Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Это было потрясающе, — в экстазе вздохнула Мона. — Поставьте еще несколько пластинок, Эл.

— В данный момент у меня больше нет пластинок. — Я пришел в страшное смятение. — Я сдал их все в чистку.

— Какая жалость! — Она покачала головой с избыточным жаром, вызванным, по всей вероятности, моим экзотическим напитком. — Но возможно, оно и к лучшему. Уже очень поздно, мне пора возвращаться домой. — Она одарила меня теплой улыбкой. — Благодарю за прекрасный вечер, Эл. Я получила огромное Удовольствие.

— Бесспорно, — с кислой миной добавил я. — Такое эстетически чистое удовольствие.

— Мне необходимо немного поспать. — Теперь она уже говорила извиняющимся голосом. — Вы же знаете, каково нам, работающим девушкам? Прозвенел будильник — изволь подниматься!

— Да, — хмыкнул я. — Потрясающе работать у адвоката по уголовным делам, верно?

— Это очень интересно.

— Скажите-ка мне, этот вопрос меня всегда мучил… Если клиент попадает в газовую камеру, адвокат должен вернуть деньги назад?

Она невольно вздрогнула, потом заметила пустой бокал в руке и протянула его мне:

— Мне нужно выпить последний, на дорогу…

На этот раз она получила его так быстро, что даже виски не успело как следует перемешаться. Я снова сел рядом с ней на диван.

— Спасибо, — рассеянно пробормотала она. — Знаете ли, мистер Беркли является странным хозяином. Мне гораздо больше нравился бедняга Миллер.

— Беркли — неврастеник, он не перестает бросаться из одной крайности в другую. Для адвоката по уголовным делам это как-то нехарактерно. Он всегда был таким нервным?

— Не знаю. Я начала у него работать на следующий день после того, как ушла Рита Кейли, причем по большей части я работала на Миллера.

— Он намеревался представлять Шейфера на слушании дела об азартных играх, не так ли? — спросил я равнодушно.

— Да, по всей вероятности, теперь его заменит Беркли. Временами в этом офисе видишь такие эксцентрические личности, Эл. Шейфер — один из них, мне делается до смерти страшно, стоит на него взглянуть. — Внезапно она фыркнула, — Сегодня явился один. Настоящая драма! Сказал, что ему необходимо немедленно видеть Беркли, это вопрос жизни и смерти. Даже не стал дожидаться, чтобы я позвонила в офис, прошел туда без задержки. Честное слово, я подумала, что у несчастного Беркли будет сердечный приступ!

Я постарался сохранить на физиономии выражение вежливого интереса.

— Я хочу сказать, обстановка была действительно напряженной, — продолжала Мона. — Он орал что-то вроде: «О’кей, Беркли! Ты, значит, отвел мне роль козла отпущения?» Несчастный старина Беркли старался его утихомирить, но безуспешно. Посетитель орал во весь голос о том, что он ничего подобного не делал, но они считают, что делал, и задали ему кучу разных вопросов, на которые не так-то просто было ответить, и они могут вызвать его еще раз. Это непременно произойдет, раз они уже ходят вокруг да около не то растения, не то завода…

— Чего-чего? — Я едва не выронил бокал.

— Они говорили про «plant», наверняка это завод. Как-то не верится, чтобы этот тип выращивал орхидеи.

— Я задушу этого Полника собственными руками! — взорвался я.

— Что?

— Не обращай внимания, что дальше?

— Беркли захлопнул дверь, так что я больше ничего не слышала.

— Очень скверно!

— Не правда ли? — В ее глазах промелькнул недобрый огонек. — Предполагается, что ты коп, Эл. Могу поспорить, ты понял из этого разговора не больше, чем я?

— На что мы спорим?

— На десять долларов.

— Стыдись брать такие деньги… Каждое слово в этом разговоре для меня понятно. И не только потому, что я коп, полагаю, мои дедуктивные способности и интуиция играют в этом немалую роль.

— Как это, лейтенант Уилер?

— Ты думаешь, я шучу? Я могу даже назвать имя человека, поднявшего крик.

— Нет, не можешь, — отрезала она.

