- Зачем это?

- Чтобы направить падение дерева... - начал я объ яснять.

Но хозяйка не стала меня слушать, она повторила вопрос Фалькенбергу и добавила:

- Разве не все равно, куда оно упадет?

И Фалькенберг ответил:

- Нет, его надо направить, иначе оно переломает кусты и молодые деревца.

- Слышишь? - сказала она подруге. - Слышишь, какой голос? А как он поет!

Как я досадовал на себя за свою болтовню и недогадливость! Но она увидит, что урок не прошел для меня даром. Да и вообще мне нравится вовсе не она, а фрекен Элисабет, эта не капризничает, да и красотой ей не уступит, она даже красивее, да, красивее в тысячу раз. Вот наймусь в работники к ее отцу... Теперь всякий раз, как хозяйка обращалась ко мне, я погля дывал на Фалькенберга, а потом на нее и медлил с от ветом, словно боялся, что вопрос ее не ко мне относится. Видно, это было ей неприятно, и она сказала со сму щенной улыбкой:

- Я ведь вас спрашиваю.

Ах, эта улыбка и эти ее слова... Сердце мое дрог нуло от радости, я бил по дереву топором изо всех сил, так, что только щепки летели. Я увлекся и работал играючи. Время от времени я ловил обрывки раз говора.

А когда мы с Фалькенбергом остались одни, он сказал:

- Нынче вечером я буду им петь.

И вот наступил вечер.

На дворе я встретил капитана и остановился пого ворить с ним. Работы в лесу оставалось дня на три или четыре.

- А потом вы куда пойдете?

- Попробуем подрядиться на железную дорогу.

- Пожалуй, вы мне и здесь можете понадобить ся, - сказал капитан. - Я хочу проложить новую дорогу к шоссе, эта слишком крутая. Пойдемте, я вам покажу.

И хотя уже смеркалось, он повел меня на пустырь по южную сторону усадьбы.

- Когда дорога будет готова, найдем еще что- нибудь, а там и весна, - сказал он. - Можно будет при няться за водопровод. К тому же Петтер все хворает. Это ни на что не похоже, мне необходим помощник по хозяйству.

И вдруг до нас донеслось пение Фалькенберга. В го стиной горел свет, Фалькенберг был там и пел под аккомпанемент рояля. Его удивительный, нежный голос лился из окон, и меня охватил невольный трепет.

Капитан резко повернулся и взглянул на окна.

- А впрочем... - сказал он неожиданно, - впрочем, и с дорогой лучше повременить до весны. На сколько дней, вы говорите, осталось работы в лесу?

- Дня на три или четыре.

- Стало быть, решено, еще дня три-четыре, и в ны нешнем году на этом покончим.

«Удивительно быстро он передумал», - мелькнула у меня мысль.

Я сказал:

- Но ведь дорогу можно прокладывать и зимой, в некотором смысле это даже лучше. Мы стали бы пока дробить камень и возить щебенку.

- Я знаю, но все-таки... А теперь я, пожалуй, пойду послушаю пение.

И он ушел.

Я подумал: «Это он, конечно, только притворяется; хочет показать, что Фалькенберга пригласили в дом с его согласия. А на самом деле он предпочел бы остаться и поговорить со мной».

Как я был самонадеян и как ошибался!

XXII

Все главные части моей машины готовы, я решил со брать ее и опробовать. За амбаром, у мостика, торчал обломок осины, сваленной ветром, я приладил к нему пилу, и она сразу же заработала. Терпение, друзья мои, дело пойдет на лад! По ровному краю большой, спе циально купленной пилы я нарезал зубцы, которые сцеплялись с небольшим зубчатым колесом, удерживае мым прижимной пружиной.

Саму пружину я изготовил из широкой костяной планки от старого корсета, который взял у Эммы, но оказалось, что она слишком слаба, и я сделал другую пружину из старой ножовки шириной в шесть милли метров, с которой спилил зубья. Эта новая пружина оказалась слишком тугой. Пришлось мне всякий раз оттягивать ее только до половины.

На свою беду, я не был силен в теории, мне все приходилось пробовать и проверять, отчего работа продви галась медленно. Пришлось совсем отказаться от кони ческой зубчатой передачи, которая была бы слишком громоздкой, и насколько возможно упростить все устройство.

Пробовать пилу я начал в воскресенье; белый деревянный каркас и гладкое стальное полотно сверкали на солнце. В окнах сразу показались лица, а вскоре сам капитан вышел из дома. Я поклонился ему, но он не ответил, а медленно пошел через двор, не спуская глаз с пилы.

- Ну как, работает?

Я привел пилу в действие.

- Глядите, глядите, она и вправду пилит!..

Вышли хозяйка и фрекен Элисабет, за ними высыпали служанки. Я снова пустил пилу. Терпение, терпение, друзья мои!

Капитан сказал:

- А не слишком ли долгое это дело - всякий раз прилаживать ее к дереву?

- Зато пилить будет гораздо легче и работа пойдет быстро. Пильщикам не нужно затрачивать лишних усилий.

- Но почему же?

- Да потому, что им не приходится нажимать на пилу, это делает пружина. А здесь как раз и затрачи вается более всего сил.

- Но все-таки потеря времени неизбежна?

- Я уберу винт и поставлю вместо н его зажим, ко торый можно будет открыть одним движением. Его устройство позволит прикреплять пилу к дереву любой толщины.

Самый зажим я еще не успел сделать, но показал капитану чертеж.

Капитан взялся за пилу и испробовал, какого усилия она требует. Потом он сказал:

- Ваша пила вдвое шире обычной, не знаю, есть ли смысл таскать такую тяжесть.

- Само собой, - впернул Фалькенберг. - Дело ясное.

Все посмотрели на Фалькенберга, потом на меня. На до было что-то ответить.

- Один человек может двигать по рельсам груже ный товарный вагон, - ответил я. - А здесь двое приводят в движение пилу, которая скользит по двум вращаю щимся валикам, а они, в свою очередь, движутся на хорошо смазанных стальных осях. Работать этой пилой будет куда легче, чем обычной, в случае нужды с ней можно управиться в одиночку....

- Ну, это едва ли.

- А вот увидим.

Фрекен Элисабет вздумалось подшутить надо мной и она спросила:

- Я в этом деле ничего не смыслю, но скажите, почему бы не пилить, как раньше, обыкновенной пилой?

- Потому что теперь пильщикам не приходится на жимать на пилу сбоку, - сказал капитан. - Усилие при лагается сверху вниз, а пила ходит поперек. Поймите, вертикальное усилие преобразуется в горизонтальное, А скажите, - обратился он ко мне, - как по-вашему, не может пила при этом изогнуться, ведь тогда срез будет неровным?