20 сентября 1961 г. по заданию английской разведки Винн встретил в Париже Пеньковского, прибывшего туда в составе советской делегации; на своей автомашине несколько раз отвозил его на конспиративные квартиры для встреч с английскими и американскими разведчиками, водил Пеньковского в рестораны и ночные клубы Парижа и оплачивал все расходы, связанные с таким времяпрепровождением.

2 июля 1962 г. якобы по делам фирмы Винн вновь прибыл в Москву, получил от Пеньковского шпионское донесение и передал его Р. Чизхолму, а тот послал Пешконскому через Винна дополнительные инструкции, сигнальные открытки с условным текстом и 3 тыс. руб.

Суд установил также, что Винн готовил побег Пеньковского из Советского Союза.

В июне 1962 года Винн обратился в Государственный комитет по координации научно-исследовательских работ с письмом, в котором писал, что оборудует несколько фургонов для демонстрации фильмов, показа диапозитивов и чтения лекций на технические темы. «Я бы очень хотел, чтобы в описок городов, предназначенных для посещения, была включена и Москва...»

В своей книге Винн пишет, что «в одном из прицепов имелось потайное место, достаточно просторное, чтобы вместить лежащего человека, а я, если представится возможность, должен вывезти его (Пеньковского) на Запад. Лондон (то есть те, на кого я работал) очень хотел спасти Пеньковского».

2 ноября 1962 г., когда Винн со своими фургонами находился на территории Венгерской Народной Республики, органы госбезопасности этой страны, действуя по просьбе Генерального Прокурора СССР, в соответствии со ст. 54 Договора между СССР и Венгерской Народной Республикой «Об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам» арестовали Винна и на другой день выдали советским властям. Несколькими днями раньше был арестован Пеньковский.

Супруги Чизхолм были не единственными, чье имя называлось в ходе процесса. Суд установил также, что в проведении шпионажа Пеньковокому и Винну содействовали сотрудники посольства Великобритании в Москве: второй секретарь Г. Кауэлл и его супруга Н. Е. Кауэлл, помощник военно-морского атташе Дж. Л. Варлей, атташе Ф. Стюарт, служащий посольства А. Рауселл и работники посольства США в СССР: второй секретарь У. Джонс, атташе X. Монтгомери, помощник военно-воздушного атташе А. Дэвисон, атташе Р. Карлсон и секретарь-архивист Р. Джэкоб. Последний был задержан с поличным в момент изъятия содержимого тайника в подъезде дома №5/6 по Пушкинской улице.

Объединив свои усилия, американская и английская разведки рассчитывали на то, что деятельность их агентов, прикрывавшихся дипломатическими паспортами, останется нераскрытой. Однако их надежды не оправдались. Приговор Военной коллегии и ее частное определение, специально посвященное закулисной стороне деятельности этих «дипломатов», сорвали маску оскорбленной невинности, которую перед началом процесса усиленно напяливали на себя и МИД Англии, и государственный департамент США.

Опубликование в советской прессе сообщений об аресте Пеньковского и Винна и о причастности к шпионажу ряда дипломатов Англии и США вызвало серию официальных и неофициальных заявлений, в которых начисто отрицались выдвинутые обвинения. Особенно раздувался тезис о якобы развязанной в Москве кампании антиамериканской и антианглийской шпиономании.

С началом процесса, когда суду были представлены неопровержимые доказательства упомянутой «деятельности» иностранных дипломатов, «опровергателям» пришлось умолкнуть. Все солидные органы буржуазной печати, а также телеграфные агентства, корреспонденты которых присутствовали на судебном процессе, были вынуждены признать неопровержимость улик, предъявленных государственным обвинением Пеньковскому и Винну.

...Выслушаны объяснения подсудимых и показания свидетелей, исследованы материалы проведенного в ходе следствия следственного эксперимента, заслушаны заключения экспертов, осмотрены многочисленные вещественные доказательства, изъятые при аресте Пеньковского и Винна: миниатюрные фотоаппараты «Минске», шифроблокноты, дневники, инструкции шпионских центров, многочисленные письменные документы.

