Вера Михайловна стояла вверху на переходном мостике, облокотясь на железные перила, смотрела вниз и думала о том, что в кипящем потоке горячего металла плавилась не только руда, но и тонкие сплетения интриг Негиных, Барковских, Дроботовых.

Притиснутый к самому краю канавы стоял Бартенев, глядя на бурлящий металл воспаленными от бессонницы глазами. Он ждал результата первой плавки, чтоб сообщить министру, что идея высокого давления одержала победу, и тем самым отвести удар от Лобова. В матовом отблеске металла четко вырисовывалась его высокая плотная фигура, твердо стоявшая на земле. К нему подошел Курочкин, что-то сказал. Бартенев резко повернулся, направляясь в диспетчерскую, и в этот момент встретился с глазами Веры Михайловны. Что-то качнулось и просветлело на его лице. Или это плавка ярким светом озарила его? Она приветливо кивнула ему, поняв, что его вызывает к телефону Москва и что ему есть что сказать министру.

Загустевший металл, покрываясь темной окалиной, бурно стекал по желобу. Она еще не знала, что с первой плавкой высокого давления уходила и какая-то часть ее собственной жизни, ее тревог, волнений, радостей и боли сердца.

Но только часть. Что-то осталось в душе, как праздник и любовь, даже если она не удалась, все равно остается с тобой, в тебе.

Магнитогорск — Челябинск