— А как вы сами-то думаете? Скажу лишь одно — бумаг у меня уже нет. Я их передала в руки другого человека.

— Вы в своем уме?! Мы же договаривались, что вы дадите им ход только в том случае, если нам не удастся договориться!

— Боже мой, как же жалко вы выглядите! Не волнуйтесь, для меня, в отличие от вас, существуют понятия чести и совести.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что сказала. Завтра утром, по моему сигналу, документам будет дан ход. У вас осталось несколько часов. Мои условия вам известны. Делаете все, как я сказала, и о ваших грязных делишках никто не узнает.

— Кто этот человек? Он имеет отношение к…

— Самое непосредственное. Но, повторю, он не будет ничего предпринимать до завтрашнего утра.

Некоторое время они молчали.

— Как мне с вами связаться?

— Я сама вас найду. И учтите, мне терять нечего.

Девушка быстро удалилась в противоположную от причала сторону.

— Вот сука, сука!!! — прошелестел все тот же голос, полный злобы, страха и ненависти.

Вскоре Алиса услышала торопливые тяжелые шаги. Она, наконец, перевела дыхание и распрямила затекшую спину. Перегнувшись через край лодки, она зачерпнула горсть воды и брызнула себе на лицо. Надо бы дойти до туалетной комнаты и подправить макияж. Алиса осторожно вылезла на пустой берег. Из шатра доносились музыка, разговоры и звонкий смех. Она медленно пошла вдоль кустов жасмина к дорожке, ведущей к их коттеджу.

Вот ведь незадача! И понесло же ее на эту лодку! Больше всего на свете Алиса не любила именно такие неловкие во всех отношениях ситуации. Может быть, стоило еще в самом начале как-нибудь обнаружить свое присутствие? Ну, там кашлянуть, чихнуть? Но тогда она растерялась так, что ничего из этого просто не пришло ей в голову. А потом было поздно. И все же, кто были эти люди? Девушка явно не из их компании, ведь ее собеседник спрашивал, как ее найти.

Глупость какая-то! Она приложила ладони к горящим щекам. В конце концов, ее это не касается. Мало ли, какие отношения связывают этих двоих. Уже завтра она уедет отсюда и вряд ли когда-нибудь снова увидит любого из них.

У самой двери маленького опрятного домика Алиса вдруг с досадой вспомнила, что оставила сумочку с ключами на стуле в павильоне. А может Сережка по старой памяти оставил свои ключи под дверным ковриком? Была у него когда-то такая дурная привычка. Алиса постоянно пилила его за это. Она наклонилась, приподняла жесткий серенький половичок с наивной надписью «Welcome!». Пусто. А жаль, придется возвращаться за сумкой. Она выпрямилась и тут же вскрикнула от резкой боли в голове, на секунду ей даже показалось, что она слышала какой-то металлический звон в ушах. Алиса взглянула: на двери был прибит маленький аккуратный почтовый ящичек с симпатичной желтой дудочкой. Такие декоративные ящички украшали каждый коттедж, и в первый же день привели ее в восхищение. Об острый его край она и стукнулась.

— Черт! — выругалась она, схватившись за темя.

На ладони показалось несколько красных капель. Надо же, расцарапала до крови!

Возвращаться в таком виде обратно совсем не хотелось — с размазанной по щекам косметикой и окровавленной головой. Красота, ничего не скажешь! Алиса, недолго думая, направилась к главному корпусу.

В туалетной комнате было пусто. Она подошла к зеркалу. Под правым глазом слегка растеклась тушь, а на щеках цвели пунцовые пятна. Оторвав кусочек бумажного полотенца, она вытерла черную кляксу, пригладила волосы и поморщилась от боли. Ранка была неглубокая, но кровь сочилась почти непрерывно. Наконец, Алиса закрыла воду и зашла в самую дальнюю от входа кабинку. И буквально сразу за дверью послышался цокот каблучков.

Девушка, вбежавшая в уборную, горько разрыдалась.

— Ненавижу, как же я тебя ненавижу! — услышала Алиса полный отчаяния шепот.

Алиса бесшумно нагнулась и сквозь щель между полом и дверью увидела симпатичные белые туфельки-лодочки. Она точно знала, кому они принадлежат.

