ИЗ СТАТЬИ «О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ СЛОВО» (Стр. 299). Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. VIII. Изд-во АН СССР, 1952, с. 229 («Выбранные места из переписки с друзьями». Статья 1844 г.).
771
Цитируются строки из оды Державина «Храповицкому» (1797). Отзыв Пушкина подвергся дальнейшей интерпретации у Розена (см. с. 314 наст. изд.), у Жуковского («О поэте и современном его значении», 1848 — см.: В. А. Жуковский. Полн. собр. соч., т. 3. Пг., 1918, с. 225-233; написано первоначально как ответ на письмо Гоголя от 10 января 1848 с (29 декабря 1847 г.) — см.: Гоголь, т. XIV, с. 33), у Плетнева (знакомого в рукописи как с книгой Гоголя, так и со статьей Жуковского — см. письмо его Жуковскому 1(13) октября 1851 г. — П. А. Плетнев. Сочинения и переписка, т. 3. СПб., 1885, с. 703; см. также с. 289 наст. изд.), у Вяземского. Последний предполагал, что слова Пушкина относились к стихотворению Державина в целом и были возражением на его попытку оправдать конформизм в поэзии своей неподкупностью как чиновника (письмо Плетневу 1 декабря (19 ноября) 1852 г. — П. А. Плетнев. Сочинения и переписка, т. 3, с. 408); впрочем, впоследствии Вяземский сам привел формулу Пушкина без всяких комментариев (П. А. Вяземский. Полн. собр. соч., т. I. СПб., 1878, с. 324). Подлинный контекст, в котором были сказаны слова Пушкина, неизвестен; однако можно предположить, что Вяземский в наибольшей мере подошел к истине. В последние годы жизни Пушкина особенно занимает проблема общественного и личного поведения писателя (ср. его оценки личности и деятельности Вольтера, Радищева, Карамзина, Шатобриана и др.; 1836); те же вопросы возникали при оценке им деятельности писателей XVIII века — Фонвизина и др. (см.: Новонайденный автограф). К тому же времени относится и противопоставление Державина-поэта Державину-человеку, которое проводил Пушкин в разговорах с Нащокиным (см. с. 196 наст. изд.; Рассказы о П., с. 48).
772
ИЗ СТАТЬИ «О ЛИРИЗМЕ НАШИХ ПОЭТОВ» (Стр. 299). Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 252-254 («Выбранные места из переписки с друзьями». Статья 1846 г.).
773
О консервативной легенде о Пушкине, выразившейся в этом отрывке и опирающейся на письмо Жуковского, см. во вступит, статье. Самые слова Пушкина выступают здесь в характерном для Гоголя стилевом оформлении. Вместе с тем ощущается и реальная основа свободно переданных и интерпретированных рассуждений Пушкина. Так, понимание монарха как проводника закона прямо восходит к просветительским представлениям XVIII в. (этой проблемы, поставленной еще в «Вольности», Гоголь не улавливает, трактуя закон как социально-юридическую категорию). Идея монарха, смягчающего закон, в общефилософском плане была поставлена еще Карамзиным; у Пушкина она имеет и конкретный аспект: постоянные призывания монарха к милосердию по отношению к осужденным декабристам (это одна из важных тем позднего пушкинского творчества). Наконец, неприязнь Пушкина к демократии северо-американского типа нашла отражение в «Джоне Теннере» (1836), она усилилась особенно в 1836 г., после чтения Пушкиным книги Токвиля (см. критический обзор литературы; М. П. Алексеев. К статье Пушкина «Джон Теннер». — Врем. ПК, 1966, с. 50-56). Близкое суждение Пушкина передают и мемуары В. Н. Анненковой, видевшей Пушкина в январе 1837 г. у великой княгини Елены Павловны: «Разговор был всеобщим, говорили об Америке. И Пушкин сказал: «Мне мешает восхищаться этой страной, которой теперь принято очаровываться, то, что там слишком забывают, что человек жив не единым хлебом» (И. Андронников. Исследования и находки. М., 1964, с. 175). Толкование стихотворения «С Гомером долго ты беседовал один», обращенного к Гнедичу (в посмертном собрании сочинений ошибочно озаглавлено к Н***), произвольно и вызвало недоумение и даже возмущение Шевырева, писавшего об этом Гоголю и Плетневу; знал истинного адресата и Белинский (см. подробно: Н. Ф. Бельчиков. Пушкин и Гнедич. История послания 1832 г. — В кн.: «Пушкин. Сборник I». М., 1924, с. 179-213).
774
ИЗ СТАТЬИ «ЧЕТЫРЕ ПИСЬМА К РАЗНЫМ ЛИЦАМ ПО ПОВОДУ "МЕРТВЫХ ДУШ"» (Стр. 300).Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 292, 294 («Выбранные места из переписки с друзьями». Статья 1843 г.).
