Трубку подняла секретарша.
— Полковника Мирзоева...
— А кто его спрашивает?
— Племянник, быстро, идиотка!
— Руслан Толипбергенович, — послышался оскорбленный женский голос, — вас какой-то хам к телефону. Говорит, что племянник.
Мирзоев выхватил трубку:
— Кто это?
— Это я, Мирзо. Я в плену. Митино... — Он назвал адрес — Мирзо бывал в Москве и немного в ней ориентировался, а потому продолжил телеграфным стилем:
— Ранен. У англичан. Нейл Янг на операции. Захват Дудчика. Джон Зелински...
Будто отозвавшись на свое имя, Зелински рванул дверь и в прыжке выбил ногой трубку из рук Кудимова. Частью удар пришелся по голове, и Мирзо потерял сознание.
Очнувшись, он обнаружил себя лежащим на собственной койке. Джон Зелински стоял перед ним, направив пистолет прямо ему в лоб.
— Перестань, Джон, — тихо сказал ему Мирзо. — На тебе же нет трупов, а они уже едут.
Указательный палец напрягся, Зелински нестерпимо хотелось выпустить две пули — в этого сукиного сына, не выполняющего правила игры, и в себя — за то, что все происходившее до сих пор ему представлялось игрой — сложной, взрослой, но игрой...
Зелински отложил пистолет и бросился к компьютеру, чтобы сообщить в Лондон о провале.
— Он не включится, Джон, — так же тихо сказал Кудимов.
Монитор был мертв.
Поняв, что зря теряет время, Джон Зелински поднялся и пошел к выходу. Надо было занять позицию на дороге, чтобы вовремя перехватить своих, возвращающихся с операции, не дать им попасть в засаду. В дверях он остановился и снова направил пистолет на Кудимова.
На этот раз Кудимов молчал.
— Dry-rot, — бросил Зелински ему в лицо и выбежал.
* * *
Нейл Янг оценил опытным взглядом замки на двери. Замков было много. Ему совершенно не улыбалось снова штурмовать квартиру, врываясь в нее под пулями. Он сделал знак троим своим товарищам укрыться за стеной на лестничном пролете.
Четвертый — хозяин конспиративной квартиры — находился под окнами с другой стороны дома. Жилище узбеков размещалось на третьем этаже, так что уйти через окно было совсем просто.
Нейл Янг постучал в двери соседней квартиры. Открыла распаренная хозяйка в цветастом халате:
— Здрасте, кого вам?
— Извините, пожалуйста, — с преувеличенным акцентом сказал Нейл (иностранцы в этом городе вызывали больше доверия, чем свои). — Я пришел посмотреть квартиру на съем, а никого нет дома.
— Какую? — бодро спросила хозяйка.
— Смежную, семьдесят шесть.
— А, где Ибрагимка живет. А он что, съезжает? Я же его сегодня видела. Что же это он мне ничего не сказал? — удивилась она.
Хозяйка, по старой московской привычке, еще, видимо, не утратила безмятежного духа широкого, без церемоний добрососедства. Нейл Янг на то и рассчитывал, что соседи сами попробуют достучаться в квартиру или, на худой конец, сделают это под дулом пистолета. И тогда либо дверь откроется на знакомый голос, либо можно будет того, кто на этот голос подойдет, поразить сквозь дверь. Англичанин специально вооружился на этот случай десятимиллиметровым «ЗИГ-Зауэром» с двенадцатиграммовой пулей.
Хозяйка ступила за порог.
— У них недавно еще свалилось что-то... — сообщила она и потрясла ручку соседской двери.
Неожиданно дверь растворилась от этого усилия, и соседка успела крикнуть в незапертую квартиру:
— Ибрагимка! Ты где?..
Нейл Янг бросил своим:
— Go! — и рванулся в распахнутые двери.
Он не ожидал, что соседка по доброй воле так легко пойдет ему навстречу и что профессиональный террорист оставит дверь незапертой, иначе обязательно пустил бы вперед одного из своих бойцов. Однако дверь без всяких хлопот открылась, и эту секунду упускать было нельзя.
Все дальнейшие действия он выполнял непроизвольно, подчиняясь многолетней выучке. Первая цель слева: молодой человек восточного типа — он показался из кухни со словами: «Что, баба Маша?» — и немедленно получил в корпус тяжелую тупую пулю, которая не просто остановила его движение, но отбросила на дверной косяк.
Первая комната вправо — диван, шкаф, телевизор, развороченный выстрелами компьютер и монитор — и ни следа людей. За спиной уже вовсю действовали трое ребят: один проскочил на кухню, перепрыгнув через тело раненного Янгом азиата, а двое проверили вторую комнату, тут же крикнув:
— Nothing!
«Бабу Машу» они успели втолкнуть внутрь, свалив в коридорчике с ног, входную дверь в коридор захлопнул парень, вернувшийся с кухни.
— Опять ерунда! — окликнул он Нейла Янга.
Он уже второй раз был с ним на провальной операции, но на этот раз обошлось, по крайней мере, без потерь.
— Тут что-то происходило, — указал командир на простреленный компьютер. — Этот парень еще жив?
Они кинулись к кухне. Наткнувшись на осевшую на пол соседку, Нейл приказал перетащить ее в дальнюю комнату и не оставлять без присмотра.
У мальчишки был разворочен живот; он оглушено валялся на полу, беззвучно шевеля губами.
— Быстро тюбик! — протянул руку Нейл Янг, и напарник вручил ему специальный противошоковый шприц-тюбик, который следовало сразу применять после ранения. Он повышал шансы выжить или позволял успеть допросить тяжелораненого противника.
Этот шанс и не хотел упускать англичанин.
— Если хочешь спасти жизнь, говори! — Нейл Янг уловил осмысленность во взгляде юноши и приставил пистолет к его голове. — Где Али Амир?
Ибрагим все так же беззвучно открывал рот.
— Еще один шприц! — приказал Янг. После второй инъекции у парня прорезался голос:
— Пошел... джепа... — с акцентом произнес Ибрагим по-русски.
— У тебя есть шанс выжить. Скажи, где Али Амир?
Ибрагим снова скривил рот:
— Маладэц... успел...
— Амир и русский полковник, они давно ушли? Куда? Говори, парень! Скажешь — и я сразу вызову «скорую»... Или, может, прострелить тебе башку?! — Нейл Янг был в ярости, и ярость его была, как всегда, направлена против молокососов-любителей, которые снова заставили его хлебать дерьмо вместо себя.
— Нэ дагониш... казел... — Ибрагим терял сознание и жизнь.
Напарник тронул Нейла за плечо:
— Оставь, Янг. Без толку. Пошли опросим хозяйку, может быть, она что-то видела.
