Она поторопилась отключить защиту и практически вбежала в дом. Савард следовал за ней по пятам, недоумевая, почему девочка так переживает. Все же нормально.

Но войдя на кухню понял, что интуиция не обманула Беттину. Здесь явно побывал кто-то чужой. На столе стояли остатки трапезы двоих. Посуда в мойке свидетельствовала, что эти двое не только обедали, но и ужинали. Очевидно, одним персонажем была Лисса. Но кто второй? И где он? В гостевой комнате наверху? Или ушел?

Поверхностно оглядев свои владения, Бет выскочила обратно на веранду и ринулась по лестнице вверх. Открыв все двери по очереди и никого не найдя, она тяжело опустилась на пол и заплакала навзрыд.

Лисса выставила на стол Беттины произведения и сухо сказала:

— Ешь!

Вот еще, будет она перед этим папочкой недоделанным распинаться. Пусть спасибо скажет что вообще стала с ним разговаривать. Столько лет от него ни слуха, ни духа, и на тебе! Когда она без посторонней помощи выросла и практически встала на ноги, является. Здравствуй доча, я твой папа. Прошу любить и жаловать.

Надо сказать, Эсгейрд на ее демарши реагировал спокойно, вел себя кротко: чувствовал свою вину. Беттину стряпню съел и похвалил. Было приятно, как будто она сама это все приготовила. А вообще-то по нему заметно: вкусной едой не избалован, даром что демиург.

Но за кормежку полагается плата, которую Лисса планировала стребовать информацией. Давить на папашу не пришлось, он сам горел желанием все ей рассказать и объяснить. По бестолковости путался, сбивался с курса, но Лисса твердой рукой возвращала его к интересующей ее теме: кто такие демиурги и с чем их едят?

Начал красавчик издалека:

— Первыми, или Изначальными демиургами были, как правильно пишут в ваших учебниках, некие энергетические сущности, не имевшие вида и формы и пребывавшие на грани материи и энергии. Понять даже не пытайся, этого никто не понимает, просто запомни. Изначальные демиурги создали вселенную. Они существовали, существуют и будут существовать вечно, но речь сейчас не о них.

— Действительно ничего не поняла, но у нас в учебнике так же написано, так что запомнить не проблема. Дальше.

Папаша продолжил объяснение, хотя внятным его можно было назвать только с большой натяжкой.

— Изначальные, попытавшись придать материи форму, создали Великих. Это были древние Драконы, имевшие всего одну ипостась. Но оказалось, что форма эта, хоть и отличается мощью, но энергозатратна да и неудобна. Так что следующее поколение имело уже несколько ипостасей, легко перетекавших из одной в другую. На их совести создание отдельных миров и жизни в них. Это Старшие Демиурги, и среди них, например, твоя бабушка. Чтобы тебе было понятно: она может принимать облик всех разумных, кого когда-либо создавала.

Лисса переспросила:

— То есть, у нее нет своего постоянного облика?

— Кто тебе сказал? В каждой ипостаси у нее есть фиксированный внешний вид. В основном она выглядит как очень красивая эльфийская дама, но это потому, что ей так больше нравится.

Что-то подсказывает, что с этой бабушкой ей еще предстоит встретиться, и встреча эта будет не слишком приятной. Ладно пусть толкует дальше.

— А младшие демиурги?

— Это дети старших. Они могут выбиться в старшие, пройдя обучение и сдав экзамены, но это очень сложно. Большинство так и остается на подхвате, не получив разрешения творить миры и разумных существ. Они и выглядят так, как им разрешают. Я могу обернуться драконом или эльфом, но обычно выгляжу так, как ты сейчас видишь. Этот облик выбрала для меня бабушка.

Бабушка, бабушка, везде эта бабушка. Что у них там, дедушек нет?

— А у демиургов что, женщины главные?

Эсгейрд пожал плечами.

— Это от клана зависит. Бывает и так, и эдак. У наших соседей руководят мужчины и наследование идет по мужской линии. Изначальным был неведом пол, а вот Великие разделились на мужчин и женщин.

— Драконы? Скорее на самок и самцов.

