Эти колебания и сомнения сразу же дали себя знать. Английская печать использовала для антисоветских выпадов нормальный в подобных случаях предварительный приезд в Лондон советских сотрудников для обсуждения с их английскими коллегами мер обеспечения безопасности визита. Английская сторона в нарушение существующих традиций пренебрегла пожеланиями советской стороны при составлении программы пребывания делегации СССР в Англии.
Форин оффис подготовил проект повестки дня переговоров, который даже Идену, показался "слишком перенасыщенным вопросами, выгодными английской стороне". Он предложил, чтобы "повестка дня была сформулирована в самых общих выражениях". Так и было сделано.
Советское правительство предполагало в результате переговоров в Лондоне достичь укрепления отношений между двумя странами и ослабления международной напряженности. А правительство Идена намеревалось использовать визит советских руководителей для демонстрации показного сближения с СССР, чтобы упрочить позиции консервативной партии внутри страны. Помимо этого оно надеялось заручиться отказом Советского Союза от помощи, по крайней мере морально-политической, национально-освободительной борьбе народов. Как сообщает Иден, он собирался заявить на переговорах, что выступления советских деятелей и печати против колониализма "не могут не вызвать напряжение и не причинить вред англо-советским отношениям". Консерваторы рассчитывали также добиться от Советского Союза (или во всяком случае попытаться это сделать) одностороннего обязательства не поставлять оружия Египту, против которого Англия и некоторые другие державы уже замышляли военную интервенцию.
Официальные переговоры проходили в резиденции премьер-министра, в зале заседаний кабинета. Состоялся острый обмен мнениями относительно колониализма. Советские делегаты заявили, что СССР неизменно поддерживал и поддерживает национально-освободительное движение и не может не выступать с критикой колониализма. Это вопрос принципа. Советская делегация отказалась взять обязательство не помогать Египту и предложила договориться о заключении широкого международного соглашения о запрещении поставок оружия во все страны Ближнего и Среднего Востока.
В Англии в это время все больше склонялись к применению силы в этом районе. Иден заявил: "Мы будем воевать за нефть*. Советская делегация ответила, что никакие ссылки на "важность нефти для Англии", на ее "жизненные интересы" на Ближнем и Среднем Востоке не могут оправдать применения Англией оружия в этом районе. Имея в виду радикально улучшить отношения между двумя странами, советская делегация внесла конкретные предложения о значительном расширении англо-советской торговли. Но правительство Идена отклонило эти предложения, сославшись на "действие существующего стратегического контроля". Это следовало понимать так, что английское правительство упорствует в проведении экономической блокады вместе со своими союзниками.
Серьезных практических результатов переговоры не имели. Да английская сторона и не стремилась к таким результатам. Ее требования, чтобы СССР отказался от проведения принципа пролетарского интернационализма в отношении национально-освободительной борьбы народов, свидетельствовали, что английское правительство пока еще не готово пойти на улучшение отношений с Советским Союзом.
30 апреля 1956 г. Иден разослал членам своего кабинета меморандум, в котором анализировал итоги переговоров с советскими представителями. "Я не верю, - констатировал он, - что у русских есть в настоящее время какие-либо планы военной агрессии на Западе". Это знаменательное заключение официального документа.
Вновь, как и в Женеве, правительство Идена не испытывало никаких сомнений относительно намерений Москвы. Его признания на этот счет необходимо сопоставить с истерическими криками о "советской угрозе", которые непрерывно раздавались из Лондона на протяжении почти двух десятилетий после событий, о которых идет здесь речь.
"Теперь, когда русский визит закончился, - писал Иден в упомянутом меморандуме, - необходимо проанализировать нашу политику. Есть ряд аспектов, требующих рассмотрения. До сих пор нашим главным оружием сопротивления советским посягательствам были военные средства. Но отвечают ли они современным требованиям?.. Готовы ли мы встретить вызов иным оружием? Это представляется мне главной проблемой внешней политики".
Поскольку в этом же документе Иден признал, что военной угрозы со стороны СССР не существует, возникает вопрос, в чем же он тогда усматривал "вызов", "советские посягательства"? На сей счет есть полная ясность. Этот "вызов" в Лондоне видели в том, что КПСС и Советское правительство неизменно верили в конечную победу коммунизма во всем мире и намерены были содействовать этому, но безусловно не вооруженными средствами. Последнее Иден тоже понимал. "Сразу же после переговоров, - пишет он, - я должен был принять решение о том, какова должна быть наша политика. Теперешние советские руководители, так же как и их предшественники, абсолютно уверены в конечном триумфе коммунизма. В этом отношении они полны непоколебимой решимости".
Идена тревожило, что введенные в заблуждение империалистической пропагандой люди могли понять, что в действительности никакой угрозы советской агрессии не существует. Тем самым были бы подорваны основы НАТО. "По мере исчезновения угрозы большой войны, - размышлял тогда Иден, - существующая основа Западного союза против советских посягательств может быть ослаблена. Нам необходимо особенно быстро приспособить нашу политику, если мы хотим поддержать солидарность свободного мира, чтобы встретить новый вызов со стороны Советского Союза". Затем следовал очень важный вывод: "В области внешней политики дело обстоит так, что мы должны в будущем делать больший упор на экономические и пропагандистские средства борьбы и меньший - на военную силу".
Это выглядело как поворот в английской политике, поворот от военных средств борьбы против социализма и прогресса к экономическим, политическим и идеологическим. Он, однако, не означал отказа и от военных средств. Было бы неверно полагать, что этот пересмотр политики был вызван прозрением Идена относительно отсутствия военной угрозы Западу со стороны Советского Союза. Он всегда знал, что такая "угроза" была изобретением империалистических политиков и пропагандистов. Скепсис по поводу использования военных средств в борьбе против коммунизма появился у Идена лишь после того, как ему стало ясно, что лагерь социализма обладает эффективными средствами защиты.
И после того как советские делегаты отбыли из Англии на родину, у Идена продолжались неприятности, связанные с их визитом. Неожиданно из коммюнике военно-морского министерства стало известно, что 19 апреля некий Лайонел Крабб - офицер-водолаз военно-морского флота производил погружение в гавани Портсмута вблизи советского крейсера "Орджоникидзе", на котором прибыла советская делегация, и при этом погиб. Сразу же возник вопрос: что делал Крабб возле крейсера? Ответ только один - это была разведка, целью которой являлась подводная часть судна.
Катастрофа, постигшая Крабба, повлекла за собой официальное расследование. Было выяснено, что он остановился в Портсмуте в "Салли порт отель". Когда попытались ознакомиться с регистрационной книгой отеля, оказалось, что высокий полицейский чин выдрал из нее страницу, где был зарегистрирован Крабб. Секретная служба явно стремилась замести следы.
Инцидент с Краббом неопровержимо свидетельствовал, что против Советского Союза предпринимались враждебные действия во время переговоров с его делегацией. Члены парламента, возмущенные этим фактом, так же как и неловкостью своей разведки, подняли вопрос в парламенте. Главой всех разведывательных служб в Англии является премьер-министр, и, следовательно, на такие запросы отвечает тоже он. Обычно ответ всегда дается один и тот же: премьер заявляет, что по соображениям безопасности страны разъяснения не будут даны.