775
ИЗ СТАТЬИ «В ЧЕМ ЖЕ, НАКОНЕЦ, СУЩЕСТВО РУССКОЙ ПОЭЗИИ И В ЧЕМ ЕЕ ОСОБЕННОСТЬ» (Стр. 301). Н. В. Гоголь. Поли. собр. соч., т. VIII, с. 378, 387-388 («Выбранные места из переписки с друзьями». Статья 1845-1846 гг.).
776
О стремлении Пушкина побудить Жуковского писать критические статьи говорил и Плетнев (ср. с. 289-290 наст. изд.).
777
Цитата — из послания Языкова «Д. В. Давыдову» (МН, 1835, август; кн. 2. с. 471). Пушкин высоко ценил это стихотворение (см. упоминание о нем в письме Языкову 14 апреля 1836 г. — Письма IV, с. 133).
778
ИЗ СТАТЬИ О «СОВРЕМЕННИКЕ» (Стр. 302). Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 422 (Статья 1846 г.).
779
Пушкин рассматривал Гоголя как активную силу в журнале; однако не во всем соглашался с его критическими суждениями и вынужден был оспаривать некоторые из них в «Письме к издателю». См.:П. Итоги и проблемы, с. 231 и сл.; Н. Н. Петрунина, Г. М. Фридлендер. Пушкин и Гоголь в 1831-1836 годах. — П. Иссл. и мат., VI, с. 212 и сл. Гоголь, несомненно, преувеличивает свою роль в организации журнала.
780
ИЗ «АВТОРСКОЙ ИСПОВЕДИ» (Стр. 302). Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 439-441 (Статья 1847 г.).
781
О факте «передачи» Гоголю Пушкиным сюжетов «Ревизора» и «Мертвых душ» есть ряд свидетельств, разной степени достоверности (П. В. Анненков, О. М. Бодянский, В. А. Соллогуб, П. И. Бартенев и др.). О начале работы над «Мертвыми душами» Гоголь сообщил Пушкину 7 октября 1835 г. Разбор и оценка версий см.: В. Гиппиус. Литературное общение Гоголя с Пушкиным. — «Ученые записки Пермского гос. университета», вып. 2, 1930, с. 89-102.
782
Е. Ф. РОЗЕН: Барон Георгий (Егор) Федорович Розен (1800-1860) — поэт, драматург, критик, из остзейских дворян. Получил превосходное домашнее образование, преимущественно классическое. Изучать русский язык он начал поздно, в возрасте девятнадцати лет, будучи гусарским корнетом, но уже в середине 1820-х годов выступил в печати с оригинальными стихами и переводами из Дельвига и Пушкина. В 1829-1836 годах он довольно тесно связан с пушкинско-дельвиговским кругом; здесь сочувственно и внимательно относятся к нему как к эрудированному теоретику и критику, лирику и автору опытов в области народной драмы (ср. острый интерес Пушкина к аналогичным попыткам у Погодина). Творчество Розена принимается не безусловно: в 1830-1831 годах он разошелся с Дельвигом как раз из-за строгого отзыва о его сочинении; в отношении современников к нему улавливается и доля иронии, которую вызывало его восторженное самомнение, его риторический пафос, даже певучий остзейский выговор, с которым он защищал чистоту русской народной речи. Воспоминания Розена о Пушкине и Гоголе являются частью его большой критической статьи о «Выбранных местах...» (1847); с консервативных позиций он противопоставляет Пушкина Гоголю и всему «гоголевскому» направлению (см. вступ. статью). Одновременно он защищает и себя: убежденный в непреходящей ценности своих стихов и драм, осмеиваемых литературными противниками за казенный патриотизм и погрешности против языка, он обращается к свидетельству и защите «мертвых», в первую очередь Пушкина. Его собственная фигура принимает увеличенные размеры; не одаренный чувством юмора, он меняет акценты и пропорции, расширительно толкует слышанные им беседы, прибегая нередко к субъективным умозаключениям, не улавливает подтекста и оттенков смысла передаваемых им слов. Вместе с тем в своей основе воспоминания Розена очень точны; самого его современники рисовали как человека прямодушного и щепетильного. Редко привлекавшие к себе внимание, они ценны не только по сообщаемым фактам, но и по наблюдениям Розена, где парадоксально сочетались наивность и тонкая проницательность (ср., напр., его замечания о психологических причинах тяготения Пушкина к фантастике и др.). При соответствующем критическом осмыслении они должны быть учтены и при изучении литературных взаимоотношений Пушкина и Гоголя, далеко не во всем ясных и скудно документированных, где было не только сотрудничество, но и внутренние противоречия. Сводку материалов о Пушкине и Розене см.: Дн. Модз., с. 120-121; Дн. Сав., с. 339-344; Письма, III, с. 425.
