Фильм «Ленин в Польше» не совсем обычен по своей композиции. Чисто бытовые сцены воспроизводят типичную «тихую» жизнь маленького, глубоко провинциального местечка, куда тоже, однако, уже докатываются отзвуки развернувшихся сражений. Кадры кинохроники органично вписываются в зрительный ряд, монтажно сталкиваются с живописными пейзажами. И почти на всем протяжении фильма за кадром звучит голос, «внутренний монолог» Ленина, он размышляет, вспоминая события недалекого прошлого, анализирует новые, только что нагрянувшие, и так шаг за шагом, с убедительной для всех последовательностью и логичностью приходит к важнейшим выводам, которые и стали на долгие годы основой стратегии и тактики коммунистических партий всего мира.
При таком построении картины для актера, естественно, основным стала точная передача характерных особенностей ленинской речи, что, как говорилось, как раз относится к достоинствам искусства Штрауха. Но при этом другие стороны воспроизводимого характера получились на экране не такими «узнаваемыми». Актер и прежде, в период работы в фильме «Человек с ружьем», то есть более тридцати лет назад, не ставил себе, в отличие, например, от Щукина, задачи добиться большого сходства с внешним рисунком движений, жестов, походки Ленина, со всей, как говорят, его пластикой. Еще меньше претендовал актер на это в фильме «Ленин в Польше», где он, в возрасте более шестидесяти лет, играет 44-летнего Ленина. К тому же известно, что Владимир Ильич всегда выглядел значительно моложе своих лет; особенно молодой была его стремительная походка, очень точные движения, жесты, всегда, кажется, новые, в полном соответствии с контекстом обстановки, по своему разнообразию составлявшие широчайший диапазон.
В последнее время некоторые актеры, работая над воссозданием в кино образа Ленина, много внимания уделяли тому, чтобы, добиваясь предельного портретного сходства, в то же время идти дальше, раскрывать сам «стиль» ленинского мышления, восприятия жизни.
В целом нельзя назвать удачей фильм «Па одной планете», однако исполнение в нем И. Смоктуновским роли Ленина заслуживает внимания, даже если вместе с актером считать эту работу в значительной мере экспериментальной.
В этой роли Смоктуновский стремился прежде всего к «постижению емкости и глубины ленинского характера»; он играет Ленина-философа, русского интеллигента, человека прозорливой мысли, всеобъемлющих знаний, необыкновенной энергии, человека, который благодаря своим совершенно исключительным личным качествам, выдающемуся интеллекту умел завоевывать лучших людей на сторону революции. И даже враги не могут не отдавать должного его прозорливости, способности ясно и широко видеть явления, понимать, предвидеть, предсказывать развитие событий. И в ритме его походки, и в заразительности смеха, и в завидной свободе и легкости движений, жестов, интонаций окружающие видят спокойную уверенность, идущую от того, что Ленин владеет большой исторической правдой.
В направлении, открытом в свое время Б. Щукиным, ведет поиски Юрий Каюров, снимавшийся в роли Ленина в фильмах «Шестое июля», «Почтовый роман», «Кремлевские куранты». Мне кажется, что этому актеру удалось добиться большего, чем Смоктуновскому, в психологической достоверности, внешней схожести, а главное, в передаче самых определяющих начал в образе народного вождя: предельная целеустремленность, особенная ясность мышления, восприятия событий, людей, органическая нетерпимость к какому-либо, хотя бы самому незначительному, внешнему эффекту. Правда, в фильме «Шестое июля» можно говорить об удаче Каюрова лишь в передаче внешнего рисунка образа, большего здесь актеру добиться не удалось из-за того, что по самому сценарию, имеющему серьезные просчеты, эта роль оказалась неправомерно отодвинутой с переднего плана.
В «Кремлевских курантах» один из самых сильных — эпизод встречи Ленина с ученым-энергетиком Забелиным, который по своей политической наивности никак не может понять смысла совершившихся в Октябре перемен, долго не находит своего места в новом, советском обществе. В этом эпизоде хорошо переданы и глубочайшая преданность Ленина делу революции, народу, и поразительная его деловитость, и та особая требовательность, даже строгость, к людям, которая каждого словно поднимает над самим собой, помогает преодолеть свои слабости, колебания, выйти на дорогу, открывающую перед человеком новые возможности, о которых он и не подозревал.
