Уолтер сделал ей знак уйти.
— Я скоро приду.
— Значит, ты сказал ему… нет, не сказал.
— Чего он мне не сказал? — Барак обернулся.
Она была босой, в одной только шелковой тунике, позаимствованной скорее всего у Ганнеса. Ее длинные волосы были спутаны, будто она спала — или не спала.
— Так что ты собирался сказать мне, Уолтер?
Голос вора звучал спокойно.
— Мне нечего сказать тебе, Карл. — Он сделал шаг назад. — Просто относись ко всему этому проще.
— Я спрашиваю: что ты собирался мне рассказать?
Андреа резко, в упор взглянула на него:
— Ты не хозяин мне, Карл. Я могу…
— Закрой рот. — Уолтер ткнул пальцем в Барака. — И нечего его тыкать носом. А теперь иди вниз, пожалуйста.
Барак оторвался от перил, шагнул вперед. Места предостаточно…
— Да, пожалуйста, уйди, — попросил и он, не отрывая глаз от вора. Следи за пупком — там центр равновесия. Он не сумеет обмануть тебя, если ты ему не позволишь.
— Значит, ты собирался приберечь под конец признание, что спал с ней? Дория-то, выходит, тут вовсе и ни при чем, а? Ты просто слегка подстраховался.
— Так я и думал, что ты все поймешь не так. — Уолтер слегка покачивался, глаза его бегали. Он медленно двинулся прочь, подошвы сандалий проскальзывали.
— А вот это зря. Босиком на палубе куда устойчивее. Так ты еще чего доброго поскользнешься, свалишься за борт…
Он резко повернулся. Тошноты как не бывало. Из оружия под рукой были только арбалеты, болты к ним да Бараков меч, и все они лежали у мачты. А значит — позади Барака. И если Уолтер не захочет драться с ним на кулаках, ему надо будет пробиться воину за спину — иначе до оружия не добраться.
— Не стоит, Карл. — Уолтер поднял обе ладони. — Относись ко всему проще. Давай поговорим…
— Не тяни время. Она ушла. А если я услышу что-нибудь за спиной — сломаю тебе шею, прежде чем отправить за борт. Шансов у тебя немного. Хочешь попробовать?
— Нет. Я вообще не хочу драться. — Уолтер принял боевую стойку — тело чуть отклонено назад, руки перед грудью. — Потому что преимущество на моей стороне. Мне не хочется калечить тебя…
— Ай, как плохо. — Барак с улыбкой встал в ту же позицию — руки расслаблены, готовы сжаться в кулаки или парировать удар открытым блоком. — Ну давай — постарайся, достань меня. — Он проведет обманный в голову, а потом ударит в корпус. Или наоборот. Но удар наверняка будет с уловкой.
Уолтер усмехнулся.
— Прелестно. А теперь подумай вот о чем. Если ты…
— Я имел в виду бой, малыш. А не трёп.
— Осужденный на смерть имеет право на последнее желание — нет? Если ты убьешь меня сейчас, то потому, что считаешь, будто я покусился на твои права собственника. А значит, считаешь, что Андреа — твоя собственность. Ты что, вознамерился владеть людьми, Карл?
Барак бросился на него, ударил сбоку. Уолтер успел поставить блок, но сила удара отшвырнула вора к перилам. Он оттолкнулся от перил и налетел на Барака. Вытянув руку, он нацелился воину в горло… Барак отбил атаку, потом обрушил кулаки на поднимающееся колено Уолтера. Сильный удар ноги снова отправил оглушенного вора к перилам.
Все оказалось так просто. Теперь надо только поднять Уолтера — и отпустить. Он шагнул вперед…
Ты вознамерился владеть людьми?
«Почему бы и нет? — сказал Барак. — Что тут такого?»
«Разумеется, нет, — сказал Карл. — Люди — не собственность. Это неправильно».
… схватил вора за плечи, поднял…
Он спал с моей женщиной. Я должен убить его. Так требует честь.
Если она и была моей женщиной, то как друг, а не как собака.
… и поставил на ноги. Карл Куллинан взглянул на него сверху вниз.
— А все же ты сволочь.
— Карл? — Уолтер, приходя в себя, помотал головой. — Прости…
— Не испытывай свою удачу. Я не собираюсь убивать тебя, но не жди…
Позади по палубе загремели шаги. Карл обернулся — в нескольких футах от них стояли Энди-Энди, Аристобулус, Дория и Ахира; за ними толпились заспанные матросы.
