. Таким образом они достигли границ Сиама и были на подступах к Сингапуру. В ответ на это Рузвельт заморозил японские капиталы и наложил эмбарго на поставки нефти в Японию. У англичан и голландцев не было иной альтернативы, как также принять участие в этом конфликте. Японская внешняя торговля сократилась на 3/4, импорт нефти – на 9/10. Японцы считали, что к весне их экономика, если они не смогут прорвать эмбарго, потерпит крах. Под японский нейтралитет была подложена мина замедленного действия.

Коноэ, премьер-министр Японии, был обеспокоен переговорами. Он предлагал встретиться с Рузвельтом. Рузвельт считал, что японцы еще не смягчили в достаточной мере свою позицию, и отказывался от встречи. 16 октября Коноэ ушел в отставку, а генерал Тодзио, военный министр, стал премьер-министром, возложив тем самым «ответственность непосредственно на армию». Возможно, Тодзио пошел бы на компромисс там, где Коноэ не осмелился. Японцы предложили вывести войска из Индокитая и признать принцип открытых дверей в Китае, хотя до соглашения с Чан Кайши выводить войска не собирались. В ответ Хэлл, государственный секретарь США, потребовал, чтобы Япония прежде всего разорвала союз с Германией. Этот союз никогда не был особенно выгоден для Японии. Но как раз в это время немцы настаивали на более тесных отношениях. Риббентроп, а возможно, и Гитлер понимали, что Япония может пойти на компромисс с Соединенными Штатами и это освободит американский флот от атлантических операций. Поэтому они дали твердое обещание, что объявят войну Соединенным Штатам, если Япония перейдет в наступление. От такого предложения японцы вряд ли могли отказаться.

Время шло. Японцы считали 25 ноября датой, когда война станет для них неизбежной. 18 ноября они предложили не менять положения, или, как американцы назвали его, modus vivendi. Америка отменит эмбарго на нефть и откажется от поставок Чан Кайши; Япония выведет свои войска из Индокитая. Рузвельт был готов к соглашению. Хэлл провел консультации с союзниками Америки. Китай, конечно, возражал. Голландцы выражали полное согласие. Англичане также соглашались, но не хотели нести ответственность за любой американо-японский компромисс и недооценивали готовность японцев начать войну с Британской империей и Соединенными Штатами. Поэтому Черчилль выразил неудовольствие тем, что Чан Кайши сажают на «очень скудную диету». Хэлл вышел из себя и отверг временное соглашение. В такой любопытной форме англичане, желавшие получить американскую помощь против Германии, а также избежать войны на Дальнем Востоке, фактически сделали окончательно неизбежной эту войну.

Сингапур был беззащитен. В этом суть позиции Англии. Там было лишь 158 самолетов, а нужно – минимум 582. К тому же англичане построили большое количество аэродромов для своих несуществующих военно-воздушных сил, – аэродромов, которые они не могли защитить и которые поэтому стали посадочными площадками для японцев. Армейские пополнения, которые могли пойти в Сингапур, вместо этого пошли к Окинлеку. А когда Дилл предложил отложить наступление в Северной Африке, Черчилль умышленно неправильно его понял и обвинил в предложении эвакуировать Средний Восток. У Черчилля было собственное оружие, или скорее это был блеф. Он стремился послать военно-морские силы в Сингапур, чтобы создать «смутную угрозу». 2 декабря адмирал Том Филлипс прибыл в Сингапур с линкором «Принц Уэльский» и боевым крейсером «Рипалс». Авианосец, который должен был присоединиться к ним, на Ямайке сел на мель. При отбытии Филлипса из Лондона главный маршал авиации Харрис сказал ему: «Том, не выходи из укрытия, иначе ты пропал». Филлипс не обратил внимания на это предупреждение, но признал, что его два корабля не могут противостоять всему японскому флоту, и собирался покинуть Сингапур, если начнется война. «Смутная угроза» на этом закончилась.