Свое письмо Дэви начал с жалобы:
«Дорогая Энни, пажалста напишите и скажите Марилле ни привязывать меня к пирилам моста. кагда я рыбачю мальчишки издиваются над о мной. Бес вас тут так одиноко, но в школе ничаго, интерестно. Джейн эндрюс сердитее вас. В прошлаю ноч я боялся мисис Линд, каторая пришла с бальшим фанарем. Она страшно разазлилась патамучто я гонял ее петуха по двору до тех пор, пока он не свалился за мертво. Я не хотел этаго. Пачему он издох, панятия не имею. мисис Линд швырнула его в свинячие карыто. Магла бы прадать его мистеру блеяру. он скупает за пятьдесят пенсов здаровых дохлых петухов. Слышал как мисис линд прасила свищеника помалиться за нее. Што она такое зделала плахова, Энни, не имею панятия. А еще я зделал ваздушнава змея с умапамрачительным хвастом! Вот.
Милти болтер расказал мне в школе адну класную историю. все это правда. Старый Джой Мосей и Леон играли аднажды в ноч на прошлай недели в карты. Они были в лису. Карты лежали на пне. Вдруг пришел здаровый негр, больше диревьев и згреб карты вместе с пиньком. А патом изчез, издавая грохат, словна раскаты грома. Думою, они струхнули… Милти сказал что чернакожий этот старый грабитель. не знаю, Энни, это так или нет. мистер кимбалл из спенсирвейля очень болен. Он даже хочет ехать в бальницу. Извените, я только спрашу мариллу как это пишется! Вот. Она гаварит эта все глупасти, проста у него шило в одном месте. Как это шило в адном месте? Я хачу знать, Энни! Мисис лоренс белл тоже балеет. мисис линд гаворит, что она проста слишкам много носится со своими баолячками!»
«Интересно, – подумала Энни, складывая письма, – что миссис Линд подумала бы о Филиппе?!»
Глава 6. В парке
– Что делаете сегодня, девчата? – спросила Филиппа, влетая в комнату Энни в субботу днем.
– Собираемся на прогулку в парк, – ответила та. – Мне надо было бы остаться и дошить блузку, но не могу же я целый день только этим и заниматься! Что-то из этого воздуха вливается в мою кровь, веселит и бодрит. Нет, не могу я замыкаться в четырех стенах! Пальцы мои будут дрожать, и если я останусь шить, то швы пойдут вкривь да вкось. Так что лучше бежим на природу, в парк, к соснам!
– А помимо вас с Присциллой кто-нибудь собирается?
– Да. Гильберт с Чарли, и если бы вы к нам примкнули, было бы здорово!
– Но, – печально вздохнула Филиппа, – если я и пойду, то мне придется играть роль третьей лишней в вашем дуэте с Гильбертом. Знаете ли, Филиппа Гордон еще не играла подобных ролей!
– Ну, тогда попробуйте! Идемте, и, испытав это на собственном опыте, вы преисполнитесь сострадания к тем бедняжкам, которые вынуждены из-за вас играть эту роль постоянно. Но где же ваши воздыхатели?
– О, я едва смогла отделаться от них, чтобы хоть сегодня перевести дух! К тому же, у меня приступ меланхолии, правда, в довольно-таки легкой форме. Нет причины для волнений! На прошлой неделе написала Алеку с Алонсо. Я даже вложила письма в конверты и надписала их, но… не запечатала. В тот вечер случилось нечто забавное. То есть, Алеку оно показалось бы забавным, но никак не Алонсо. Я очень спешила и, вынув из конверта письмо, – как я думала, адресованное Алеку, – дописала постскриптум. Затем я благополучно отправила оба письма. Сегодня утром пришло ответное послание от Алонсо… Он просто рвет и мечет! Девочки, все из-за того, что это он получил письмо с… постскриптумом! Конечно, он переживет, а если нет – тем хуже для него. Но день он мне испортил! Так что я пришла к вам, голубушки, отвести душу. После того, как начнутся футбольные матчи, у меня не будет ни одной свободной субботы. Обожаю футбол! У меня есть совершенно роскошные кепи и свитер в редмондских цветах; собираюсь надевать их во время матчей! Правда, в них я похожа на жердь, окрашенную в разные цвета и служащую вывеской парикмахеру, но ничего страшного! А, кстати, вам известно, что этот ваш Гильберт – капитан футбольной команды первокурсников?
