Разъяснительными положениями, направленными на раскрытие содержания норм Основ и ГК, являются и многие положения нового обобщающего постановления Пленума от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда». Например, в п. 8 постановления разъяснено, что в полный объем возмещения вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья, входят и дополнительные расходы, необходимые для восстановления здоровья потерпевшего (перечень таких возможных расходов дан в п. 16 постановления)125.
И в данном случае лишь раскрывается содержание понятия «возмещение причиненного вреда в полном объеме», что, конечно, имеет большое значение для правильного применения закона на практике.
Разъясняющими являются многие пункты постановления Пленума от 17 декабря 1971 г. «О применении в судебной практике ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик о защите чести и достоинства граждан и организаций» (например, о том, как распределяется между сторонами бремя доказывания фактов соответствия или несоответствия действительности распространенных сведений)126.
Но процесс применения закона часто требует более глубокого его истолкования, чем охарактеризованные выше случаи разъяснения его содержания. Этого требует сама природа закона как общего, абстрактного правила, которое в процессе его применения должно регулировать многообразные, конкретные, индивидуализированные отношения. Такие отношения могут быть подведены под действие закона лишь в процессе его конкретизации, детализации. В силу диалектической связи общего и отдельного, абстрактного и конкретного такая детализация правовой нормы, подсказанная практикой ее осуществления, самой жизнью, вполне закономерна, внутренне присуща процессу осуществления права.
Конкретизация закона (имеется в виду не только закон в собственном смысле как нормативный акт, созданный Верховным Советом СССР или Верховными Советами союзных республик, но и иные нормативные акты) содержится не только в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР, но и в некоторых определениях его коллегий, в том числе Судебной коллегии по гражданским делам.
Как уже было отмечено нами в печати127, появление конкретизирующих закон нормативных положений объясняется иными причинами, чем те, которые обычно приводятся сторонниками признания судебной практики источником права. Сторонники этой точки зрения исходят из того, что закон не может охватить все многообразные жизненные явления, нуждающиеся в правовом регулировании, и что поэтому, как бы ни было совершенно законодательство, жизнь создает новые спорные ситуации, разрешать которые должен суд.
Действительно, развитие общественных отношений иногда обгоняет действующее законодательство, но этим скорее объясняется необходимость применения аналогии закона и аналогии права, широко допускаемые советским гражданским законодательством. Но аналогию нельзя смешивать с разработкой судами, и прежде всего Пленумом Верховного Суда СССР, в процессе обобщения судебной практики, а иногда и независимо от нее конкретизирующих правоположений в рамках и на основе данного закона.
Лишь в этом случае закон в соединении с конкретизированными на его основе правилами выполняет свою служебную роль — регулирует охватываемые им общественные отношения. Поэтому судебная практика — это не только разъяснение смысла закона, но и правоположения, выработанные судебными инстанциями в рамках применяемого ими закона. Выработка таких правоположений — более высокая ступень судебной практики, чем разъяснение закона128.
Действенность таких правоположений обеспечивается не столько принудительной силой государства, сколько силой их авторитета, их жизненностью. Постановления Пленума не отдельным делам и определения Коллегии формально обязательны лишь для данного дела. Но, как увидим из приведенных ниже примеров, указанные акты зачастую имеют широкую сферу применения. Соблюдение конкретизирующих закон правоположений обеспечивается либо путем отмены вышестоящей инстанцией решений, в которых игнорируется или неправильно применяется правоположение, либо путем исправления судебного акта непосредственно этой инстанцией.
Но обратимся к фактам, подтверждающим приведенные выше соображения.
В названном постановлении «О судебной практике по делам о наследовании» Пленум, исходя из общего смысла закона о наследований, установил так называемую наследственную трансмиссию, т. е. переход имущества к наследнику лица, призванного к наследованию, но умершего после открытия наследства, не успев его принять129.
В цитированных выше постановлениях Пленума по конкретным делам были конкретизированы многие нормы, регулирующие отношения жилищного найма и отношения, возникающие из причинения вреда. Так, исходя из того, что право личной собственности на жилой дом призвано удовлетворять потребность в жилье собственника и членов его семьи, п. 10 постановления Пленума от 12 декабря 1940 г. по жилищным делам признал возможным выселение по инициативе собственника нанимателей, проживающих в его доме, если суд признает, что помещение действительно необходимо для личного проживания владельца дома и совместно с ним живущих членов семьи130. Впоследствии это правоположение было закреплено в Основах (ст. 58).
Постановление Пленума о судебной практике по искам из причинения вреда 1943 года дало ответ на нерешенный в ГК вопрос, какую ответственность наряду с несовершеннолетним, достигшим 14-летнего возраста, причинившим вред, несут его родители или попечители: п. 3 названного постановления предусмотрел дополнительную (субсидиарную) ответственность указанных лиц при отсутствии у несовершеннолетнего имущества, заработка или иных источников дохода. В этом постановлении содержится ряд правоположеиий, конкретизирующих общие указания закона о круге лиц, имеющих право на возмещение вреда в случае смерти кормильца, об исчислении среднего заработка потерпевшего, о суммах возмещения в связи с утратой профессиональной и общей трудоспособности и т. д.
В этом же постановлении воспроизведен выработанный еще судебной практикой Верховного Суда РСФСР в 20-х годах принцип так называемой смешанной ответственности, т. е. учета вины потерпевшего при исчислении размера возмещаемого ему вреда; определено начало течения давностных сроков по регрессным требованиям органов соцстраха к организации, ответственной за причинение вреда жизни и здоровью работника, и многие другие конкретизирующие правоположения131.
Многие правоположеиия, выработанные судебной практикой, в частности и в особенности практикой Верховного Суда СССР, были восприняты новым гражданским законодательством — Основами и гражданскими кодексами союзных республик. Это общеизвестно, на это было обращено внимание на сессии Верховного Совета СССР в декабре 1961 года при принятии Основ гражданского законодательства и на сессиях Верховных Советов союзных республик при принятии гражданских кодексов, а также в работах, посвященных новому гражданскому законодательству132.
Немало правоположений, выработанных Пленумом Верховного Суда СССР и Судебной коллегией по гражданским делам, закреплены в качестве норм действующего гражданского законодательства. Таковы, например, нормы об учете вины обеих сторон при определении возмещения убытков, возникших при неисполнении как договорных обязательств, так и обязательств из причинения вреда деликтом (смешанная ответственность — ст. ст. 3 и 93 Основ); о том, что право на иск возникает со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (еще в 1944 году Судебная коллегия по делу Тищенко пришла к выводу, который сформулирован в тезисе, предшествующем определению: «Срок давности на предъявление иска о праве собственности на домовладение должен исчисляться с момента, когда истцу стало известно о нарушении его права собственности»133; о том, что карательные последствий противозаконной сделки (взыскание в доход государства полученного по такой сделке) применяются к сторонам лишь тогда, когда сделка совершена ими с целью, заведомо противной интересам социалистического государства и общества (ст. 14 Основ); о том, что гражданам, вселившимся в жилое помещение по ордеру, впоследствии признанному недействительным, должно быть предоставлено помещение, которое они занимали ранее, или другое жилое помещение (ст. 335 ГК РСФСР); о том, что если в квартире, в которой проживает наниматель, освободилась комната, не изолированная от занимаемого им жилого помещения и смежная с ним, эта комната подлежит передаче в его пользование (ст. 316 ГК РСФСР), и др.
