- Эй, петушок! Иди сюда! Дина! Дина! Диночка! Дина! Давай-ка мы тебя поимеем хорошенько!.. - арестанты окружили Дмитрия со всех сторон.

- Убью, гады! - только и смог выкрикнуть он, бросая в стену тяжёлый кухонный табурет. Колба в бешенстве опрокидывал стол, об пол билась посуда, разлилась на пол недопитая водка. Хохот сокамерников не унимался, их руки тянулись к Колбе - обезумевший схватился за кухонные шкафы и начал с размаху кидать в несуществующих, но как бы находящихся рядом людей всем, что попадалось под руки. Грохот разбитой посуды и мебели не на шутку взбаламутил почти всех жильцов подъезда, где проживали Ильины.

- Гляньте, Димка совсем тронулся!

- И чего это с ним, он почти не выпивал ни разу, разве что на поминках после похорон матери напился. До этого - ни-ни. Я сколько раз предлагал ему!

- Да у него, похоже, как это называется... психоз!

- Он ведь всю мебель и посуду в доме переколотил!

- Андрей! Вызывай ментов и скорую!

- Ага. Уже вызвал.

Через некоторое время менты, прибывшие по вызову соседей, взламывали дверь Ильиных. С огромным трудом им удалось скрутить разбушевавшегося Колбу. Тот вырывался, кричал что-то для всех непонятное, грозил всех замочить. Полиция вызвала психиатрическую бригаду, а те увезли буяна туда, где лечатся душевнобольные.

Вернувшаяся из кардиологии Ольга была в ужасе от разгромленной мебели и битого стекла на полу. Она долго не могла понять, что же случилось с Дмитрием в её отсутствие. Женщина пошла к соседям. Дверь ей открыл Андрей - коренастенький мужичок в спортивных штанах и красной футболке, тот самый, который вызывал полицию. Он почесал аккуратненькую свою рыжую бородку и на вопрос Оли, где её муж, коротко ответил:

- Оля, твой Дима сошёл с ума.

- Как сошёл с ума? - побледнела бедная женщина.

- Как люди сходят с ума? Я не знаю, "белочка" ли у него началась, или ещё что, но ты сама видела, что в вашей квартире творится. Да, мне пришлось принять меры, что поделаешь? Он никому в этом подъезде не давал покоя, дико кричал, на стены бросался. Всё переколотил дома. Хорошо ещё вас с Илюшкой не было, а то бы, не дай Бог...

- Куда его увезли?

- В психушку, куда ещё...

Несчастная женщина схватилась рукой за левую грудь и присела.

- Оля, тебе плохо? - спросил неравнодушный к чужой беде сосед.

- Нет, Андрей, сейчас всё отпустит. Я пойду, - она кое-как поднялась и, тяжело дыша, медленно пошла в свою квартиру.

- Ты, если что, звони.

- Спасибо, Андрюша.

Ольга сбросила с одеяла осколки разбитой посуды, выпила лекарство и прилегла на кровать. Она долго не могла прийти в себя от сильного стресса. Больное сердце ныло - лекарства лишь на время заглушали сильные боли.

Пересилив себя, женщина принялась наводить порядок в доме. Надо навестить сына - у него ещё не сняли гипс. Затем ехать к Дмитрию в дурдом...

- Мама, мне завтра гипс снимут. Спасибо, что пришла, - обрадовался приходу матери Илюша. Мальчик лежал на больничной койке, уже долгое время к нему никто не ходил. Ольга принесла ему сладости и фрукты, купленные на последние деньги.

- Илюшенька, сыночка... - мать прижала сына к груди и заплакала.

- Не плачь, мама, всё будет хорошо.

- Илюша, я приду ещё к тебе. Мне надо срочно ехать, - заторопилась Ольга.

- Мамуль, меня скоро выпишут. Придёшь за мной?

- Конечно, сынуль, приду, ну, пока! - женщина поцеловала сына и быстро ушла из палаты.

Ольга не стала говорить Илье, что отец обезумел и перебил всё в квартире - мальчишка бы просто не вынес этого, тем более в больнице. Конечно, от правды никуда не денешься, и что-то все равно нужно придумать, но так, чтобы не ранить мальчику душу.

Ольга ехала в психиатрическую больницу, которая находилась в дальнем районе областного центра.

