Рейтинг: 18+

Серия: Опустошение #2 (про одних героев)

Переводчик: Александрина Царёва

Редактор: Таня Панайоти

Вычитка и оформление: Натали Иванцова

Обложка: Таня Панайоти

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения переводчиков запрещено!

Специально для группы: K.N (https://vk.com/kn_books)

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

«Один из самых важных секретов в жизни заключается в том, что только то, что мы делаем для других людей — это единственное, что стоит делать».

— Льюис Кэрролл —

Ремингтон

В тот момент, когда я поддался и проявил интерес к Селене, я знал, что у меня будут проблемы.

Так случается всегда.

Мне следовало сопротивляться сильнее.

Легче сказать, чем сделать. Селена привлекла мое внимание, и я не мог избавиться от нее. Тем не менее, я начал понимать, что когда речь шла о Селене, мной руководило сердце, а не разум, уничтожая все разумные мысли. Воспоминания о том, как я впервые увидел ее в отеле, ее выступление в Сент-Бернадетт, после которого мне захотелось встать и зааплодировать, ее умение рассмешить меня, каждая минута с ней — бесценны.

За короткий промежуток времени она стала непреодолимой и незабываемой силой, и мой разум находился в состоянии хаоса из-за нее. Она первая женщина, которая не смотрела на меня так, словно я отлит из золота. Я так сильно желал ее, что это желание болезненно пульсировало в груди; то чувство, которого мне не хватало так долго. Неужели я должен потерять ее еще до того, как воспользуюсь шансом узнать ее? Она приехала во Францию всего на три месяца и будь я проклят, если не проведу все эти дни с ней. Каждый чертов день. Я хочу Селену, как не хотел ни одну женщину за всю мою жизнь. Назовите это похотью или любовью с первого взгляда, но мне плевать на все эти изящные определения. Все, что мне понятно, я положил глаз на нее, и ничего не могу поделать с этим; между нами сумасшедшее притяжение. Все время, которое мы провели вместе, она была ярким лучом в моей жизни.

И, вероятно, мой член полностью согласен со мной. Я поерзал и застонал, вспомнив ее аппетитное тело. Как такие чувства возможны в том состоянии, в каком сейчас находится мой мозг — смесь желания, отчаяния, злости и решимости — оставалось для меня загадкой. В тот вечер, когда она ушла, она спросила меня, было ли написанное в письме правдой, но я сказал не совсем правду. Внешне Селена неуловимо похожа на Колетт, женщину, которой я однажды подарил свое сердце, пока она не вырвала его из моей груди. И если Колетт была смуглой брюнеткой, то кожа Селены цвета густого темно-коричневого меда, у нее вьющиеся волосы, которые, кажется, не поддаются никакой укладке. Единственное, что у них общего, это высокие скулы и необъяснимым образом вздернутый кончик носа. Я не смог сказать Селене правду, так как боялся, что она решит, будто я пытаюсь ею заменить Колетт, но это последнее, о чем я думал. Я боялся, как никогда в жизни, и из-за этого страха с моих губ срывалась ложь.

Вчера я был в отеле «Катерина» на ежемесячном совещании персонала. Несмотря на то, что мне безумно хотелось подняться в номер и увидеть ее, я уважал ее просьбу и решил остаться в стороне.

На некоторое время.

Позже, я встретился с Эриком и обсудил с ним его участие в команде охраны Селены. Знаю, что он служил в армии и может легко нейтрализовать угрозу. Я также знаю, что он неравнодушен к ней. Видел это в его глазах той ночью, когда прилетел из Прованса и нашел Селену в клубе, где работает Эрик. Он ни в коем случае не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

Я посмотрел на письмо, которое доставили сегодня рано утром, а затем на красные ирисы на столе. Еле слышно застонал, смял письмо, комкая его в руках, швырнул через всю комнату и снова начал мерить шагами ковер в своей гостиной.

Черт. Черт подери!

Я вытащил телефон из кармана брюк и набрал номер Жиля. Раздалось два гудка, прежде чем он ответил.

— Есть новости? — рявкнул я в телефон, воспитанность и терпение давно покинули меня.

— Нет. Я отправил письма одному своему другу, он офицер полиции. На них нет отпечатков пальцев. Создается впечатление, что отправитель очень сильно хочет, чтобы его не нашли, так что мы прорабатываем другие идеи.

Я сжал челюсти, пытаясь оставаться спокойным.

— Когда? Когда будут хоть какие-нибудь результаты?

Он вздохнул.

— В данный момент я ничего не могу пообещать тебе, Ремингтон. Ему придется воспользоваться другими методами, чтобы выяснить кто отправитель. Он перешлет письма эксперту по документам, чтобы тот поработал с ними. Я сделал ему несколько одолжений, и он знает насколько это важно.

Я потер шею, борясь с желанием швырнуть мобильный в стену, и сказал:

— Держи меня в курсе.

Нажал отбой и засунул телефон обратно в карман. Сел в стоящее рядом со мной кресло и обхватил голову руками. Я в отчаянии и понятия не имею, как бороться с тем, что чувствую. Не помню, когда в последний раз чувствовал себя подобным образом. Я закрыл глаза и все, что увидел, это Селена, ее страх за моего сына и меня. Но что-то еще было в ее глазах.

Убежденность.

Может быть, мне стоит бросить все это. Позволить ей уйти.

Она будет в безопасности. Адриан и я тоже.

Я поднялся с кресла, и, убедившись, что будильник включен, поднялся по лестнице и прошел мимо своей двери в комнату Адриана. Там я сел в кресло и уставился в темноту, мои мысли были в полном беспорядке из-за сероглазой женщины, которая уехала вместе с Жилем.

У меня есть два варианта: дать ей время подумать обо всем, вспомнить, как хорошо нам вместе, или забыть ее и двигаться дальше.

Принимая во внимание мои чувства и привязанность к ней Адриана, последний вариант не рассматривается. Особенно теперь, когда я понял, как многого ему не хватает. Проведенное с Селеной время открыло мне глаза. Я мельком увидел, какой могла бы стать моя жизнь, если она будет в ней. Неважно, что она здесь ненадолго. Я хочу ее в любом случае.

Селена

Ремингтон — человек привычки и, видимо, постоянства. Я поняла это после того, как вышла из дверей его загородного дома и уехала вместе с Жилем, а Ремингтон остался стоять возле дома и провожал нас взглядом. С тех пор он не появлялся, и я надеялась, что он не позвонит, ради своей же безопасности и безопасности Адриана. Но он не прекратил оказывать мне внимание, по-прежнему контролируя, чтобы обеды — теперь без писем с восковой печатью — доставлялись к моей двери, когда я была в отеле. Эрик тенью следовал за мной, куда бы я ни направлялась, и я часто видела, как его высокая фигура мелькает где-то рядом, неважно как усердно он старался скрыть свое присутствие. Может, он намеренно показывался мне, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Я была не против. Я все еще была потрясена последним письмом, которое получил Ремингтон, и ценила то, что он считал необходимым оберегать меня.

Я очень старалась не вспоминать его голос, лицо, смех, но в действительности оказалось, что это чертовски сложно, особенно учитывая то, что он был первым мужчиной, с которым я была кроме Джеймса. Я испытывала к нему нечто гораздо большее, чем просто симпатию. Воспоминания о его руках, его запахе надежно запечатлелись в моем мозгу, в моих костях.