Лапичев. Пока да.

Клоков. Хорошо. Через полчаса уедем".

Но уехали они с поминок раньше.

Запись при помощи специального техсредства:

"Лапичев. Герман Григорьевич, простите, на два слова!

Небольшая пауза, звук сдвигаемых стульев, приглушенные голоса, шаги.

Клоков. Что стряслось, на тебе лица нет. Говори скорее.

Лапичев. Что-то случилось. Боюсь, самое худшее.

Клоков. Без эмоций. Сжато и ясно.

Лапичев. Только что в вестибюле задержан и увезен Стенин.

Клоков. То есть как? Ты что, спятил? Кем увезен, по какому поводу?

Лапичев. Судя по всему, людьми ФСБ. Я сам не видел. Доложил Егор.

Клоков. Не может быть… Да, я видел, его вызвали… Неужели он все-таки… Почему не предотвратили? Был же приказ.

Лапичев. Мне тоже непонятно. Видно, не смогли.

Клоков. «Не смогли»! Не смогли, потому что трусы! Вы уверены, что это ФСБ?

Может быть, Нифонтов? Ладно, все. Это слишком серьезно. Но он будет молчать… Он же знает, что если… Лапичев. Я не успел вам сообщить — его жена и мальчишки не выходят из дома второй день. Говорят по телефону, вечером в окнах зажигается свет… Но… Клоков. Проверить. Если их там нет… Думаю, можно не продолжать. А сейчас вот что. Стенин не должен доехать до того места, куда его везут.

Лапичев. Думаю, мы уже опоздали.

Клоков. Мы не должны опоздать! Действуй!

Лапичев. Не стоит пока волноваться, Герман Григорьевич. В любом случае он ничего не скажет.

Клоков. Почему ты так считаешь?

Лапичев. А потому, что деваться ему некуда. Ведь именно он, а не кто другой, распорядился поменять слагаемые в уравнении. Так ведь?

Клоков. Но… ты же помнишь, где и как он принял это решение… Лапичев. А кто это знает? Разве были свидетели? Или у него имеется запись?

Будьте спокойны, ребята проверили его своими приборами весьма тщательно. Он никому ничего не объяснит и не докажет.

Клоков. И все-таки… Боюсь, мы где-то просчитались. Ну все, Борис, поехали!"

Нифонтов остановил магнитофон и обвел глазами всех, кто был в его кабинете.

— Вот эта запись и убедила Президента дать разрешение начать финальную фазу операции «Зодиак».

— Как мы видим, — сказал генерал Касьянов, — они говорили очень тихо и тем не менее говорили на виду у всех, будучи уверены, что их никто не услышит. Значит, пока ничего не подозревают.

— И еще очень важный момент, — сказал Голубков, — несмотря на указания патрона, Лапичев погони за Стениным устраивать не стал. Вопрос: почему? Может быть, он мыслит более реалистично, чем Клоков?

— Это сомнительно, — сказал Нифонтов. — Куда более вероятно другое — парень ходит по лезвию ножа, лучше всех знает, с кем имеет дело и чем рискует, и тем не менее ведет какую-то свою игру.

Он обернулся к Голубкову:

— Я просил составить график с указанием времени и мест разъездов и зарубежных командировок всех людей из аппарата Клокова.

— Вот он, — сказал Голубков. — Но это только то, что нам удалось документально проследить. Возможно, были и тайные вояжи, по чужим документам.

Возможно, имели место встречи, контакты, так сказать, транзитом или с заездом в третьи страны. По части путешествий за кордон Лапичев у них абсолютный чемпион.

— А именно? — спросил Касьянов.

— Помимо поездок в свите вице-премьера с декабря по май Лапичев побывал в восьми странах — пять раз в составе технических групп по подготовке визитов Клокова и трижды — один.

— И где он был, так сказать, сам-друг? — спросил Касьянов.

— Один раз в Париже, один раз — в Лондоне и последний раз — в Сингапуре, в связи с подготовкой салона. Однако ничего больше нам выяснить не удалось.

— Какие-либо сепаратные встречи, частные контакты, переговоры? — спросил Касьянов.

— Решительно ничего. Все в соответствии с рабочими планами.

— Что на квартире у Стениных в поселке «Апогея»? — поинтересовался Касьянов.

— Вся автоматика работала и работает прекрасно, телевизор включается и выключается, свет зажигается и гаснет.

— Как мы слышали, — сказал Касьянов, — Клоков отдал распоряжение Лапичеву квартиру проверить. Ну как, проверили? Пытались проникнуть?

— Войти почему-то не решились, — ответил Голубков. — Просто несколько раз в разное время звонили в дверь.

— Ну а после? — спросил Нифонтов. — Когда им никто не открыл?

— Тут был довольно острый момент, — сказал Макарычев, — легко можно было вспугнуть и… Для начала они послали даму. Мы проследили и записали на видео все ее действия — гуляние под окнами, установку «жучка» под обивку стальной двери, ну а по завершении всех манипуляций очень вежливо встретили ее внизу и очень любезно пригласили немного прокатиться с нами.

— А потом? — спросил Касьянов.

— Ну а потом дали прослушать запись перехвата телефонного разговора Лапичева с Клоковым, в котором Лапичев получил приказ — после того как она побывает в квартире и сообщит о том, что там происходит, немедленно выписать ей чек. Вероятно, она знает, что означает этот чек, так как сразу дала согласие выполнить все наши просьбы с условием обеспечить ей охрану и защиту.

— Возможно, они пошлют кого-нибудь еще, — сказал Нифонтов.

— Возможно… — Тогда так, — сказал Макарычев. — Их постоянные наблюдатели у квартиры Стениных нами не установлены. И тем не менее наверняка они есть. Жену и сыновей Роберта Николаевича надо так же тайно доставить на одну ночь в квартиру, показать, а на следующее утро разыграть сцену отъезда сыновей куда-нибудь на отдых.

— Насколько это рискованно для них? — нахмурился Касьянов. — В жизни всегда есть место снайперу.

— Мы гарантировали Стенину полную безопасность, — встревожился и Нифонтов.

— Думаю, пока Клоков не знает, в связи с чем задержан Стенин, он ничего предпринимать не станет из опасения, что как раз в этом случае тот может заговорить, — сказал Макарычев.

— Так или иначе, риск остается, — сказал Голубков. — А мы должны исключить его полностью.

— Тогда пусть решают сама жена Стенина и его старший сын. Они должны понять, что, если мы сейчас не обезвредим этого господина со всей его камарильей, им придется вечно жить под дамокловым мечом. Его супруга — умная, мужественная женщина, пусть решает.