В проходной у женщины спросили документы и к кому она идёт. Порядки в этой больнице были строгие - охранники в камуфляжной форме, с резиновыми дубинками за поясом. В приёмном покое женщина узнала, в каком отделении лежит её муж. Белокирпичные, трёхэтажные корпуса с переходами друг к другу, на окнах зданий - толстые решётки и маленькие форточки. Вокруг больничные дворики с высокими заборами. Ольга поднялась на второй этаж одного из зданий и нажала кнопку звонка в лечебное отделение. Металлическую дверь открыла полная неприветливая старуха и, недовольно посмотрев на молодую женщину, пробасила:

- Все посещения больных на сегодня закончены. Могу только пропустить на беседу с лечащим врачом.

- Да, пожалуйста. Мне очень нужно поговорить с врачом.

- Прошу за мной.

Толстуха провела женщину по коридору до кабинета с табличкой "ординаторская" и тихо постучала.

- Да, войдите! - послышался оттуда мужской голос.

- Только ненадолго! - тихо сказала ключница и скрылась в коридоре.

- Можно? - спросила Оля, открыв белую дверь кабинета врача.

- Ну я же сказал, войдите, - приятным голосом ответил врач-психиатр, – присаживайтесь, пожалуйста.

- Доктор, что случилось с моим мужем? С Дмитрием Ильиным, - начала Ольга.

- Вот и у вас, Ольга Владимировна, я хотел спросить: что с ним произошло? Почему он был доведён до такого состояния, и чем оно было вызвано? - тем же спокойным и ровным голосом ответил пожилой, седоволосый психиатр, глядя на женщину голубыми глазами из-под очков.

Оля рассказала врачу всё как на духу: как она влюбилась в своего же насильника, какие следы побоев она на нём увидела ещё в СИЗО, как пожалела его мать, да и самого Дмитрия, спасая от длительного срока заключения; как Ильин ей, уже будучи законным супругом, рассказывал, чего ему пришлось "натерпеться" от сокамерников, как они издевались над ним...

Иван Андреевич (так звали лечащего врача Дмитрия) внимательно слушал, несмотря на длительную уже беседу с родственницей больного, чего другим родственникам остальных больных не позволял. Но с теми всё ясно, а Ильин впервые попал в эту клинику, да ещё с таким тяжелейшим психозом... Где-то в глубине души врач сочувствовал всем родственникам и сострадал своим пациентам. Но этот случай для него был особый, и он не знал, кому больше сострадать и сочувствовать – Ильину, или его жене?.. Обычно всем родственникам он говорил правду: мы не можем вылечить до конца - психические болезни, к сожалению, неизлечимы, но все равно будем надеяться...

В данном случае Ильин был безнадёжен. Более того - социально опасен и для себя, и для окружающих. Он должен теперь находиться всегда в стационаре, под чутким наблюдением медперсонала психиатрической лечебницы. То есть, навсегда обречён пребывать в этом медицинском учреждении. Но как сказать об этом его супруге?.. Врач открыл шкаф своего стола и достал пачку сигарет.

- Вы не курите? - виновато спросил он Ольгу.

- Нет, у меня больное сердце.

Иван Дмитриевич вздохнул и положил сигарету в пачку обратно. В присутствии некурящей родственницы больного курить он не имел права.

- Вот что, Ольга Владимировна, - заговорил он, - вашего мужа мы никогда не поправим. Я получил запрос из наркологического диспансера, где он состоял на учёте, так сказать, до роковой встречи с вами. По настоянию покойной его мамы, Дарьи Ивановны, он несколько раз лечился. Так что тут всё в одном. Алкоголизм в молодом возрасте, психические травмы, перенесённые в тюрьме, и тяжёлые стрессы - уже будучи в браке с вами. Всё это привело к очень тяжёлому душевному недугу и, к превеликому сожалению, он неизлечим. Так что вынужден вам сообщить, что Ильин навсегда останется у нас.

- И я не смогу никогда его забрать домой? - спросила побледневшая женщина.

- Мне очень жаль, но это так, - ответил врач.

Расстроенная до слёз Ольга звонила своему шефу, бывшему спонсору, надеясь получить от него хоть какую-то поддержку. Она умоляла его дать ей хоть немного денег на первое время. Но тот был не столь великодушен, как раньше.