– Да, он… говорил нам об этом… э… вчера вечером, – быстро нашлась с ответом Присцилла, видя, что ошарашенная Энни не может и рта раскрыть. – Они заходили с Чарли. Мы знали о том, что они к нам нагрянут, и предусмотрительно убрали подальше все подушки мисс Ады, чтобы не ровен час они не попались на глаза… Нельзя же было допустить, чтобы на них взгромоздились! А ту красивую, с рельефной вышивкой, я нарочно уронила за спинку стула, на пол, в уголок. Думала, это вполне безопасное место! Как бы не так!.. Чарли Слоан облюбовал себе стул и, заметив «упавшую» подушку, положил ее на сиденье и спокойно устроился на ней. И так он просидел весь вечер, не слезая! Ну и досталось же подушке!.. Бедная мисс Ада спросила меня сегодня с укоризненной улыбкой, почему я позволила кому-то сидеть на ее любимой подушке. На что я ответила, что не смогла противостоять судьбе и… неисправимому слоанизму…
– Подушки мисс Ады меня когда-нибудь доконают, – вздохнула Энни. – На прошлой неделе она сшила еще парочку новых, плотно набитых и с вышивкой. Кошмар! И поскольку иного свободного от подушек места в доме не оказалось, она поставила их на лестницу, прислонив к стене. Время от времени они сваливаются оттуда, к тому же мы постоянно натыкаемся на них, когда спускаемся или поднимаемся по ступенькам в темноте. В прошлое воскресенье, когда мистер Дэвис молился за всех путешествующих по морям и океанам, я в свою очередь добавила молитву обо всех, живущих в домах, где хозяева помешаны на подушках!.. Ну, мы готовы. О, я вижу, и мальчики уже идут через Сейнтджонское кладбище! Скоро будут здесь. Итак, вы с нами, Фил?
– Ладно, я пойду, но при условии, что мне можно будет общаться, в основном, с Присциллой и Чарли. С ними я не почувствую себя такой уж «третьей лишней». Этот ваш Гильберт – просто лапочка. Но почему он выбрал себе в дружки этого пучеглазого?
Энни холодно взглянула на Филиппу. Нельзя сказать, что она питала к Чарли Слоану особенно нежные чувства, но ведь он тоже был из Эвонли! Так что нечего всяким чужим девицам над ним насмехаться!
– Чарли с Гильбертом всегда дружили, – сухо сказала она. – Чарли – хороший парень, и не следует придираться к его глазам!
– Ой, что вы говорите! Он настоящий Рыбий Глаз! Должно быть, натворил что-нибудь в прошлой жизни, вот его и «наградили» такими глазками… Мы с Прис сегодня вволю похихикаем над его личиком. Только он об этом не догадается ни в жизнь!!!
Несомненно, «неразлучная парочка Г и С», как их называла Энни, явилась с самыми лучшими намерениями. Но Чарли вел себя, как настоящий осел. Он приписывал исключительно своим личностным качествам то, что рядом с ним шагают такие девочки, причем, одна из них – первая красавица группы, Филиппа Гордон. На Энни это должно, наконец, произвести впечатление! Пусть узнает, что некоторые его оценивают по достоинству!
Гильберт и Энни немного отстали, наслаждаясь под соснами тишиной и красотой осеннего дня. Дорога шла по высокому берегу, вдоль гавани.
– Эта тишина похожа на молитву, не правда ли? – произнесла Энни, невольно поднимая глаза к сияющим небесам. – Как же я люблю сосны! Кажется, будто их корни питает романтика всех времен! Как хорошо было бы остановиться сейчас и поговорить с ними! Здесь я всегда так счастлива!»
В одиночестве, в горах,
Куда принесла их
неведомая
сила,
Они стряхнут
заботы
и печали
Подобно тому,
как стряхивают
капли дождя
со своих игл
Раскачиваемые
ветром
сосны… —
процитировал Гильберт и заметил:
