Американские компании проникли во все сферы французского кино. За последние десять лет США увеличили покупку французских фильмов в пять раз. Сегодня французская картина, не получившая американского рынка, считается нерентабельной. Американцы дают французским кинофирмам дотации, а то и целиком оплачивают производство картин за право их проката. Такая система им выгодна — в Европе дешевле стоимость натурных съемок, меньше ставки режиссеров, нет таких высокооплачиваемых «звезд», как в Голливуде.

Но в Америке свой стиль и свои сюжеты. Приходится подстраиваться под чужой вкус. Такое положение угрожает задушить всякое проявление национального характера и национальной культуры на экране. Закабаление французского кино американским капиталом относится не только к производству, но и к прокату фильмов. Крупные французские прокатные компании прекращают свое существование, а их место занимают американские фирмы.

Все это пагубно отражается на киноискусстве. Режиссеры все чаще лишаются права выбирать сюжеты и стиль своих произведений, а продюсеры и прокатчики все настойчивее навязывают им свои вкусы и требования. Прокатчики стали весьма «разборчивы» и соглашаются брать у продюсеров лишь те фильмы, которые гарантируют сборы.

Большинство французских картин сегодня — коммерческие ленты: комические, эротические, детективные, приключенческие. Совершенно очевидно, что демонстрация жестокости и насилия отвлекает от насущных проблем современной жизни. Но, может быть, к этому как раз и стремятся некоторые капиталистические продюсеры, в этом и состоит их цель, помимо главной приманки — прибыли, которую они получают, потрафляя самым низменным инстинктам. Особенно тяжело приходится режиссерам старшего поколения. И я и все мои ровесники годами не можем найти себе работу. Парадокс заключается в том, что продюсеры больше доверяют незнакомым именам, и никто не знает, почему это происходит. Комиссия, созданная министром культуры Андре Мальро, дает государственный кредит только режиссерам-дебютантам. Для этого нужно представить сценарий. Но нельзя же о будущем фильме судить только по сюжету. Десятки раз из хороших сценариев выходили плохие фильмы. Важна и режиссура. Благодаря такой политике ежегодно во французское кино приходит четырнадцать-восемнадцать режиссеров-дебютантов. За десять лет больше 300 фильмов были поставлены на авансы комиссии. Хорошо, если из многих десятков новых имен в кино останется десять человек.

«Дети райка»

Я убежден, что анархия во французском кино не будет длиться вечно и что наступит новый его подъем. Я не знаю, на каком пути начнется возрождение. «Золотой век», о котором я говорил, был связан с поэтическим реализмом — направлением, которое можно сравнить с живописью импрессионистов. Теперь в кино существуют десятки направлений. Одно время казалось, что наибольший интерес представляет то, к которому относится Жан-Люк Годар. Но теперь стало ясно, что в общественном смысле он ограниченный художник, что его кинематограф— для немногих. Гораздо больший общественный интерес представляет Франсуа Трюффо. Его картина «Украденные поцелуи» — интимная по характеру. Романтическая, смешная, почти устарелая, но милая. Без «звезд», без драк. Не знаю, составит ли она эпоху, останется ли в истории кино, но сейчас ее успех грандиозен. Это произведение человечное, искреннее и нежное — о молодом человеке, который пытается найти свое место в жизни. Его герой — тот самый Антуан, трагическую жизнь которого показал Трюффо в своей первой ленте «400 ударов». И играет его тот же актер, только повзрослевший вместе со своим героем. А может быть, путь для возрождения французского кино открывают первые политические фильмы?

«Убийцы именем закона»

— Что вы сами хотели бы поставить?

— Мне, конечно, хотелось бы создавать оригинальные произведения, влияющие на умы людей, фильмы, в которых могли бы затрагиваться насущные проблемы современности. Однако, к сожалению, я работаю для продюсеров, единственной целью которых является прибыль.

Сегодня я чувствую себя немного пессимистом, и не только из-за тяжелого положения нашего кино. Я ощущаю себя каторжником, у которого на ногах не ядро, а кинопленка: то, что я делаю, мне всегда кажется менее удачным, чем то, что я уже сделал.

Вероятно, это звучит претенциозно, но это правда. Я делаю фильмы, в которых хочу выразить себя. Но кино — это искусство для народа, для масс. Об этом нужно всегда помнить. Только раз я забыл, что фильм должен понравиться публике, — это была картина «Жюльетта, или Ключ к сновидениям». В ней речь шла о сне-предвестнике: юному герою не было счастья в реальном мире, и он искал забвения в мире грез. Мне картина нравилась, а публике нет. Всегда, когда имею возможность, с удовольствием показываю ее, и теперь она как будто начинает потихоньку завоевывать успех у молодежи. Но «Жюльетта, или Ключ к сновидениям» навсегда отучила меня делать то, что нравится только мне. Я всегда был демократом и, наверное, поэтому ненавижу слово «элита». От него за километр несет реакцией и консерватизмом. В глазах правящих классов «элитарность» определяется не умом, а принадлежностью к определенной категории представителей крупной буржуазии, которые будто бы только одни и способны оценить своеобразие произведения искусства, талант его создателя. Почти все мои фильмы чаще всего встречали более теплый прием у широкой публики, чем у «искушенных» зрителей. А такие картины, как «Набережная туманов», «Северный отель», «Дети райка», «Тереза Ракен», были неважно приняты критикой, которая тоже причисляет себя к элите. Нужно создавать фильмы для зрителей. Это не означает, что следует потакать отсталым вкусам, но, приучая публику к подлинной красоте, нельзя идти по этому пути слишком быстро.

К сожалению, сейчас у меня нет ни творческой независимости, ни средств для осуществления своих проектов. Хотел бы поставить фильм, сценарий которого написан пятнадцать лет назад по диалогам Жана Ануя, — о династии Валуа в XVI веке. Сам я написал научно-фантастический сценарий, но не в американской манере, а философского характера.

1969 г.

P. S. Марсель Карне был на VI Московском Международном кинофестивале. А на VII Международном кинофестивале показывался его новый фильм «Убийцы именем порядка». За этот фильм и за заслуги в развитии киноискусства режиссер был награжден призом Союза кинематографистов СССР. Картина продолжает то самое политическое направление во французском кино, о котором говорил режиссер в своем интервью. Она получила исключительно высокую оценку советской печати. Вот что написал о ней в «Известиях» (30 июля 1971 года) Р. Юренев:

«На первый взгляд обычный уголовный сюжет: следователь стараетсся раскрыть преступление, преступники обороняются. Но преступники эти — полицейские, и защищает их весь многосложный аппарат буржуазной юстиции: снисходительные сановники, велеречивые адвокаты, торжественный суд присяжных, общественное мнение сытых буржуа.

Арестовав по ложному подозрению неповинного человека, двое полицейских в кабинете инспектора и у него на глазах стараются силой вырвать признание и убивают свою жертву. Дело получает огласку, и судебный следователь, взявшийся за расследование, не заминает его, а пытается честно довести до конца.

В трактовке Карне и исполнении известного артиста и певца Жака Бреля следователь Левель заслуживает имени героя. Он мужественно отвергает и нажим сверху и попытки подкупа снизу. Он не отступает перед шантажом, перед угрозами сыну, возлюбленной. Он доводит дело до суда. И проигрывает. Убийцы оправданы, а он скомпрометирован и опозорен.

Но в том-то и сила фильма, что, показав беспомощность мужественного одиночки в борьбе против системы социальной несправедливости, он разоблачает эту систему, показывает ее жестокость и бесчеловечность. Герой проигрывает, выигрывает честное реалистическое искусство.