Посетитель не слышал последних слов, предназначенных не ему, но обернувшись, понял по враз побледневшему лицу начкара, что у того будут неприятности.
Из подошедшего «Мерседеса» вышла молодая женщина чуточку старше посетителя, и то на опытный взгляд, протянула руку.
— Добрый день, Саша, очень рада встрече и знакомству. На фотографиях ты почти такой же, как и есть. Я тебя сразу узнала. Отец знает, что ты здесь?
Михась младший обернулся — начкар стоял далеко и не мог слышать его слов, кроме личной охраны, рядом никого не было.
— Здравствуйте, Татьяна Ивановна, я тоже рад знакомству. Отец не знает, начальник караула не позволил с ним связаться — я не представился, не хотел, чтобы знали здесь, кто я. Но об этом потом.
— Пойдем к нему?
— Наверное, нет, лучше, если вы отвезете меня домой. Я немного отдохну и поем, проголодался с дороги, заодно и с вами поговорю. Отец на обед приезжает домой или в другом месте питается?
— Когда как, но сегодня будет. Не будет — заставим, — она улыбнулась. — Садись, поедем, молодец, что приехал, отец давно хочет с тобой увидеться, и нам не мешает познакомиться.
Татьяна Ивановна сразу понравилась Александру — никакой напыщенности, простая и очень красивая женщина. По возрасту впору ему, а не отцу, но это не его дело, он уже вышел из тех лет, когда дети ревнуют отцов или матерей к новым членам семьи.
— Как сын твой, жена? — поинтересовалась Татьяна Ивановна.
— Нормально. Спят, наверное, мы ночью прилетели, не стали беспокоить вас, остановились в гостинице.
— Чего же ты молчишь, Саша, разве так можно? Давай к гостинице, — бросила она шоферу. — В какой остановились?
— В «Ангаре».
— Не дело, Саша, поступать так, не чужие люди. Разве мы не встретили бы вас в аэропорту? — укоряла она его. — Отец узнает — обидится.
Татьяна Ивановна понимала, почему они не позвонили из аэропорта, и очень огорчилась, узнав, что сын мужа остановился с семьей в гостинице. Он вначале хотел разведать обстановку, узнать, как она отнесется к приезду. Молодые жены бывают разными, вдруг она вышла замуж за отца по расчету и сейчас станет противиться их близости тоже из расчета, дабы не отдать лишний кусок «пирога». Умом она понимала Сашу, но обижалась сердцем.
А Александр чувствовал ее истинное огорчение и тоже понимал все, радовался, что отец встретил достойную женщину. Но, может, обманчиво первое впечатление? Ничего, он поймет все окончательно после серьезного разговора.
«Мерседес» подкатил к гостинице, и Татьяна Ивановна пошла вместе с ним, не захотела остаться и ждать в машине. Так они и пошли все вместе — Александр с ней и охрана.
Ирина Михась встретила их в номере с прижатым к губам пальцем — сынишка, намаявшись в дороге, спал крепким сном, и ей не хотелось его будить. Знакомилась она с Татьяной Ивановной шепотом и договорилась, что машина за ней придет позже, часов через пять, когда выспится сын. Оставив телефон, на случай, если маленький Николай проснется раньше, все удалились. Уехал и Александр, он хотел переговорить с Татьяной Ивановной раньше, чем появится отец.
Приняв душ и перекусив, Александр стал рассказывать, что приехали они совсем и не собираются возвращаться назад. Мать вышла замуж, у нее своя семья, и вместе им тесновато. Да и Иркутск — родной город, ностальгия частенько мучает и зовет назад.
Все поняла Татьяна Ивановна. Александр хотел узнать именно ее мнение, как она отнесется к их приезду, что скажет и что предложит. Он не хотел, пользуясь родственными отношениями, навязывать себя в ущерб ее положению, а она не хотела обещать чего-то, не посоветовавшись с мужем.
— Знаешь что, Сашенька, — ласково обратилась она к нему. — Сейчас ты должен понять всего лишь одно, что я действительно рада твоему приезду и приезду твоей семьи. Я влюбилась в твоего отца очень давно, когда была еще студенткой, и все эти долгие годы ждала его и надеялась, что мы когда-нибудь будем вместе. Он совсем и не знал, что есть на свете девушка, безумно и безответно любящая его, готовая отдать все на свете лишь за один день или ночь с ним. Бог не обделил меня мозгами, и все свободное время я посвящала физике, работе, науке, защитила кандидатскую диссертацию и написала докторскую. Правда, ее я уже защищала, будучи женой твоего отца. Я хочу, чтобы ты, Саша, понял — я сама имею все: уважение, должность и деньги, и не претендую ни на какую материальную выгоду. Я не из тех дам, которые ревностно относятся к любви между отцом и сыном, и мне станет приятно видеть, как вы находите общий язык, что ваши отношения сближаются и вы становитесь друзьями. Я думаю, что именно это ты хотел выяснить и услышать, а конкретные варианты — где жить и работать, — мы обсудим все вместе.
