«До чего же полезная беседа! — радостно подумалось мне. — А я-то, чудак, был уверен, что организация соцсоревнования — сложное и хлопотливое дело!»
— Инициатором соревнования стали колхозники «Перемоги», — продолжал редактор. — Они выступили в нашей газете с обращением ко всем свекловодам района, где пообещали закончить прорывку рядков за семь рабочих дней. От имени всех членов артели обращение подписали председатель колхоза, секретарь парторганизации, агроном, звеньевые и так далее. Соответствующие районные организации эту инициативу соответствующим образом одобрили, и «Перемога» стала официальным положительным примером. А ровно через семь рабочих дней в нашей газете был опубликован победный рапорт колхозников «Перемоги», а также поздравления районных организаций. Ну, как, теперь вам все понятно?
— Конечно! — удовлетворенно сказал я. — Даже странно, как это я сразу не уразумел таких простых вещей. Возможно, потому, что вы упоминали о каких-то дождях, и это меня сбило с толку.
— Дожди — это само собой! — нетерпеливо передернулся мой собеседник. — Да, не отрицаю, дожди были. Даже не дожди — ливни. Из-за них-то свекловоды «Перемоги» и не выполнили своего обязательства. Прорвали свеклу не за семь, а за тринадцать рабочих дней.
— Что? — опешил я. — Но вот номер газеты! Вот рапорт, где сообщается, что все с честью сделано именно за семь, а не за тринадцать! Вот приветствие районных организаций! Вот портреты победителей! Вот передовая статья!
— Правильно! — подтвердил редактор. — А вы что, хотите, чтобы мы агитировали с помощью голых призывов? Нет, голубчик, так теперь нельзя! Надо на конкретном, на положительном примере колхоза «Перемога». Чтобы все как положено!
«Это ужасно! — с горечью подумал я, встретившись с чистым и твердым взглядом собеседника, — Очевидно, я просто недалекий, к тому же оторвавшийся от жизни человек. Я снова ничего не понимаю, и у меня не хватит духу просить, чтобы редактор в третий раз повторил свей рассказ».
— Может, вас как редактора ввели в заблуждение? — с надеждой спросил я. — Может, председатель, агроном, бригадиры и так далее подписали этот лживый рапорт с какой-то неприличной целью?
— А они-то здесь при чем? — удивленно всплеснул руками редактор. — Я писал рапорт, я его и подписал!
— За председателя?
— Да.
— И за агронома?
— Ага.
— И за бригадиров? За каждую из восьми звеньевых? За всех тех, кто «и так далее»?
— Именно.
От неожиданности у меня перехватило дыхание.
— Позвольте, но в таком случае никакой это не рапорт! Это же филькина грамота, фальшивка, «липа»!
— Как же это может быть «липой», — снисходительно усмехнулся редактор, — если это одобрили руководящие районные организации?
— А что, если этого не одобряют те, чьи фамилии подписаны под вашим рапортом? Если они не желают выглядеть лгунами перед всем районом? Если им не нужна дутая слава и лицемерные поздравления?
На лицо моего собеседника набежала туча.
— Вы, товарищ, говорите, — жестко сказал он, — но вы, товарищ, не заговаривайтесь! Если надо, нас поправят из области. Не вам судить, что так, а что не так! Сами ведь признавались, что не знаете технологии выращивания сахарной свеклы.
Удар был нанесен точно в цель. Я прекратил сопротивление. Потому и обращаюсь за помощью.
Дорогие коллеги из областных организаций! Вам подвластны тайны свеклосеяния. У вас всегда под рукой почвенно-климатические карты Зеньковского района. Для моего собеседника вы, без сомнения, авторитетны, а потому разъясните ему, пожалуйста, такие истины.
Нельзя прославлять колхозников только за то, что они почему-либо не выполнили своих обязательств.
Нельзя умиляться бегуном, который вывихнул ногу и сошел с дистанции.
Нельзя радоваться семейному счастью человека, которого по не зависящим от него причинам бросила любимая жена.
Нельзя восхищаться покойником за то, что гроб идет ему к лицу.
И ни за что, ни при каких условиях нельзя печатать подметные письма в качестве победных реляций.