Государственный обвинитель, учитывая степень участия Винна в совершенных преступлениях, не счел возможным просить о назначении ему максимального наказания, предусмотренного за шпионаж, — смертной казни.

«Что же касается подсудимого Пеньковского, то где найти меру тяжести и подлости совершенных им деяний?.. Есть такие преступления, которые уже нельзя ничем искупить. Я не вижу в этом вопросе никакой альтернативы, никакого выбора. Предателю и шпиону, продавшему свое Отечество, нет места на земле, и я требую приговорить Пеньковского к смертной казни».

Заслушав речи адвокатов и последние слова подсудимых, суд удалился в совещательную комнату и 11 мая 1963 г. огласил приговор: Пеньковский был признан виновным в измене Родине и приговорен к смертной казни — расстрелу, а Винн — в шпионаже и приговорен к восьми годам лишения свободы с отбыванием первых трех лет в тюрьме, а последующих — в НТК строго режима.

Со времени проведения процесса прошло более десяти лет. За это время многое в мире изменилось. Окончательно обанкротилась пресловутая политика «балансирования на грани войны» и «устрашения с позиции силы».

В результате активной внешней политики Советского Союза и других стран социалистического содружества, настойчивой борьбы всех людей доброй воли в международных делах все больше утверждается ленинский принцип мирного сосуществования, укрепляется тенденция взаимовыгодного сотрудничества стран с различным социальным строем.

Но, отмечая известное ослабление напряженности в мире, нельзя в то же время забывать, что агрессивная сущность империализма не изменилась. Не приходится сомневаться, что империалистические разведки будут и впредь пытаться вести свою подрывную работу в Советском Союзе, засылать своих агентов и использовать всякие иные способы добывания разведывательной информации.

В этих условиях надежнейшей гарантией успешного строительства коммунизма в нашей стране, гарантией мира может явиться высокая бдительность советских людей. Быть всегда начеку, неустанно повышать революционную бдительность — вот о чем напоминает нам и сегодня процесс над Пеньковским и Винном.

НА СКАМЬЕ ПОДСУДИМЫХ — 

НАРУШИТЕЛИ ЗАКОНОВ ОБ ОХРАНЕ ТРУДА

Г. В. КАЗНИН, член Верховного Суда СССР, 

Н. Н. ОСОКИН, старший консультант Верховного Суда СССР

В августе 1972 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Минске уголовное дело по обвинению лиц, виновных в производственной аварии с человеческими жертвами в цехе футляров Минского радиозавода, происшедшей 10 марта 1972 г.

К уголовной ответственности по этому делу были привлечены работники радиозавода: директор Захаренко Л. Г., главный инженер Куцер М. Я., главный энергетик Замюйский С. Н., начальник цеха Хомив Н. И. и энергетик Доштер А. П. Вместе с руководителями завода перед судом предстали ответственные должностные лица Ленинградского государственного проектного института Министерства радиопромышленности СССР: директор Никитин В. В., главный инженер Нефедов П. К. и его заместитель Еськов Б. И., а также инженеры Деменков Н. Е., Загребин О. А. и Гершанович И. В.

Заслушав показания подсудимых и свидетелей, заключение экспертов — работников ряда научно-исследовательских институтов, Судебная коллегия Верховного Суда СССР установила, что причиной аварии явился взрыв мелкодисперсной пыли полиэфирного лака, образующейся при шлифовании и полировании деревянных футляров для радиоприемников и телевизоров. Авария произошла спустя четыре месяца после фактической приемки цеха в эксплуатацию и начала выпуска продукции. Запыленность воздуха в помещении превышала в несколько раз допустимую санитарными нормами концентрацию. Зная о создавшемся в цехе ненормальном положении, Захаренко, Куцер, Хомив и Доштер не приняли надлежащих мер для создания здоровых и безопасных условий труда, как это предусмотрено, в частности, ст. 57 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде.