– Но ведь это всё чьи-то активы, – робко возразила Надя. – Кому-то они всё же принадлежат.

– Да, понятно, – завёлся Стёпа. – Активы, пассивы…. инвестиции, банки… займы. И прочее, прочее – я уже слышал все эти слова. Ну и что с того? Это всё маленькие слова маленьких людей. Нам они так же бесполезны, как их маленькие и жутко дорогие вещи. А ведь нам не так много надо. Мы можем работать, можем устроить так, что всем будет комфортно. Ведь места – много. Чертовски много! – Он в сердцах хлопнул себя ладонью по коленке.

Звук отразился от бетонных стен завода и получился слишком громким. Надя вздрогнула, и Стёпа пожалел о том, что сделал. Он всё время забывал, насколько просто её напугать. Она сидела совсем рядом, изящная, прекрасная, как произведение искусства… Он задержал на ней взгляд и смущенно отвёл глаза.

– Прости, пожалуйста, – виновато сказал он.

– Да всё в порядке, – тихо ответила она. – Продолжай.

– Да что тут продолжать, – пробормотал Стёпа. – Всё же и так понятно. Места – полно. Почему не дать его тем, кому оно реально нужно? Знаешь, ведь у гигов не так уж много радостей. И… они простые, обычные. Человеческие. Вполне понятные. Но нет – лучше построить ещё один убогий, никому не нужный торговый центр и набить его маленькими, бестолковыми и дорогими вещами… Чем сделать что-то реально хорошее и полезное для всех. Или просто отдать землю тем, кому она так нужна, – обычным людям, понимаешь? Таким же, как вы…

Стёпа поперхнулся и закашлялся, стараясь быть как можно тише – ему казалось, что кашель гремит под бетонными сводами подобно пушечным выстрелам. Он бросил на девушку короткий смущённый взгляд.

Надя сидела на диванчике и задумчиво смотрела в сторону большого, затянутого мутной плёнкой окна, поджав ноги и закутав подбородок в воротник водолазки.

– Нам не нужны рестораны с квадратными тарелками, не нужны машины с отделкой из древесины дорогих пород, – продолжил Стёпа. Ему было трудно остановиться – чувство несправедливости вновь завладело его разумом, обжигая, растекаясь по телу, как кислота. – Одну элитную машину можно легко обменять на такое вот заброшенное заводское здание. Ну и зачем она нужна? Зачем тратить столько сил, энергии, ресурсов, чтобы сделать абсолютно, по сути, бесполезную вещь? Главная задача которой – это чтобы она стоила как можно дороже. Сделать машину для гига обошлось бы в десять раз дешевле. Но никто не хочет этим заморачиваться. Мы даже едим меньше, чем некоторые обычные люди. Нам нужно только пространство, место. Но оно стоит огромных денег. Хотя его вокруг – полно.

Стёпа встал и заходил по комнате, стараясь унять волнение.

– Знаешь, как мне обидно, Надь? Я рос обычным мальчиком, в обычной семье. Ходил в школу, учился, играл во дворе. А потом мне сказали, что скоро это всё закончится, я вырасту в чудовище, и мне придётся как-то выкручиваться, изворачиваться, придумывать что-то… Просто чтобы выжить. В мире, казавшемся мне раньше совершенно привычным и дружелюбным. И никто не объяснил мне, как и что мне делать. Понимаешь? – Он остановился и посмотрел на неё.

Надя, поджав губы, по-прежнему сидела и смотрела в тусклое окно.

– Надь? – тихо спросил он.

Она повернулась и посмотрела на него. Сердце Стёпы сжалось – она никогда не смотрела на него так. Кажется, он слишком увлёкся своими рассуждениями и чем-то обидел её.

– А я в чём виновата перед тобой, Стёп? – с вызовом сказала она. – Я-то тут при чём? Да, я обычный человек, как все те, с кем ты общался. И что с того? Я тебя что, обижала как-то, оскорбляла? Чего ты срываешься на меня?

Стёпа заморгал и густо покраснел.

– Я… я не срываюсь, Надь… Я просто… ну, просто поделился с тобой тем, что накипело. Прости меня.

Она, слегка склонив голову набок, молча смотрела на него.

– Вот ты всё время говоришь – мы, вы… Ты сам давно поделил людей и считаешь нас – пусть так, пусть я тоже «они», – Надя горько усмехнулась, – считаешь всех нас сволочами. А с «нами», если уж на то пошло, ты хорошо знаком? Ты пообщался с чиновниками, с быдлом в транспорте и решил, что всё обычные люди – дерьмо. Так?