— На сколько ты хочешь поспорить? Называй сумму покрупнее. Предлагаю тысячу, на эти деньги можно хоть что-то приобрести. Но если я выиграю, что достанется мне? Твои жалкие десять долларов?

— Я вижу, ты готов пойти на попятный, Уилер? — Голос у нее стал грозным. — Ты не сможешь удрать, не расплатившись за проигрыш с рыжеволосой девушкой, в жилах которой течет ирландская кровь!

— Я вовсе не увиливаю, — спокойно возразил я, — просто пытаюсь обдумать ставки. Как в отношении того, что победитель получает все? По тысяче с каждой стороны, договорились?

— И хотя я уверена, что это невозможно, ты намерен каким-то образом обвести меня вокруг пальца и выиграть? Что ты сам получишь?

— Выигравший получает все! — твердо повторил я.

Она внезапно вспыхнула:

— Ты имеешь в виду меня?

— Что случилось? Внезапно заговорила ирландская кровь?

— Я бы хотела… — Ценой явного усилия она сумела взять себя в руки. — Оскорбления — дешевка, Эл Уилер! Вам необходим урок, и вы его получите, причем я уж постараюсь, чтобы он оказался болезненным. Я разберусь в том, что творится в вашем убогом умишке. Вы воображаете, что вам удастся из-за страха заставить меня отказаться от пари? Я ведь права? — Она откинула голову таким величественным жестом, который дал бы материал Фрейду на целых десять лет исследований. — Так вот, вы меня ни капельки не испугали! Я принимаю пари: я получаю две тысячи в случае вашего проигрыша, а если я проигрываю, вы получаете меня. Договорились? Теперь назовите имя!

Я подул на кончики пальцев правой руки, затем осторожно потер их о лацкан своего пиджака и сказал:

— Джеймс Киркленд?

Цвет ее лица из красного постепенно превратился в нормальный, потом она снова покраснела, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Вы… вы не смогли бы узнать! — растерянно пробормотала она. — Каким образом? Нет, это исключается.

— Это своего рода мнемоническая телепатия, — очень важно произнес я. — Я способен настраиваться на умственные процессы других людей, и тогда все очень просто. На протяжении последних пяти минут я настроился на вашу мыслительную волну, не хотелось бы вас обижать, но кое-какие слова, в которые вы облекали свои мысли…

Она вскочила с кресла и схватила сумочку, висевшую на подлокотнике.

— Ну, — пробормотала она, явно нервничая, — теперь мне на самом деле пора уходить. Спасибо за прекрасный вечер, то есть не за прекрасный, а — как бы это выразиться? — во всяком случае, это было что-то новое!..

Я позволил ей сделать два шага, потом схватил за локоть и повернул ее лицом к себе.

— Насколько мне известно, ирландцы никогда не отказываются платить за проигранное пари.

Ее губы слегка вздрогнули, она недовольно пожала плечами.

Я заключил ее в объятия, о чем мечтал вот уже два часа, и поцеловал в губы с пылкостью Синатры, говорящей о сдерживаемом желании, которое у меня возрастало на протяжении двух часов. Какое-то мгновение она стояла неподвижно, не реагируя на мой порыв, затем как бы оттаяла, прижавшись ко мне всем телом.

Лишь через довольно продолжительное время я неохотно отпустил ее. Моя ирландка словно выдохнула:

— Ну… — Даже голос у нее теперь звучал неуверенно. — Никогда не догадывалась, что коп может быть таким многосторонним.

— Это всего лишь увертюра… Давайте перейдем к первому акту.

— У меня такое чувство, что вы вознамерились обвести меня вокруг пальца в отношении нашего пари… — Она как-то робко улыбнулась. — Вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы получить в случае выигрыша решительно все, вплоть до последнего фунта моей плоти?

Внезапно я почувствовал угрызения совести. Может быть, это была запоздалая реакция на импортное вино или со мной сыграл злую шутку скотч, который мы пили уже по возвращении. Трудно сказать, но со мной такое случалось уже неоднократно: заговорила совесть, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Я только что сообразил, — нежно произнес я. — Вы ведь работающая девушка, вам приходится рано вставать. Поэтому я принимаю эту короткую резкую интерлюдию страсти в качестве полной оплаты пари.

13
{"b":"273674","o":1}