Разъясните моему несговорчивому собеседнику, что похвала в таких случаях превращается в приписку, сладкая ложь — в надругательство, а социалистическое соревнование между колхозниками — в бюрократическую возню безответственных трубадуров.
Постарайтесь сделать это на конкретном, желательно отрицательном примере. Благо за ним недалеко ходить.
СОСЕДНЯЯ ПОЛОВИНА
Полностью сознавая опасность категорических заявлений, утверждаю, тем не менее, со всей ответственностью: в системе профессионально-технического образования нет и не может быть учреждения более благополучного, чем Тюменское сельское ПТУ № 13.
Вы не глядите, что у него такой настораживающий номер — тринадцать: все это предрассудки! Какой-то глубокой внутренней цельностью веет уже от выходных данных училища: созданное на базе треста «Тюменьмелиоводстрой», оно расположено на окраине города, в поселке Мелиораторов, и их же, мелиораторов, призвано готовить.
Два с половиной года назад управляющий трестом «Тюменьмелиоводстрой» тов. Пушкарев торжественно перерезал алую ленточку на новом трехэтажном учебнобытовом корпусе и передал ключи директору училища тов. Беляеву. Отдел кадров треста облегченно вздохнул. В далекое прошлое уходила беспросветная нужда в квалифицированных специалистах. Не надо больше переманивать людей с соседних предприятий, незачем побираться в сопредельных областях. Написал заявку — и жди!
На стендах объявлений, около автостанций, у сельских и городских школ запестрели ярко-красные громадные буквы: «Производится прием учащихся». И вскоре шестьдесят юных кандидатов в мелиораторы выстроились перед новым корпусом. Через полгода — еще шестьдесят. Еще полгода — еще столько же. Потом в училище решили не мелочиться и набрали сразу сто двадцать, поскольку трест наращивал темпы работ и нуждался в четырехстах специалистах. Ветры радужных перспектив надували паруса нового учебного заведения.
Впрочем, эти цифры — лишь тусклое отражение блистательного состояния дел в ПТУ № 13. За два с половиной года в его отчетных документах не зарегистрировано ни одного неуспевающего! Сколько угодно расспрашивайте окрестных дружинников и милиционеров — нет, не назовут вам ни одного факта, ни одной фамилии учащегося, который своим поведением бросил бы тень на честь кузницы мелиораторов. Уборщицы всей области смертельно завидуют тете Гале Возжиной, кастелянша Егорова спит спокойнее всех остальных кастелянш Западной Сибири, и, пожалуй, даже перед Уральським хребтом не сыщете вы коменданта, которому так легко давались бы его традиционно нелегкие обязанности, как коменданту СПТУ № 13 Екатерине Селиверстовне Иванычук.
А уж дисциплина, какая твердокаменная царит здесь дисциплина! Ровно в назначенный час от назначенного места отходит служебный автобус, увозя весь штат в поселок Мелиораторов. И даже шофер-ветеран не припомнит случая, чтобы кто-нибудь опоздал хоть на полминуты.
Да, никто не смог бы упрекнуть директора училища С. А. Бедяева в том, что он неумело подобрал кадры. У старшего мастера Василия Максимовича Устюжанина нет среди учащихся ни любимцев, ни пасынков, и фантастическим абсурдом кажутся ему доносящиеся порою до СПТУ № 13 вести о том, что в одном училище мастер распил с воспитанниками поллитровку. (Тут уместно отметить, что Серафим Антонович, директор, не пропускает ни единого совещания как в масштабе города, так и области, постоянно информируя преподавательский коллектив как об отдельных, увы, встречающихся еще недочетах в воспитательной работе, так и о передовом опыте.) Что же касается старшего бухгалтера Августы Корниловны Скобелевой, то даже в безупречно дисциплинированном коллективе училища она выделяется особым служебным рвением. И не зафиксировано случая, чтобы она забыла вовремя привезти зарплату, а привезя, упустила спросить у директора:
— Разрешите выдавать?
На что Серафим Антонович, еще раз мысленно обозрев безупречную работу учреждения в целом и каждого из подчиненных в отдельности, отвечает:
