– Полное имя?
– Орлов Андрей Юрьевич.
– Род занятий, место работы.
– Заместитель директора по науке в московском филиале E-world security.
Еще один айтишник! Зубов хмыкнул. И фирма-то тоже нехилая. Не конкурент, конечно, рыковской транснациональной корпорации, но занимается информационной безопасностью. Или делает вид, что ею занимается?
– Расскажите, что вам известно о происшедшем вчера.
– Вы об убийстве? Ничего не известно, – Орлов нахально смотрел в глаза майору.
Зубов усмехнулся:
– А Полину Стрельникову сюда, к месту ее гибели, привел Вася Пупкин.
– Не вижу причин для иронии, – скривился Орлов. – Если вас интересует что-то конкретно, то задавайте конкретные вопросы.
– Ах, извините, – с ядовитой ухмылкой поклонился майор. – Тогда извольте ответить, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с убитой, а также не забудьте припомнить причину, по которой вы притащили ее сюда, после чего Полину Стрельникову изнасиловали и зарезали. Что ж, я задал вам вполне конкретные вопросы. Постарайтесь ответить на них так, чтобы у меня не осталось ни малейших сомнений в вашей правдивости. А то у меня руки чешутся задержать вас по подозрению в убийстве.
– По какому праву вы со мной так разговариваете? – высокомерно вздернул брови Орлов.
– Да неужто мы вас прогневали, – ахнул дурашливо Глинский. – Ну, простите нас, коли обидели… Что-то на нас сегодня свидетели обижаются. Нежные все стали, трепетные.
– Вы будете отвечать? – Зубов старался сохранять максимальное спокойствие.
– Хорошо, – ответил Орлов, закуривая. – Пишите. Я познакомился с Полиной около «Арбатской», у кинотеатра, где покупал сигареты. Я спросил у нее «Девушка, вы не меня ждете?» Такая вот избитая фраза.
– Зачем? – недоуменно спросил Виктор. – Вы же знали, что Екатерина Астахова…
– А кто такая Екатерина Астахова? – медленно, с издевкой произнес Орлов, разделяя слова. – Она что – моя жена? Я имею право знакомиться с кем угодно и когда угодно, и Астахова не будет иметь к этому никакого отношения. Я ясно излагаю?
– Яснее некуда. И, возможно, вы действительно были в своем праве, если б не маленькая деталь, которую вы почему-то постоянно упускаете – девушка убита и именно вы являетесь косвенной причиной ее смерти. Если не убили ее сами.
– Что такое вы говорите? – возмутился Орлов. – Вы же знаете, у меня есть алиби. Я всю ночь провел с Катрин. И она это подтверждает.
– Она так говорит, – кивнул Зубов. – Но у меня есть веские основания не верить ей.
– Какие основания? – вскинулся Орлов.
– Об этом мы еще поговорим, – Зубов решил подержать наглеца в напряжении. – Пока продолжим о Полине Стрельниковой. Итак, вы увидели красивую девушку у метро, задали ей этот дурацкий вопрос – а дальше?
– Дальше она игриво ответила «Может, и вас».
– И что?
– Я сказал, что еду к другу и пригласил ее поехать со мной.
– Она согласилась сразу?
– Без колебаний, – усмехнулся Орлов, – как будто мы знакомы сто лет. Я взял такси, и через десять минут мы были у Антона. Так что нам и поговорить-то не удалось.
– За те десять минут она успела вам хоть что-нибудь рассказать о себе?
– Ерунду какую-то. Говорила, что она студентка, изучает языки… Врушка. Никакая она, на фиг, не студентка. Английский на уровне детского сада.
– А вы говорите по-английски? – спросил Зубов.
– Свободно, – коротко ответил Орлов.
– И где, позвольте полюбопытствовать, вы учили язык? – продолжал въедливо майор.
– Я его не учил, – отрубил Орлов.
– Как это? – удивился Зубов.
– А вот так. Это, можно сказать, мой второй родной язык. Детство я провел в Штатах, с родителями, ходил там в школу.
– Понятно. А позже девушка не проговорилась о роде ее занятий?
– Да я что, слепой, чтобы не догадаться сам! – раздраженно воскликнул Орлов. – На ней же словно клеймо стояло! Я же не просто так к Полине подвалил, поймите!
– Не просто так? – поинтересовался Глинский. – А, собственно, как? Вы ей деньги предложили?