Вскоре всхлипы умолкли, и послышался ровный шум воды. Затем дверь снова распахнулась и цокающие шаги стали быстро удаляться.

Через несколько минут Алиса вышла из здания. В глубокой вечерней тишине издалека слышались музыка и смех. Все, хватит с нее богемы и светских вечеринок! Надо срочно забрать сумку и отправляться спать. Уже завтра она отсюда уедет и все забудет. И Алиса решительно направилась к пруду по безлюдной, залитой лунным светом, аллее.

Его трясло, как в лихорадке. Он почувствовал, что совершенно промок. Противным липким потом пропитался даже шелковый шейный платок. Теперь он пах не дорогим одеколоном, а его страхом и паникой. С отвращением он сдернул его и убрал в карман брюк, отчего тот неприлично оттопырился.

— Ну, как прошло свидание? — услышал он рядом с собой ненавистный голос своей жены.

В надвигающихся сумерках он ее не сразу заметил. Элла стояла в тени деревьев, чуть в стороне от тропинки, ведущей к шатру, и презрительно улыбалась своими ярко-алыми губами.

— Что ты тут делаешь? — он попытался сглотнуть застрявший в горле комок.

Тот, провалившись на пару сантиметров, вновь подпрыгнул и вернулся на прежнее место.

Антон коротко закашлялся.

— Как что, Антоша? — Элла слегка постучала ему по спине. — Жду своего верного и любящего супруга. Что-то не так?

— Элла, прошу тебя, не начинай заново, — устало ответил он. — Я не хочу сейчас выяснять отношения. Мне не до этого.

— А до чего тебе, милый? — в ее голосе звучала горечь. — Ты уже опустился до того, что бегаешь на свидания в моем присутствии. Что дальше? Может, пригласишь меня сегодня ночью свечку подержать? Так я с радостью! Хоть посмотрю, как это бывает…

— Хватит! — с едва сдерживаемой яростью процедил Крутицкий и больно схватил ее за локоть. — Элла, пойми, сейчас не время и не место для подобных разговоров. Возьми себя в руки. Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь здесь увидел. Ты хоть понимаешь, какие слухи могут поползти?

Она с силой вырвалась и отшатнулась, едва устояв на ногах.

— Да про нас уже и так все давно всё знают! Это только тебе кажется, что все отлично, а я постоянно ловлю на себе насмешливые и жалостливые взгляды! Господи, как же я устала от всего этого!

— Перестань себя накручивать, Элла!

— Антон, я видела эту девку! Дворняжка! Самая настоящая дворняжка! Тебе самому не противно якшаться с такими потаскухами?

— Ты что, следила за мной?! Элла, это низко!

— Низко — это при живой жене бегать по чужим койкам! Низко — это приволочь сюда свою очередную любовницу!

— Я устал повторять. Это не любовница! — отчеканил он почти по слогам. — Ты в состоянии понять, что я тебе говорю?

— А кто?! Сначала письмо с угрозами, потом встреча с этой девицей. Ты можешь мне объяснить, наконец, в чем дело?

— Откуда ты знаешь про письмо? — голос Крутицкого дрогнул. — Ты что, рылась в моих карманах?

— Не важно. Скажи, тебе действительно угрожают? Она что, беременна от тебя? Не молчи, Антон, я все равно узнаю правду!

— Элла, я прошу тебя, не лезь в это дело, — в его интонации появились угрожающие нотки, — Все, прошу тебя, давай отложим объяснения до завтра.

Он решительно зашагал в сторону шатра, откуда уже доносились мелодичные трели скрипки и оглушительные пассажи рояля.

Промокнув злые слезы кончиком палантина, Элла, тяжело передвигая ноги, двинулась следом за ним.

Бесплотная тень тихо отделилась от ствола старой кряжистой сосны и вскоре растворилась в вечерней дымке.

Вчера вечером, вернувшись в шатер, Алиса заметила, что Сергей увлеченно беседует о чем-то с Касаткиным и Добрыниной.

От невольно подслушанных откровений и разговоров на душе было пакостно и мерзко. Кроме того она почувствовала, что виски постепенно начинают наливаться тяжестью, что было явным признаком надвигающегося приступа мигрени. Подхватив под мышку сумочку, она незаметно пробралась к выходу и уже через полчаса, приняв сразу две таблетки болеутоляющего, улеглась в постель.