Иден, однако, отступил от традиции. Ведь на него как на политического руководителя разведывательных служб падала ответственность за дело Крабба. А это могло означать, что он вел двойную игру в переговорах с советской делегацией. Впоследствии он объяснил свой необычный ответ тем, что "могли возникнуть сомнения в искренности нашей позиции в ходе этих переговоров".
Иден заявил в палате общин: "Было бы не в интересах общества обнародовать обстоятельства, при которых командор Крабб предположительно погиб. Хотя практика предусматривает, что министры берут (за такие дела. - В. Т.) ответственность на себя, я считаю необходимым, учитывая особые обстоятельства дела, разъяснить: то, что сделано, было совершено без санкции или ведома министров Ее Величества. Принимаются соответствующие дисциплинарные меры".
Таким образом, премьер-министр признал, что английская разведка предприняла беспрецедентные действия в отношении советского крейсера в Портсмуте в то время, когда велись переговоры на высшем уровне с советской делегацией. Это был серьезный удар по репутации Идена. В Англии очень не любят провалов своих разведчиков. И, что бы ни заявлял глава правительства в палате общин, он не мог снять с себя ответственность за этот провал. Если Крабб действовал с санкции Идена, то это скандал. Если же, как говорил Иден, секретная служба действовала без его ведома, то чего же он в таком случае стоил как политический руководитель разведывательных служб? Куда ни кинь, все клин!
Случилось так, что период пребывания Идена на посту премьер-министра совпал с бурным развалом британской колониальной империи на Ближнем Востоке. И, пытаясь противодействовать этому необратимому процессу, Иден оказался в положении человека, действия которого заранее обречены. Национально-освободительная революция к середине XX столетия была выстрадана народами этого района земного шара. Она вполне созрела, для ее победы сложились необходимые внутренние и внешние условия, делавшие поражение английского колониализма неизбежным. Правда, на протяжении первого послевоенного десятилетия Ближний Восток все еще оставался сферой английского влияния, и в Лондоне были полны решимости сохранить эти позиции любой ценой. Если в Индии английское правительство не рискнуло применить вооруженную силу для сохранения своей империи в Азии, то на Ближнем Востоке оно было готово пойти на этот рискованный шаг.
Перспективы складывались благоприятно для арабских народов. Их национально-освободительное движение, поддержанное на флангах освободительной борьбой народов Кипра и Ирана, быстро развивалось и набирало силу. Лондонские деятели не смогли вовремя и правильно оценить степень зрелости этого движения и, следовательно, степень грозящей им опасности. Особенно благоприятным для арабских народов фактором явился рост могущества и мирового влияния Советского Союза и других социалистических стран - естественных и надежных союзников освободительной борьбы.
Английское правительство маневрировало. Понимая, что неравноправные договоры между Англией и арабскими государствами вызывают ненависть их народов, оно шло, как в случае с Иорданией, на перезаключение таких договоров, оговаривая предоставление "независимости" арабской стороне и сохраняя и увеличивая свои гарнизоны на ее территории. Но этот маневр не давал устойчивых и долговременных результатов.
Поэтому в Лондоне родилась идея создания на Ближнем Востоке многосторонней "оборонительной организации". Поскольку арабские страны участвовали бы в ней на "равных" с Англией юридических основаниях, то ожидалось, что они согласятся принять британский военный вклад в такую организацию и английские базы и гарнизоны останутся на своих местах. Такая многосторонняя "оборонительная организация" должна была охранять от национально-освободительного движения позиции Англии и той части местной буржуазии и феодалов, благополучие которой было прочно связано с британским владычеством.
Чтобы исключить возможность поддержки арабских народов социалистическими странами, многостороннюю военно-политическую организацию намеревались создать под флагом борьбы против коммунистической опасности. Наконец, такая "оборонительная организация" предоставила бы территорию ее участников для использования во враждебных Советскому Союзу целях по планам стратегов НАТО.
Попытка создать отвечавшую интересам империалистических держав военную организацию на Ближнем Востоке была предпринята еще в 1951 году. Она провалилась. Но когда через четыре года было подписано с одобрения английского правительства соглашение об обороне между Турцией и арабским государством Ираком, возникла, как казалось, возможность реализации давно задуманного плана. Англия тут же присоединилась к нему, заключив соответствующее соглашение с Ираком. Когда же в эту группировку вошли Иран и Пакистан, у Идена появилась надежда, что созданный таким образом Багдадский пакт "превратится в ближневосточную НАТО". Однако, замечает большой знаток английской политики Дональд Маклэйн, "все арабские государства, за исключением Ирака, достаточно ясно осознали, что Багдадский пакт по своему существу был лишь хитроумным способом оправдания присутствия английских войск на их территории". Отсюда и их отрицательное отношение к этому империалистическому замыслу12.
Не только позиция арабских стран, но и отношение американцев к Багдадскому пакту причиняли английскому правительству серьезные неприятности. Соединенные Штаты поощряли создание Багдадского пакта (а с 1957 года принимали участие в его деятельности), ибо он был направлен против СССР и национально-освободительного движения. Но этот блок должен был сохранить английские позиции в арабском мире, в то время как американские монополии стремились расширить свои позиции на Ближнем Востоке, что можно было сделать, лишь потеснив здесь англичан. Поэтому Соединенные Штаты, несмотря на настоятельные просьбы из Лондона, воздержались от того, чтобы стать полноправным членом пакта. Действие межимпериалистических противоречий было сильнее воли Идена, Макмиллана и руководителей американского правительства.
Подтверждением этому явилась англо-американская встреча в начале 1956 года. Иден и новый министр иностранных дел Селвин Ллойд три дня совещались в Вашингтоне с руководителями Соединенных Штатов. Англичане стремились договориться со своими партнерами о единой англо-американской политике на Ближнем Востоке, Ничего не получилось. Лондонская газета "Ивнинг стандард" 2 февраля 1956 г. писала: "Вашингтонская конференция не смогла дать никаких результатов сверх того, что можно было достигнуть по нормальным дипломатическим каналам. Это становится абсолютно ясным из высокопарной декларации и бессодержательного коммюнике. Когда государственным деятелям и политикам нечего сказать, они всегда кстати и некстати притягивают бога. Во вчерашней декларации это сделано дважды - в преамбуле и заключительной части".
Английское правительство надеялось, что после соглашения 1954 года о выводе английских войск из зоны Суэцкого канала Египет поддержит его планы создания военного блока на Ближнем Востоке. В Лондоне мыслили старыми, многократно проверенными категориями. Сколько раз Англия, сделав уступки и бросив подачки националистической буржуазии, привлекала ее на свою сторону, превращала в свою опору. Совсем недавно по этому рецепту было достигнуто урегулирование с правящей хашимитской династией в Иордании. Значит, если повести дело разумно и осторожно, и Египет молено будет заключить в свои "дружеские" объятия.
Поначалу казалось, что к этому идет дело. Победа Насера в политической борьбе весной 1954 года сулила установление твердой власти. С такой властью проще и надежнее договариваться. Французская печать публиковала сообщение из Каира в следующем духе: "Форин оффис, возможно, считает, что при отсутствии всеобщего голосования (в Египте) сабля Насера является достаточной гарантией будущего соглашения". С американской стороны также делались шаги, направленные на достижение сговора с египетскими руководителями, - разумеется, сговора, выгодного монополистическим кругам и противоречащего коренным интересам египетского народа. Уплатить за такое соглашение правительство США было готово... английскими интересами.