3
Кино — искусство молодое, но уже имеет свои шедевры, и время пока властно только над их материальной основой — пленкой. К числу немногочисленной еще киноклассики принадлежит и фильм «Мы из Кронштадта» (режиссер Е. Дзиган). Уже тридцать пять лет смотрят его зрители во всем мире...
Свинцовые волны штормовой Балтики, холодные осенние облака, тоскливые, черные ветки деревьев. Суровый пейзаж, суровое время — «боевой девятнадцатый год». Красный Петроград, колыбель русской революции, в опасности... Фильм сурово и мужественно повествует о героической защите Петрограда кронштадтскими матросами и питерскими рабочими от интервентов и белогвардейцев.
«Мы из Кронштадта» — произведение новаторское во многих отношениях. Герой здесь не отдельный человек, не группа лиц, как чаще всего бывало в художественных произведениях, а коллектив, полк. Это для писателя Вс. Вишневского, автора сценария, принципиально, основа его художественного метода.
Выдающийся советский кинорежиссер С. Эйзенштейн, когда фильм выходил на экраны, оценил его как новое достижение на той же магистрали, которую во времена немого кино открыл «Броненосец «Потемкин». Но, сопоставляя обе картины, Эйзенштейн говорил, что в «Потемкине» был матросский коллектив и не было «слагающих его отдельных лиц, здесь же тоже сохранена спаянность коллектива, массы, флота и вместе с тем созданы полнокровные отдельные образы». Вишневский умеет рисовать массу. У него она никогда не безликая, всегда живая, хорошо передана атмосфера, в которой живут люди, дух взаимоотношений, выхвачены наиболее яркие, колоритные ее представители.
В «Мы из Кронштадта» в коллективе выделяются скупо, лапидарно обрисованные образы. Комиссар Мартынов, опытный, закаленный в схватках с царизмом, немолодой уже человек, бывший политэмигрант... Матрос Беспрозванный со своей неразлучной гитарой, уверенный, быстрый, сын офицера и его кухарки, как рекомендуется он сам. Кочегар Антон Карабаш, бывший политкаторжанин, матрос потемкинской традиции. Командир пехотного полка латыш Ян Драудин. Пехотинец Василий, с которым в самом начале поссорился матрос Артем Балашов, небольшого роста, задиристый матрос. Исполнитель этой роли Г. Бушуев говорил, что его герой — вылитый сам Вишневский, которого он вспоминает как коренастого, плотного человека с ласковым взглядом карих глаз, с немного нависшими бровями. Говорил он очень образно, четко, короткими фразами, ясно представляя себе, что именно хочет сказать. Вишневский всю жизнь считал себя моряком, даже ходил специфической морской походкой и говорил так, как говорят моряки, и вообще сохранил навсегда во всем своем облике ту особую «лихость», которая, как утверждают, свойственна только морякам.
Фабула как таковая в фильме «Мы из Кронштадта» фактически отсутствует. Ее заменяет хроника. И в этом Вишневский — один из провозвестников новых, современных поисков в драматургии.
В самом начале — ссора матроса Артема Балашова и пехотинца Василия. Поссорились из-за женщины. Кажется, наметился обычный «фабульно-интрижный» ход событий.
Но сделано это умышленно, с определенным вызовом традиции. В дальнейшем конфликт оказывается ложным и незаметно сходит на нет, а на первый план выступает история...
В серой мгле Балтики — крадущийся строй английских миноносцев. Форты отогнали вражеские корабли. Полк петроградских рабочих выступил против генерала Юденича, идущего на Питер. Комиссар Мартынов читает воззвание Ленина: «В несколько дней решается судьба Петрограда, а это значит — наполовину судьба Советской власти в России...» Кронштадтские моряки заняли участок фронта на побережье. Интервенты двинули против матросов танки. Невиданная страшная машина. Воображение судорожно рисует какие-то гигантские возможности танков. Паника охватывает матросов. Комиссар Мартынов пытается остановить бегство...
