— Да нас и так отсюда всех увезут, — сказал я. — Вчера разведка донесла.

— Ты не понял, Рик. Он отзывает меня вообще. Не видит смысла. Если ко мне вернется дар не белый, а черный, отец не позволит мне учиться на мага и вступить в Черную гильдию.

— Рано паниковать, насчет тебя еще ничего не известно. А если у тебя папаша такой козел, сделай финт ушами и иди своей дорогой.

Чтоб ты сдох, Фредди.

— Тебе не понять, — болезненно поморщился прынц. — Какой дорогой?

— Дарю идею: запишись в кадетский корпус. В любом случае офицером станешь, и плевать тебе на указки твоего папаши. Я вот думаю, тебе бы в пилоты пойти. У них форма сине-голубая, тебе жутко пойдет, девчонки на шею будут вешаться с первого взгляда.

— Они и так на него вешаются, — заложил Ант, запихивая в рюкзак вчерашние булки, оставшиеся от ужина.

Лан посмотрел на меня, как на безумного, но задумался. Тут снова заглянул бледный, чем-то перепуганный куратор:

— Вы еще здесь? Бегом на первый этаж! Из здания не выходить, соблюдать спокойствие.

Похватав вещи, мы вышли из комнаты. В коридоре было полно народа с сумками и дорожными мешками — лестница-то не резиновая. А сверху еще девчонки спускались. И никого из армейцев не видно, только рыжий сержант Митрич стоял на посту и поток разруливал, чтобы не толкались. Странно.

— Что случилось-то? — спрашивал зевающий, недовольный народ.

— Эвакуация.

И все сразу притихли. Зевков убавилось, недоумения прибавилось.

В холле первого этажа белый маг Хингин, ласково глядя телячьими глазами и лучезарно улыбаясь, огорошил:

— Молодые люди, у нас сегодня учения, приближенные к боевой обстановке. Строимся в колонну и проходим в подземный ход. Девушки, вы рассредоточитесь между юношами.

А у самого винтовка с магической насадкой из-за плеча выглядывает, и куча подозрительных штуковин висит на ремне, и вместо белоснежной мантии — камуфляжный комбинезон. Уж не с армейцев ли сняли? Если так, это уже гражданская война началась. И ясно, что магистры предотвращают захват нас заложниками. Если выберемся.

— Хоть бы и нам оружие выдали, что ли, раз уж учения боевые, — возбухнул я, но был уничтожен зверским взглядом Грегора, тоже вооруженного, между прочим.

Сам я только в детстве охотничью двустволку разок в руках подержал, и был жестоко наказан лишением сладкого и книжек. Но вот Фредди стрелять умел и в подпольном тире тренировался, это я откуда-то точно знал, наверняка из ночных кошмаров.

Пока наши быстро и сосредоточенно втягивались лентой в двери подвала, я сбегал в ранее разведанную кладовку и прихватил ломик. Лишняя тяжесть, но с ним спокойнее. Железяку маги сразу же у меня отобрали, да и другие из каморки тут же изъяли. Жадюги.

Вместо ломика в мою руку вцепилась одна из девчонок, с которыми я познакомился еще в первый день. Ее трясло, глазищи стали с полмордашки, как у совы. Совсем эти горожанки к жизни не приспособлены, эвакуироваться без слез не умеют. Они даже слово 'эвакуация' подзабыли, судя по всему.

А вот я еще помнил, как у нас в деревенской школе чуть ли еженедельно проводились учения, когда к местному весельчаку-некроманту Хрипше приезжал кореш (не мой отец, он принципиально в этих забавах не участвовал), и они вдвоем, за неимением других тварей, среди бела дня поднимали местное кладбище и бросали без предупреждения на штурм ненавистной тещи Хрипша, которая, к несчастью, была еще и школьной директрисой.

И никто не мог поставить на место мстительного некроманта, которому вредная теща опять пересолила суп. Мой отец только плечами пожимал на жалобы. Во-первых, нельзя селу без мага, а магу без тренировки. Во-вторых, закон есть закон: учения, приближенные к боевым, в населенных пунктах проводить не реже раза в год. А насчет 'не чаще' там ничего не говорится, хоть каждый день.

