РУФИН
В дар посылаю тебе...
В дар посылаю тебе, Родоклея, венок: из прекрасных
Вешних цветов для тебя, милая, сам его сплел.
Есть тут лилеи и розы душистые, есть анемоны,
Нежный, пушистый нарцис, бледны фиалки цветы.
Ими чело увенчав, перестань, о краса, быть надменной:
Как сей венок, ты цветешь, - так же увянешь, как он.
АЛКЕЙ МЕССЕНСКИЙ
Гроб Исиода
Тело певца Исиода, сраженного в рощах Локридских,
Предали нимфы земле, в чистых омывши струях;
Сами воздвигнули гроб, и пастыри коз ему в жертву
Сладкое лили млеко, смешанно с медом златым.
Сладко лилися песни из уст почившего старца:
Вашим Кастальским ключом, Музы, он был воспоен!
ФЕОДОРИД
В бурных волнах я погиб...
В бурных волнах я погиб: но ты плыви без боязни!
Море, меня поглотив, в пристань других принесло.
ПАЛЛАД
Суета жизни
Наг я на землю пришел, и наг я сокроюся в землю:
Бедная участь сия стоит ли многих трудов.
АНТИПАТР ФЕССАЛИЙСКИЙ
Нереиды на развалинах Коринфа
Где красота твоя, город Дорийский, Коринаф лучезарный?
Где твоих башен венцы? древни сокровища где?
Где велелепные храмы богов, где чертоги, где жены,
Отрасль Сезифа, и тьмы граждан на стогнах твоих?
Даже следа от тебя не осталося, город несчастный!
Лютая, все обхватив, жадно пожрала война.
Мы лишь одни, Океана бессмертные дщери, остались,
Чтобы над прахом твоим, как алкионы, стенать.
Вариация на ту же тему
Где слава, где краса, источник зол твоих?
Гдо стогны шумные и граждане счастливы?
Где зданья пышные и храмы горделивы,
Мусия, золото, сияющие в них?
Увы, погиб навек, Коринф столповенчанный,
И самый пепел твой развеян по полям!
Все пусто: мы одни взываем здесь к богам,
И стонет алькион один в дали туманной.
Явор к прохожему
Смотрите, виноград кругом меня как вьется,
Как любит мой полуистлевший пень.
Я некогда ему давал отрадну тень;
Завял... Но виноград со мной не расстается,
Зевеса умоли
Прохожий, если ты для дружества способен,
Чтоб друг твой моему был некогда подобен
И пепел твой любил, оставшись на земли!
АПОЛЛОНИД
Критским стрелком...
Критским стрелком уязвленный орел не остался без мести:
Жизни лишаясь, ему жалом за жало воздал.
С горного неба ниспал он стремглав и настигши убийцу
Сердце той сталью пронзил, коей был сам поражен.
Будете ль, критяне, вы бросанием стрел неизбежных
Ныне гордиться? Хвала Диевой жесткой руке.
АНТИФИЛ ВИЗАНТИЙСКИЙ
К милым отчизны брегам...
К милым отчизны брегам приближался, «завтра, - сказал я, -
Долгий и бурный мой путь кончится; пристань близка».
Но не сомкнулись уста еще, - море, как ад, потемнело,
И сокрушило меня слово пустое сие.
«Завтра» с надеждою смелой вещать не дерзай: Немезида
Всюду настигнет тебя, дерзкий карая язык.
На смерть кузнечика
Звонкий кузнечик, тебе у богатого дома Алхида
Боле не петь, не видать светлого солнца тебе.
Ты далеко улетел, по лугам ты порхаешь Плутона:
Там с Прозерпины цветов сладкую росу ты пьешь.
МАРИАН-СХОЛАСТИК
Горючий ключ
Здесь, под яворов тенью, Эрот почивал утомленный
В сладком сне, к ключевым нимфам свой факел склонив.
Нимфы шепнули друг дружке: «Что медлим? погасим светильник!
С ним погаснет огонь, сердце палящий людей!»
Но светильник и воды зажег: с той поры и поныне
Нимфы, любовью горя, воды кипящие льют.
АГАТИЙ
Смерти ли страшиться...
Смерти ль страшиться, о други! Она спокойствия матерь
В горе - отрада, бедам, тяжким болезням - конец.
Раз к человекам приходит, не боле, и день разрушенья
Нам обречен лишь один, дважды не гибнул никто.
Скорби ж с недугами жизнь на земле отравляют всечасно,
Тут минует - за ней новая буря грозит.
ПАВЕЛ СИЛЕНЦИАРИЙ
Сокроем навсегда...
Сокроем навсегда от зависти людей
Восторги пылкие и страсти упоенья.
Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,
Как сладко тайное любови наслажденье!
В Лаисе нравится...
В Лаисе нравится улыбка на устах,
Ее пленительны для сердца разговоры,
Но мне милей потупленные взоры
И слезы горести внезапной на очах.
Я в сумерки вчера, одушевленный страстью,
У ног ее любви все клятвы повторял
И с поцелуем к сладострастью
На ложе роскоши тихонько увлекал.
Я таял, и Лаиса млела...
Но вдруг уныла, побледнела,
И слезы градом из очей.
Смущенный, я прижал ее к груди моей:
«Что сделалось, скажи, что сделалось с тобою?»
«Спокойся, ничего, бессмертными клянусь!
