Слезы бессильной ярости брызнули из глаз Аннабель. Где Фрэнки? Где, черт возьми, он шляется, когда он ей так нужен?

А Фрэнки в это время был в стрип-клубе, где мрачноватая рыжая девицы с огромными грудями и умелым язычком исполняла перед ним «танец на коленях». Этот язычок как раз щекотал ему шею, когда Фрэнки неожиданно подумал, что напрасно разозлился на Бобби и Эм-Джея. Они просто завидуют, что он первым нашел столь прибыльное и к тому же непыльное дельце. Что ж, их реакция понятна. На их месте он, наверное, испытывал бы то же самое.

Кроме того, в глубине души Фрэнки понимал, что не сможет оставаться диджеем вечно. Ему нужно было подыскивать что-то более солидное и денежное, чтобы обеспечить себе дальнейшую безбедную жизнь. Бобби и Эм-Джею в этом отношении было куда проще — они-то происходили из богатых семей. Бобби — тот вообще мог не работать, а жить на проценты с отцовского наследства, и жить очень неплохо. Откуда ему знать, каково это — самому зарабатывать себе на хлеб с маслом без родительских денежек и вообще без чьей-либо помощи!

Себя Фрэнки совершенно искренне считал человеком, умеющим преодолевать любые трудности. За свою не такую уж долгую жизнь он действительно прошел нелегкий путь и сумел-таки вскарабкаться на вершину.

Были в его биографии и моменты, о которых он старался не вспоминать. Кое-какие события он постарался задвинуть в самый дальний и темный уголок своей памяти, однако время от времени они все же напоминали о себе. Справляться с ними помогал кокаин. «Снег» неизменно приводил его в хорошее настроение и помогал с легкостью добиться всего, чего ему хотелось. Достаточно было «принять на ноздрю», и Фрэнки начинал чувствовать себя победителем.

Кто бы мог подумать, что общение с белым порошком может иметь столь приятные последствия?

Правда, привычка эта была не из дешевых, но на кокс Фрэнки никогда денег не жалел. Эффект стоил того. Кроме того, марафет считался мягким наркотиком. В конце концов, это же не крэк и не героин!

Кикер, марафет, «снег», «благородный», «серебряная пыль» — одни названия чего стоили.

Фрэнки нравился кокаин.

Ну и что тут такого страшного?

Стриптизерша у него на коленях начала терять терпение. Она испробовала все свои самые лучшие приемы, но клиент реагировал как-то вяло. Напрасно она трясла перед его лицом своими чуть прикрытыми золотыми наклейками сосками, одновременно двигая бедрами. Прикасаться к клиентам строго-настрого запрещалось, но ее язык продолжал скользить по шее мужчины от ключицы к левому уху. Девице было плевать на правила — она жила главным образом на чаевые, и ей всегда удавалось заработать больше других.

Но сегодня что-то не складывалось. Фрэнки вдруг резко вскочил, и девица, не ожидавшая ничего подобного, упала на пол. Она уже открыла рот, чтобы обложить клиента, но тот сунул руку в карман, выхватил из бумажника несколько двадцатидолларовых бумажек и швырнул ей.

— В другой раз, детка, — пробормотал он. — Сегодня я не в настроении.

— Импотент несчастный… — проворчала стриптизерша, проворно собирая деньги.

Поскольку Фрэнки не отвечал на звонки, Аннабель отправила ему эсэмэску, а потом позвонила Бетани — одной из своих девушек, к которой она обращалась время от времени.

— Ты не можешь ко мне прийти? — спросила ее Аннабель, которой сейчас меньше всего хотелось оставаться одной. — Фрэнки уехал в Атлантик-Сити, а мне срочно нужна компания.

Бетани — певичка, которая задержалась на сцене на пару лет дольше, чем следовало, была рада приглашению. Через полчаса она уже была у Аннабель. С собой она привезла бутылку шампанского «Кристалл» и упаковку апельсинового сока.

— Мне захотелось сделать нам по «Мимозе», — пояснила она, направляясь к кухне. — Для начала. А там видно будет.

— Отличная идея, — кивнула Аннабель. Она старалась держаться, хотя после разговора с Шарифом внутри у нее все кипело, да и воспоминания о пережитом унижении были слишком болезненны.