Она замолчала, вглядываясь в его лицо и стараясь понять, какое впечатление произвели ее слова, дошли ли они до его сердца и поверил ли он им. Правильно ли она повела себя с ним? Может, Александр и вовсе не думал об этом.
— Да-а, я благодарен за откровенный разговор, Татьяна Ивановна, и уверен, что мы подружимся. Спасибо вам, тебе, — поправился он. — За отца и за прямоту слов.
Договорить не дал с шумом влетевший отец.
— Вот они где, голубки, воркуют. А мне передает секретарша, что меня хотят видеть, я понял, что это ты, чуть не разорвал ее, когда узнал, что ты звонил давно и тебя не соединили. Кое-как выяснил, что, оказывается, тебя похитила моя жена, — и сразу домой. — Николай Владимирович крепко обнял сына. — Хорош, возмужал немного, но еще хиловат. Ну, ничего, были бы кости — мясо нарастет. Рассказывай, как приехать решился, я думал, что ты вообще не появишься, написал письмо и ни слуху ни духу.
— Решился, папа, насовсем приехал, с семьей.
— Да что ты говоришь! — обрадовался отец. — А где внук, Ирина?
— В гостинице они.
— Как в гостинице? — оторопел Николай Владимирович.
— Сынишка устал, намаялся в самолете, спать захотел, а к тебе сразу не попадешь, даже до приемной не дозвонишься. Я не хотел говорить на проходной, кто я, по определенным причинам, чтобы не говорили потом: вот, дескать, сынка своего, олуха, пристроил, — он заметил, как улыбнулась Татьяна Ивановна и улыбнулся сам. — Поэтому и отвез на время в гостиницу. Мы заезжали за ними, сын спал, не стали будить, я попозже съезжу. Отец смягчился.
— Ладно, никуда не поедешь, я сам съезжу и прямо сейчас. На руках, если что, доспит. Игрушки заодно купим. Какая гостиница?
— «Ангара», номер 509.
Михась-старший уехал в гостиницу, а Татьяна Ивановна показала Александру коттедж, комнату, где он разместится с Ириной, и детскую, в которой можно бегать и прыгать, не задевая углов и мебели. Большие комнаты непривычно давили на Александра своими размерами, он привык к стандартной квартире, но, говорят, с лучшим сживаются быстро и надолго.
Татьяна Ивановна обратила внимание, как Александр объяснял отцу про гостиницу. Он мягко обошел все угловые вопросы и не задел самолюбие родителя. Хоть и нет высшего образования у Александра, но башка у него варит неплохо, отметила про себя Татьяна Ивановна, поговорить с ним можно. Внешне он походил на отца, взял его природный ум, но учиться не захотел. С удовольствием работал по дому, выполняя мужскую работу — отремонтировать розетку, различные другие электроприборы, мебель, заменить прокладку на кранах или вообще переставить их, с огромным удовольствием возился с автомобилями, а вот учеба для него была неприятным занятием.
Еще до приезда Александра Татьяна Ивановна размышляла о их будущей встрече, считала, что практически ничтожная разница в возрасте станет сковывать ее поведение, по сути, она являлась мачехой пасынку-ровеснику. Но этого не произошло, как-то сама собой разрешилась эта проблема, и непринужденные отношения радовали ее, создавая в доме дружескую атмосферу.
Через два часа вернулся Николай Владимирович с внуком и Ириной. Они заехали по дороге в «Детский мир» и накупили кучу игрушек, их выбирал Николай-младший. Первым делом он уселся на джип и не хотел с него слазить. Аккумуляторная техника стоила более двадцати тысяч рублей, но Николай-старший с удовольствием купил его и еще кучу других игрушек, которые понравились Коленьке. Ирина пыталась возражать, она не имела материальной возможности покупать такие подарки, но Михась даже слушать ее не стал. «Пусть у внука будет все, что он хочет, я и живу для детей и внуков», — отрезал он.