Ахира взвесил в руке топор.
— Что тут у вас творится?
Уолтер потер шею.
— Неужто двоим мужикам нельзя поговорить, чтобы не собралась толпа?
Карл вздохнул; запал уступал место усталости. Не обращая внимания на приподнятые брови и тихие вопросы, он пробился через толпу к крышке носового люка.
— Разбудите меня, когда придем в Пандатавэй. Я собираюсь слегка соснуть.
Уолтер кивнул, отвязал меч Карла от мачты и протянул ему.
— Смотри не потеряй.
— Спасибо. — Он начал спускаться по трапу. Энди-Энди схватила его за руку.
— Карл, подожди. Я… Я хочу поговорить… объяснить…
Он высвободил рукав из ее пальцев.
— Не надо ничего объяснять.
Я — Карл Куллинан. Карл, не Барак. Я учусь у него, но не стану им.
Никогда.
Но черт меня побери, если я останусь тем Карлом Куллинаном, которым ты помыкала с первых минут знакомства.
— Но говорить с тобой я не хочу. Не обращайся ко мне, кроме как по делу. — Не дожидаясь ее ответа, он повернулся к Дории. — Я должен попросить у тебя прощения, Дори. Что ты предпочитаешь: долгие цветистые мольбы — или хватит обычного «извини»?
Дория мягко кивнула, лицо ее было бесстрастно, но глаза улыбались.
— Долгие и цветистые мольбы, — сказала она. — Коли уж у меня есть выбор.
Тяжесть в его груди росла, сердце будто стиснули стальные обручи. Он выдавил смешок.
— Тогда потом. Ты заслуживаешь того, чтобы извиняться перед тобой не полусонным. — Он помолчал. — Теперь же скажу одно: ты всегда была со мной честной. И не мне судить тебя. Я обещаю: это никогда не повторится. — Он глубоко вздохнул. — Доброй всем ночи.
Дория склонила голову к плечу. Лицо ее стало нежным.
— Ты уверен, что хочешь спать один? Просто — спать?
Если я приму ее предложение, это ранит Энди так же, как она ранила…
— Думаю, мне лучше побыть одному.
Разумеется, нет. Но жить по принципу «разделяй и властвуй» — не для Карла Куллинана.
Он так сжал рукоять своего меча, что побелевшие костяшки казались вросшим в нее украшением.
Но я готов был так жить. Прошлый месяц, прошлую неделю — даже еще вчера. Что со мной происходит?
Он пожал плечами и, не обращая внимания на шум на палубе, медленно пошел к ближайшей каюте.
Скорее всего — взрослею. Иного быть просто не может.
Он опустился на скамью, спрятал в ладонях лицо. С этой болью не сравнится ничто.
Глава восьмая
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПАНДАТАВЭЙ…»
То не страна для старцев: — Сколько сил
Потрачено в объятьях, соловьев —
Плодящихся и гибнущих — в силки
Изловлено; лососей, скумбрий клев
Хорош как никогда: и кровь кипит,
И плоть в пылу не ведает оков.
В безумной этой музыке таясь,
Рвет вожделенье поколений связь.
Уильям Баттлер Йейтс.
Ахира хмуро смотрел на Дорию — она цеплялась за снасти в паре ярдов над головой, ветер трепал ей волосы, раздувал одежды.
— Ты бы видел это, Ахира! Пандатавэй… прекрасен!
Он пожал плечами.
— Подойдем поближе — увижу. И потом, везде есть пятна — даже на солнце.
Кроме всего прочего, хотя ночью он видел лучше любого человека, глаза гнома не были приспособлены, чтобы смотреть через сияющее солнечной рябью море.
Дория застыла.
— Там корабль. Он идет к нам… быстро.
— Судно! — донесся из вороньего гнезда крик впередсмотрящего. — По правому борту, капитан.
Аваир Ганнес крякнул.
— Бояться нечего, госпожа. Это все лишь лоцман. — И громко скомандовал: — Спустить паруса! Рулевой: самый малый! Убрать оружие — мы пересекли Киррик! — Он глянул на гнома. — Хотя мне наверняка понадобится прикупить и луков, и мечей, прежде чем я снова отправлюсь в Ландепорт. — Он немного подумал. — Не желаете оплатить покупку?
Рука Ахиры коснулась топора. Ганнес пожал плечами.
— Нет, так нет. Вы всегда оставляете за собой таких друзей, как в Ландепорте?