В глухомани только постоянная боевая готовность могла спасти жизнь, если случится внезапная вспышка 'дикой магии', которую мистики называют 'зов древних'. Обычно она следовала после лесных пожаров. Тогда близ выгоревших пустошей появлялись неведомые науке чудища. Иногда и без всяких пожаров 'зов древних' шевелил плохо упокоенные трупы, а костяков по земле еще с древности рассыпано всяконьких.

Хрипша упокаивал надежно. И поднимал тоже надежно. Не отстреляешься от мертвых холостыми зарядами с краской (старшеклассники) или не спрячешься вовремя в убежище (малышня) — украсят тебя зомби флюоресцентной издевательской надписью, и над твоим позором вся деревня будет ржать до следующих 'учений', пока не найдутся другие 'фонарики'. Даже заговоренные узелки на одежде не спасали. Такие примитивные обереги могли остановить лесного зверя или отпугнуть не слишком агрессивную тварь, если один на один в лесу столкнешься, но не управляемую изобретательным черным магом гурьбу мертвецов.

Сельские злились на некроманта за частое разорение могил и кощунство, но побаивались сильно возникать — с него станется на свадьбу к кому-нибудь позвать давно умершую сварливую бабку или родовые склепы перепутать после учений, не в тот гроб уложить поднятых, а обиженные покойники потом являются во снах родственникам и ноют. Зато после красочных 'обстрелов' деревенские жмурики были самыми разноцветными во всей округе, залюбуешься.

Я вполголоса впаривал байки о весельчаке Хрипше (не называя имен, под видом вычитанных в книжке историй, половину из которых придумывал на ходу) большеглазой девчонке, попавшей в шеренгу со мной и Антом.

— Прекрати, Рик! — ткнул меня в спину Ант, и я обнаружил, что девчонка вместо того, чтобы похихикать, вовсю ревет. И что реветь? Весело же. Видно, не всегда срабатывает клин клином.

Я молчал, пока долго-долго топали по подземному ходу с низким потолком и подозрительными глубокими царапинами и выбоинами в закоптелых стенах, словно здесь когда-то шел жаркий бой, а потом у магов руки не дошли отремонтировать. Или в выбоинах замаскировали ловушки.

Грегор с несколькими магами, тоже вооруженными обычными винтовками с насадками, шли с отрывом впереди, открывая проходы и развешивая светильники. Замыкающими были обвешанный до зубов оружием рыжий сержант и еще несколько мужиков и женщин, среди них и та хорошенькая целительница, и физик-математик, и — спаси, Хаос! — мадам Лямрия в брусничного цвета куртке, брюках и с короткоствольным карабином на плече. Замыкающие маги снимали светильники и запирали ходы.

Потом магические шарики на кристаллах сменились керосиновыми лампами, подвешенными на выступавшие из стен штыри, воздух в подземном ходе стал более затхлым, застоявшимся, и я понял, что пересекаем аномальную зону. В одном из подземных зальчиков нас разделили на три неравные группы, две свернули в боковые ходы. Ант, Лан и все девчонки ушли с ними. В группе Грегора, сержанта, какого-то магистра и (Хаос, за что?) тетки Лямрии остался я и еще два десятка парней.

Я надеялся, что нас проведут под главным зданием, и я заберу свой нож, если он еще там, но мы туда не попали. Жаль-жаль. Прощай, моя так и не попользованная мини-дрель. Надеюсь, тебя еще увидеть до того, как ты пустишь ростки рядом с пальмой.

Тут колонна остановилась. Впереди раздался характерный скрежет металла о камень. Вот как знал, что мой ломик пригодится! Магия-то в зоне не работает, а дублирующий механический рычаг проржавел и сломался, и плиту заклинило, как я понял из проклятий Грегора.

— Придется в обход, — процедил он.

— Не успеем. Перекличка у менталистов каждый час, у нас осталось минут десять, — сказал сержант. — Сразу поднимут тревогу.

Это что же, мы шли по подземелью примерно полчаса? — прикинул я. А казалось — полдня!

— Может, рвануть ее? — предложила тетка Лямрия, воинственно сверкая глазками.

— Чтобы нас тут засыпало?

Сержант с Грегором едва не надорвались, но с помощью ломика, пинков и ругательств расширили проход так, что можно было протиснуться, если бочком и втянуть живот.

Через сотню метров снова появился магический свет, а Грегор заметно повеселел. Значит, из зоны аномалии вышли.