Студент: Есть ли какой-нибудь способ... в общем, я знаю, что существуют ложные грани между нами самими и другими людьми, между нами и вещами, и все же мы страдаем в моменты, подобные тому, когда вы раздавили бумажный стаканчик для кофе. Способны ли мы разрушать эти грани и не страдать?

В некотором смысле да, но следует принимать и страдание.

Одна из причин нашей невнимательности и пребывания в постоянном потоке иллюзий заключается в том, что нам кажется, будто иллюзии защищают нас от глубокого страдания. Правда, это оказывается слабой защитой, потому что иллюзии порождают собственные страдания.

Нам много приходилось страдать в детстве: мы испытывали давление со стороны взрослых, нас к чему-нибудь принуждали, отвергали, вводили в заблуждение, иногда даже били и мучили. Мы, конечно, можем говорить о своей нервозности, о защитах и привязанности к сансаре, но не следует быть слишком строгими к себе. «Невротические» защиты, которые мы выработали, в свое время были лучшим, что мы могли сделать. Мы были всего лишь малышами, пытающимися защитить в себе что-то живое. К сожалению, эти защиты становились все более жесткими. Мы создали себе защитный панцирь, и, когда выросли, он стал нам тесен.

Большая внимательность временами означает более интенсивное и более реальное страдание. Я переживал это много раз, и иногда мне это не нравилось. Были, например, случаи, когда, идя по улице, я наблюдал жестокое отношение какой-нибудь женщины к своему ребенку. Это приносило мне ужасные страдания. Я сочувствовал и матери, и ребенку, но изменить ничего не мог. Невозможность что-либо сделать особенно болезненна при этом. Я говорил себе, что должен оставаться внимательным, но мои автоматические защиты, как правило, начинали активизироваться, и я вдруг переключался на мысли о статье, которую должен написать, или о предстоящем эксперименте.

Нам нужно научиться быть иногда более присутствующими, когда мы оказываемся в болезненных для нас ситуациях. Мы ведь уже не маленькие дети и можем справляться с большей мерой стресса и боли, чем в детстве. Да и жизнь не сводится к одной только боли. Но если вы скажете, что вообще не хотите чувствовать боли, как многие из нас говорили в детстве и продолжают говорить сейчас, то вы никогда не почувствуете по-настоящему радости в жизни. Нам необходима определенная мера принятия, открытости. Основная цель практики внимательности – радость, но если вы хотите только радости, то эта практика перестанет быть сама собой. Вы начнете заменять открытость к тому, что происходит в каждый момент, приятными фантазиями о реальности.

Сейчас пять часов. Я устал, и, хотя я внимателен к своей усталости, мне хочется закончить. Большинство из вас тоже устали.

Домашнее задание состоит в том, чтобы продолжать чувствовать, смотреть и слушать после того, как вы покинете искусственную ситуацию семинара по внимательности и вернетесь домой, к семье, к своим родным и близким, а завтра – к коллегам по работе и т.д.

Если хотите, можете записывать в тетрадь свои переживания, которые покажутся вам необычными благодаря практике чувствования-смотрения-слушания. Но не преувеличивайте значения записей: важнее всего присутствие, ясное переживание происходящего.

Встретимся завтра вечером.

В сегодняшний и в следующие два понедельника мы будем иметь довольно редкую возможность поговорить с людьми, которые стремятся к большему сознаванию.

Общение с человеком, работающим над тем, чтобы стать более осознающим, может быть очень полезным, хотя не стоит специально стараться сделать его таким. Стремясь к хорошему самочувствию, вместо того чтобы в каждый отдельный момент быть просто максимально присутствующим, вы начнете искажать деятельность ума, колокол звонит, подменяя моменты действительной пробужденности фантазиями.

Сегодня вы можете поделиться тем, что было замечено вами во время выполнения домашнего задания. Можно также поработать над процессом, происходящим прямо сейчас. В конце концов, то, что происходит здесь, наиболее реально.

Пока мы находимся в этой аудитории, старайтесь все время чувствовать, смотреть и слушать. Если вы хотите себя подбодрить, то скажите себе: «Посмотри-ка, каждый как-то ухитряется выполнять упражнение, и будет стыдно, если я окажусь хуже других». Это называется творческим использованием чувства вины. Но лучше, конечно, не винить себя.

Если в течение какого-то времени у вас не будет желания говорить, то и в эти моменты тоже важно чувствовать свои руки и ноги, смотреть и слушать. Не забывайте о том, что нельзя смотреть долго и пристально. Это не сеанс гипноза. Мы ведь, наоборот, стремимся к дегипнотизации. Так что переводите время от времени взгляд на другие предметы. У кого есть желание рассказать что-нибудь?

Студент: Выполняя упражнение, я иногда чувствовал себя так, будто нахожусь за чувствованием, смотрением и слушанием. Например, когда я выполнял упражнение, ведя машину, то все, что я видел перед собой, казалось мне более трехмерным, но я был не вполне включен в это, и моя реакция была замедленной. Временами я начинал оценивать и анализировать свои переживания. Правильно ли я действовал?

Давайте рассмотрим все по порядку. Заметил ли кто-нибудь еще нечто подобное – замедление реакции или что-то в этом роде? (Несколько человек согласно кивают.)

Если вы обнаруживаете, что ваши обычные реакции в тех или иных ситуациях порой становятся несколько медленнее, когда вы практикуете чувствование-смотрение-слушание, то это совершенно нормально. Это значит, что вы действуете правильно. Вы разрушаете свои привычные стереотипы. У вас есть множество шаблонных, автоматических привычек. Чувствование-смотрение-слушание должно, разумеется, не просто замедлять ваши действия, хотя уже и это само по себе не так-то и плохо при том бешеном темпе, в котором мы живем. Часто происходит временное разрушение стереотипа, поскольку энергия движется не по привычному для нее пути. Но иногда вы можете быть внимательными, двигаясь с обычной скоростью, однако без обычной внутренней спешки.

Теперь раскройте подробнее вторую часть вашего рассказа.

Студент: Я говорю о разнице между переживанием и наблюдающим «эго», или сознанием: я не вполне участвую в своем опыте, я как бы нахожусь за ним. Есть различие между самим смотрением и кем-то замечающим эти вещи или переживания.

Если я вас правильно понял, то когда вы говорите «за», вы имеете в виду нечто вроде действительного, буквального нахождения сзади своего тела. Или это просто аналогия?

Студент: Своего рода аналогия. Как будто когда я вижу что-то, но не обращаю на это специального внимания, то предмет, который я вижу, находится здесь, но, когда я обращаю специальное внимание на смотрение, я оказываюсь как бы позади него.

У вас появляется некоторое сознание того, что вы видите, вместо того чтобы просто быть вовлеченным в видение?

Студент: Да, но при этом я чувствую себя как. бы на расстоянии. Я не участвую в этом.

Это хорошо. Значит, упражнение работает.

Студент: Я не чувствую себя вовлеченным. Это не то чтобы отчуждение, но какая-то дистанция.

Здесь можно рассмотреть две вещи. Вы не всегда будете чувствовать то, что чувствуете, начиная работу по развитию внимательности. То, что вы чувствуете и наблюдаете в процессе самовоспоминания, может в значительной степени меняться. Чувствовать, что вы недостаточно вовлечены, недостаточно участвуете в обыденной жизни, – прекрасно для начала, но это может измениться.