– Какие деньги? Нет, про деньги и речи не заходило… – растерялся Орлов.
– Почему? – удивился Зубов.
– Ну как вы себе это представляете?.. Лично я не привык покупать женщин за деньги, – несмотря на то, что Орлов чуть замялся, отвечая на этот вопрос, в голосе его звучало превосходство Дон Жуана над ничтожным Лепореллой[24]. Глинскому стало противно, словно он дотронулся до чего-то осклизлого.
– Я хотел показать одной самовлюбленной стерве, что она не пуп земли, и всегда найдется женщина, готовая разделить со мной постель, – продолжал Орлов сквозь зубы.
– Самовлюбленная стерва… – протянул Глинский. – А Стрельникова оказалась разменной пешкой…
Орлов отрешенно молчал, но взгляд его наливался кровью.
– В вашем гамбите перехватили инициативу, – констатировал Глинский насмешливо. – Самовлюбленная стерва сумела показать вам, что вы тоже не один такой неповторимый. Партию вы, господин Орлов, просрали.
– Я смотрю, она и вам уже въелась в печенку, – сощурился на него Орлов. – Вы бы уж точно не отказались? Так в чем дело? Вперед – я не возражаю. А этой сучке так точно плевать – с кем и где.
Глинский на мгновение потерял дар речи от такой наглости.
– Что вы себе позволяете? – загремел Зубов. – Следите за тем, что говорите!
– А, – отмахнулся Орлов, – как мне все надоело! И с кем мне приходится это обсуждать!
– Повторяю, следите за речью, – грозно нахмурился Зубов.
– Плевать, – Орлов сжал руки так, что суставы его пальцев побелели. – Мне приходится постоянно видеть, как на нее пялятся мужики. А чаще всего – мои собственные друзья.
– Кто конкретно? – спросил майор.
– Я не хочу об этом говорить. И какое это имеет значение? Убили-то не Катрин… – тихо произнес он и добавил уже чуть слышно. – К сожалению…
– Вы хорошо подумали, прежде чем говорить такое? – ледяным тоном спросил Глинский.
– Подумал ли я? – простонал Орлов. – Поверьте, у меня было время подумать. И иногда мне кажется… Да нет, – покачал Орлов головой. – Бред.
– Что, так достала? – ехидно спросил Глинский.
– Полюбивший Катрин сойдет с ума от ненависти к ней, – с вялым презрением ответил Орлов.
Глинский брезгливо смерил его взглядом:
– А избили вы ее от любви или от ненависти?
Орлов сглотнул и пробормотал, устремив на капитана неподвижные, полные злобы глаза:
– Булгаков донес?
– Хорошего же вы мнения о вашем друге! Но здесь никакие доносы не нужны. Мы ее видели. Она избита.
Орлов насупился как сыч.
– Решили в молчанку поиграть? – усмехнулся Зубов. – Неконструктивное поведение. И, по меньшей мере, странное. Судите сами: в дом, где вас ждет… или должна ждать женщина, которую вы вроде как любите, приводите постороннюю девушку! Обозлившись, что вам не удалось доконать Астахову этим, покидаете благородное собрание, оставив несчастную Полину – на кого? Кто должен был ею заниматься?
– Да черт бы ее побрал, эту Полину, – выпалил Орлов, как только Зубов остановился, чтобы перевести дух. – Когда появилась Катрин, я проклял тот момент, когда встретил эту дуру.
– То есть?
– Катрин! – Орлов глубоко вздохнул – так, что вздох этот больше походил на стон, – такая красивая, такая чувственная… Я понял, что никого не хочу, кроме нее. А потом она танцевала с Мигелем. Вы бы видели! Порнуха в ритме танго. Я слетел с катушек, а потом сбежал. Да, наверно, чтобы не убить кого-нибудь – Катрин или, быть может, Мигеля… Но убивать Полину у меня не было никаких причин…
– Это вы так говорите. Кто знает, может, все сказанное вами – сплошная ложь? Может, вы знали Полину давным-давно и просто воспользовались случаем, чтобы прикончить ее – по какой-то неизвестной еще нам причине?
С лица Орлова исчезли последние краски.
– Что вы имеете в виду? – чуть слышно прошептал он.
– Я имею в виду – не рассчитывайте выйти сухим из воды! Вам не удастся…