Стёпа смутился и отвёл глаза:

– Да нет же, Надь. Я ведь, можно сказать, недавно узнал, что я гиг. Это же нельзя выяснить в совсем маленьком возрасте. Так что раньше я был обычным ребёнком, жил с папой и мамой… мечтал о будущем, как выучусь и буду работать. А сейчас… сейчас я не знаю, как всё сложится. Я с каждым днём вижу, что всё больше людей начинают косо смотреть на меня, мне всё тяжелей ходить по улицам… Всё тяжелей выносить все эти испуганные и настороженные взгляды.

– А ты уверен, что всё это ты не придумал себе сам? Что не все, кто на тебя смотрит, видят в тебе урода-переростка? А это ты, ты сам замечаешь только плохое? – резко спросила Надя, перебив его.

Стёпа фыркнул и бросил на Надю болезненно-насмешливый взгляд. Это уж слишком.

– Уверен, – коротко сказал он и замолчал. Потом, не утерпев, заговорил снова: – Тебе легко рассуждать об этом – может так, может эдак… а я живу с этим каждый день. И не надо мне тут объяснять, что я всё это себе надумал.

Несколько секунд в комнате висела напряжённая тишина.

– Знаешь что? – вдруг сказала Надя, немного подумав. – Надо тебя вывезти куда-нибудь. Развеяться, на людей посмотреть. Чтобы ты не думал, что вокруг все такие плохие. Что скажешь?

Стёпа недоверчиво посмотрел на неё.

– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением сказал он.

– А по-моему, хорошая! – воодушевленно заявила Надя и подвинулась к нему поближе. – Давай, я все устрою. Обещай мне, что теперь ты придешь ко мне в гости. Я же к тебе пошла, не побоялась. А ты боишься, – и она шутливо ткнула его острым маленьким кулачком в бок.

Стёпа улыбнулся. Аргументы Надя привела железные, тут уж ничего не попишешь.

– Хорошо, – вздохнул он. – В гости так в гости. Только зачем это?

– Да просто так, – весело сказала она. – Надо тебе развеяться. А то ты забился тут в свой угол, озлобился на всех и продолжаешь дальше уходить в эту свою пучину. Но вообще ты ведь не такой, я же знаю.

Стёпа улыбнулся и легонько коснулся её руки:

– Это ты уникальная, Надь. Таких, как ты, больше нет.

– Да брось, – засмеялась она. – Ты просто боишься с людьми говорить. Сколько вон сопел и пыхтел, пока я тебя разговорила. Не у каждой девушки на такое терпения хватит. Всё, давай поговорим о чём-нибудь другом.

Остаток вечера они больше не спорили, находя более спокойные темы для разговора. Напряжение, возникшее между ними, прошло, и они мирно болтали, потом пили на кухне чай, готовили вместе ужин, шутили, дурачились. Уже ночью, после того как Стёпа проводил Надю до ближайшего спального района, посадил там на такси и вернулся домой, он решил, что больше никогда не будет говорить с ней на больную тему. Всё-таки эта хрупкая девушка и правда была будто из какого-то другого, параллельного мира. Не большого и не маленького – а просто нормального. А ещё ему впредь никогда не хотелось бы ловить на себе её обиженный взгляд.

Стёпа уже и забыл про данное им обещание, когда однажды, спустя пару недель, вернувшись домой из университета, он получил от Нади сообщение.

«Не планируй ничего на вечер. Я заеду за тобой через пару часов, где-то в семь», – сухо сообщала эсэмэска, которую он прочитал на экране своего старого мобильного телефона. Сначала Стёпа не понял, о чём речь, но потом вспомнил – он ведь обещал сходить к ней в гости. И Надя, видимо, намеревалась дожать взятое с него обещание.

Стёпа хмыкнул и растянулся на диване, глядя в лоскутный потолок своего жилища. Значит, ему придётся съездить к ней в гости и познакомиться с её родственниками, или друзьями, или с кем-то ещё. Может быть, даже с родителями – эта мысль и позабавила, и расстроила его одновременно: знакомство с родителями, такой волнительный момент для пары… да ведь только они не пара, и никогда не смогут ею быть. Впрочем, обещание есть обещание, и надо его исполнять. Спохватившись, он посмотрел на часы – до назначенного Надей времени оставалось совсем немного, а он и не начинал собираться. Надо торопиться.