– Тетя Марина, а что, собственно, вчера там случилось? Может, мы с Федором просто не заметили?

– И торта вы тоже не заметили? – перевела испытующий взгляд с меня на Кота мать.

– Ах то-орт, – протянул Макси-Кот и умолк.

– Так что у нас там с тортом? – продолжала буравить его глазами моя родительница.

– Ну-у… – Макси-Кот, видимо, поняв, что совсем без комментариев обойтись не удастся, как-то неопределенно добавил: – С тортом Пирс во всем виноват.

– Ага! – издала торжествующее восклицание мать. – Значит, что-то вы все же заметили.

«Кажется, она знает о вчерашнем лишь приблизительно», – пронеслось у меня в голове. И я быстро проговорил:

– Подумаешь, торт. Пирс испортил его. Но у нас был другой.

– И мы его съели, – подхватил Макси-Кот.

– Значит, по-вашему, день рождения прошел вполне хорошо, – исполненным подозрительности тоном произнесла мать.

– Отлично прошел! – хором заверили мы.

– Было классно и весело, – сообщил Макси-Кот.

Мать хмыкнула:

– Так почему же Жанна была такая грустная и расстроенная? Мне Юлия Павловна сейчас рассказала, что, когда вернулась домой, Жанночка чуть не плакала.

«Та-ак, – отметил про себя я. – Значит, она матери ничего не рассказала. И теперь обе родительницы пытаются выведать обо всем у нас. Нет уж. Не на таких напали».

– Ну, вообще-то, она немного из-за торта расстроилась, – произнес я вслух.

– Он все-таки был со свечами, – добавил Макси-Кот, – а второй – без свечей.

– Первый они делали сами, а второй был из магазина, – подхватил я.

По виду матери я понял: наши с Котом слова не слишком ее убедили.

– То есть вы считаете, что Жанна расстроилась из-за торта? – решила уточнить она.

– Больше нам и считать нечего, – стоял на своем я. – В остальном день рождения получился очень хороший.

– И вы уверены, что ничего от меня не скрываете? – продолжила допрос моя родительница.

Разговор явно заходил в тупик. Мы с Котом стояли насмерть, а мать нам не верила.

Я уже лихорадочно обдумывал способ, как бы естественным и ненавязчивым образом перевести разговор на другую тему, когда мы с Максом получили совершенно неожиданную, но очень своевременную поддержку со стороны моего родного предка. То есть вообще-то он не собирался нас поддерживать. Просто так вышло.

Из кухни послышались ужасающий грохот, вопль и звон разбитой посуды.

– Полочка! – возопила мать и кинулась со всех ног к отцу.

Макси-Кот усмехнулся:

– Твой предок сработал вовремя. Иначе она еще долго бы нас пытала.

Он будто читал мои мысли. Впрочем, учитывая, что мы дружим с первого класса, это неудивительно.

– Судя по всему, Жаннина мать дала моей задание разнюхать, что к чему, – теперь не сомневался я. – А значит, сама Жанка молчала, как партизан. Но вообще, Макс, тебе не кажется, что ей последние дни как-то сильно не везет?

– Надо быть полным идиотом, чтобы этого не заметить, – откликнулся он. – Сам прикинь, Фома. Человек устраивает пятнадцатилетие. А оно, как известно, бывает раз в жизни.

– Очень мудрое замечание, – перебил я. – Между прочим, любое «летие» бывает у человека раз в жизни. Если ты до сих пор не догадывался, то учти на будущее.

– Слушай, Фома, не придирайся к словам, – поморщился Макси-Кот.

«Чья бы корова мычала», – подумалось мне. Коту вообще палец в рот не клади.

– В общем, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Жанке хотелось устроить веселый праздник. И вот, не успели еще все собраться и сесть за стол…

– Собраться-то все приглашенные как раз успели, – уточнил я.

– Опять ты перебиваешь, – нахмурился Макс. – Вот именно, что успели, но только-только. И тут является этот ваш придурок. Кстати, по-моему, улетный экземпляр. Так сказать, носитель современной народной мудрости. Я бы на месте Жанки отнесся к его приходу с юмором, и тогда получилось бы очень весело.

– Это тебе, может, весело, – заспорил я. – А если целые дни проводить с ним в школе, то никакого юмора не хватит.

– Фиг с ним, с юмором, – отмахнулся Макс. – Главное, что явление Толяна стало первым звеном в цепи Жанкиных непрух.