— У тебя что-то случилось, Белль? — спросила ее Бетани.

— Случилось, — призналась Аннабель, последовав за ней в кухню, которая сияла чистотой, словно операционная в больнице. Готовить Аннабель не любила и не умела: в доме ее родителей этим, как и остальными домашними делами, занимались специальные люди.

— Ты поссорилась с Фрэнки? — Бетани искренне сочувствовала Аннабель, однако куда больше ей хотелось услышать какую-то потрясающую новость, которую она могла бы передать дальше. — Конечно, он у тебя настоящий красавчик, но характер у него… То есть я хочу сказать — с ним не всегда легко.

— Ну при чем тут Фрэнки? — Аннабель поморщилась. Она уже жалела, что позвонила Бетани. Какого черта она лезет с расспросами? — При чем тут он?

Бетани открыла холодильник и вынула лед.

— Ну, если девчонке плохо, в этом, как правило, виноват мужчина. — Достав из буфета два высоких бокала, она бросила в каждый по два ледяных кубика. — Все мужики сволочи, это давно известно, дерьмо из них так и прет. Меня всегда удивляло, как только женщины их терпят? Они ведь только жрут, пускают газы, потеют и храпят. Что касается секса… Уверяю тебя, мой вибратор дает гораздо более приятные ощущения.

«Просто ты никогда не спала с Фрэнки, подруга», — подумала Аннабель и усмехнулась. Настроение у нее немного улучшилось.

— Откровенно говоря, я поклялась больше не спать с мужчинами, — продолжала Бетани. — Если только они не заплатят. Сейчас у меня другие дела — мне нужно думать о карьере.

— Кстати, о делах… — проговорила Аннабель, вставая, чтобы вернуться в гостиную. — Давно хотела спросить: тебе никогда не попадался клиент, который бы, гм-м… плохо с тобой обращался?

— Только не называй их клиентами, ладно? — сказала Бетани с неожиданной горячностью. — Ведь мы не проститутки, чтобы… Кстати, коктейль готов. — Она протянула Аннабель бокал. — Мы — взрослые, деловые женщины, которые зарабатывают деньги тем, что жены-домохозяйки делают бесплатно. — Бетани тоже вернулась в гостиную и села на диван.

— Ты не ответила на мой вопрос, — перебила Аннабель, которую вовсе не интересовало, кем — или чем — считает себя Бетани.

— Не было ли у меня клиента, который плохо со мной обошелся? — Бетани проницательно взглянула на Аннабель. — Вот не знала, что ты тоже иногда подрабатываешь, Белль.

— При чем тут я, — резко оборвала ее Аннабель. — Дело в одной из наших девочек. Она… Ее практически изнасиловали.

— Изнасиловали?.. Но разве она не знала, что придется заниматься сексом? — Бетани слегка приподняла подведенную бровь.

— Дело не в этом. Просто клиент вел себя очень грубо… почти жестоко.

— Но он хотя бы заплатил? — деловито осведомилась Бетани.

— Заплатил.

— В таком случае, это никакое не изнасилование. — Бетани отпила коктейль из бокала. — Сделка есть сделка, моя дорогая. Секс в обмен на деньги или наоборот — деньги в обмен на секс.

Аннабель помрачнела. Ну почему Бетани ее не понимает?!

— Эта девушка, она… не хотела заниматься сексом. Она передумала. Передумала, как только увидела этого урода.

— Вопрос только в том, взяла она деньги или не взяла, — сказала Бетани.

— Я же сказала — деньги мы получили.

— Тогда это сделка. — Бетани чуть выделила голосом последнее слово. — Ни о каком изнасиловании не может быть и речи. Раз он заплатил, значит, имел право требовать, чтобы твоя девушка соблюдала условия договора. А то, что она вдруг передумала… это ее проблемы. Кстати, — добавила она уже совсем другим голосом, — у тебя не найдется капельки персиковой водки? Если добавить ее в «Мимозу», ты сразу расслабишься и сможешь спокойно рассказать, кто тебя так обидел.

Спустя примерно час уже слегка опьяневшая, но все еще злая, как сто чертей, Аннабель сумела наконец выпроводить изрядно окосевшую Бетани. Это было нелегко, поскольку та не знала точно, сколько именно водки добавили в коктейль, и теперь еле держалась на ногах.