– Уже ближе к делу, – кивнул я. – Но в таком случае ей, по идее, ничего больше грозить не должно.

– Не понял, Фомин, – хорошо сымитировал Макс скрипучий голос нашего бывшего учителя математики. То есть, вернее, моего бывшего. Ведь Кот по-прежнему учился в нашей старой школе на Садовом кольце.

– Тут и понимать нечего, – принялся растолковывать я. – Если Толян был первой непрухой, торт – второй, а полынья – третьей, значит, полоса неприятностей у Жанны кончилась. Ведь народная мудрость гласит: «Бог любит троицу».

– Смотря с какой стороны взглянуть на проблему, – засомневался Макси-Кот. – Я, например, склонен расценивать Толяна и торт в качестве причины и следствия. А значит, вчера произошла только одна непруха, сегодня – вторая…

– То есть, по-твоему, с Жанной еще что-то может случиться? – встревожился я.

– Исходя из твоей, Фома, логики, вполне вероятно, – сказал Кот.

Меня охватила растерянность.

– Что же нам теперь делать?

– Вот уж не знаю, – покачал головой мой старый друг.

Я тоже не знал, и от этого моя тревога возросла.

– Слушай, Макс, по-моему, надо хоть предупредить ее, чтобы она вела себя осторожней.

– Наверное, ты прав, – без особого воодушевления произнес Макси-Кот. – Но только как ты это себе представляешь?

– Ну-у…

Я умолк. И впрямь, как мы предупредим ее и |о чем? Скажем, мол, будь осторожней, а дальше? Вот, например, можно ли было предугадать визит Толяна и его последствия? Или чем кончится наше сегодняшнее катание на коньках? Ведь на (прошлой неделе мы тоже ходили на Серебряные труды, катались ровно на том же месте, причем 5ез малейших происшествий.

– Да, Макс, предупреждать бесполезно, – признал его правоту я. – Но мне все-таки непо–1ятно, откуда сегодня там взялась полынья?

– Кроме того, что я тебе уже говорил, мне в голову ничего не приходит, – откликнулся Кот. – Эх, пойти бы все-таки сейчас на пруды и проверить.

– Мать сегодня нас никуда больше не выпустит, – был совершенно уверен я. – Ты сам прекрасно об этом догадываешься. Ведь мы уже с тобой прикидывали.

– Ну, а если мы скажем, что просто во двор пошли погулять? – заговорщицки подмигнул мне Макс.

– Бесполезно, – отверг предложение я. – Она найдет тысячи причин, чтобы до завтрашнего утра никуда нас за порог квартиры не выпускать. И вот одна из них: у тебя, Котище, куртка мокрая. А моя запасная на тебя не налезет.

– Сдаюсь, – поднял вверх руки Макс. – Тогда завтра с утра пораньше. Сперва – на пруды, а после уж Жанну проведаем.

– Это другое дело, – согласился я.

За оставшуюся часть того дня мы несколько раз звонили Тарасевичам, но Юлия Павловна неизменно отвечала, что Жанна спит. Так что поговорить нам с ней не удалось.

Наутро мы, едва проснувшись, кинулись проверять состояние Максовой куртки. Она, к счастью, высохла. Позавтракав в совершенно немыслимом темпе, мы дали честное слово моим предкам, что даже близко не станем подходить к Серебряным прудам, после чего немедленно туда и устремились.

Воскресное утро было столь же морозным и солнечным, как вчерашнее, субботнее. На прудах каталось даже еще больше народа, нежели накануне. Если вчера особенной популярностью пользовался первый из прудов, то сегодня люди равномерно распределились по обоим.

Достигнув второго пруда, мы в нерешительности остановились на берегу. Коньков мы, естественно, захватить с собой не смогли. Макс окинул взглядом кишащий катающимися лед и спросил:

– А тебе, Фома, не кажется странным, что они здесь резвятся как ни в чем не бывало? И это после вчерашнего.

– Ну, с одной стороны, и впрямь удивительно, – согласился я. – А с другой, может, они просто ничего не знают?

– Если не знают, то это самое странное, – заявил Макси-Кот. – Вчера куча народа видела, как мы Жанну вытаскивали. А так как катаются тут в основном местные, то вся округа уже должна быть в курсе. Такие слухи обычно распространяются со скоростью света.