Кажется, у этого папаши плохо с чувством юмора. Ишь, губы поджал.

— Не спорь, девочка, они же не животные. Это высшие создания. Им не нужен был партнер для размножения.

— Гермафродиты? — удивилась Лисса.

— Прекрати немедленно свои глупые подколки, — рассердился вдруг демиург, — Даже если и так, ты могла бы из вежливости помолчать и послушать.

Ага, разозлился. Когда она его лично только что ногами не топтала, молча терпел, а за своих бесценных предков обижается.

— Так вот, в нашем домене традиционно властвуют женщины. Самая древняя, наша прабабушка, давно отошла от дел. С ней при желании можно попытаться посоветоваться, она мудра. Но реального влияния на жизнь домена она не оказывает. Вся власть у бабушки.

— А дедушка имеется?

— А как же! Только он ни во что не вмешивается. С ним стоит советоваться когда творишь новый мир, тогда его помощь бесценна. Он у нас увлекается разработкой флоры и фауны. Меня он недолюбливает: когда я творил этот мир, то не взял сюда ни одной его разработки, хотя он предлагал. Как я сейчас об этом жалею!

А я не очень, — подумала Лисса, — если бы тут было полно всякой живности, то к гадалке не ходи, половина была бы опасной.

— В общем, ты меня сбила. Великие поделили между собой мироздание, но сами в поделенной вселенной жить не стали, отдали ее на откуп Страшим. И каждый, в соответствии со своими пристрастиями решил, кто будет в домене главным, по какой линии пойдет наследование. У нас по женской. Если бы ты родилась мальчиком, тебя бы и искать никто не стал. Мальчик, рожденный от нежелательной связи, никого не интересует.

Ага, то есть, если бы она была мальчиком…

— Ты же говорил, что меня искали?

— Никто не знал, кого родила Сильвания. Когда она призналась, что это была девочка, бабушка приняла решение искать до победного. А была бы мальчиком…, - в голосе Эсгейрда звучала давняя обида.

Лисса решила в кои-то веки дать ему возможность пожаловаться. Глядишь, он и проговорится, зачем она ему понадобилась.

— А что у вас делают с мальчиками?

— Ничего особенного. Учат… Если видят пользу для домена, ищут невесту из младших родственниц или прикрепляют к миру в качестве хранителя.

— Это значит, обрекают на безбрачие?

— Нет, в хранимом мире он сможет выбрать себе женщину, только дети уже не будут демиургами, они унаследуют расу матери.

Понятненько, чтобы не разводить неизвестно кого.

— Еще мальчиков женят на представительницах других доменов, чтобы укрепить внешние связи.

Объяснения папаши, вместо того, чтобы прояснять картину, ее запутывали. Если там наверху, у демиургов такой отъявленный матриархат, то почему же в самих мирах все наоборот? Лисса уже хотела об этом спросить, но поглядела на бедолагу и промолчала. Он и сам не знает, дурачок. Почему-то она чувствовала себя взрослой и мудрой, а родной отец казался маленьким мальчиком, заблудившимся в мирах. Может, потому, что так все и было?

Эх, была бы здесь Бет, вдвоем бы им было легче. Но она уже поняла: папашка не собирается ничего рассказывать тем, кто не относится к его великой расе. Его страх перед Савардом — глупые отговорки. Когда они были здесь вдвоем с Бетти, он и не думал появляться. Вернее, появился и пропал.

А трезвый взгляд и ценный совет подруги сейчас бы не помешали.

Лисса лихорадочно пыталась вспомнить, когда Бет обещала вернуться и обещала ли вообще. Может, она сама должна отправиться на Кариану? Столько волнений, немудрено и забыть.

Нет, нет, она должна была перенестись только в случае непосредственной опасности. А это ходячее недоразумение, ее папаша, реальной угрозой ей никаким боком не казался. Слабый, подавленный, ведомый… Она для него опаснее, чем он для нее.

Пусть расскажет, куда ее мать подевалась. У Лиссы было огромное желание представить этой дамочке счет за все свои страдания. Ну, и выслушать ее версию происшедшего.

Но младший демиург на этом месте вдруг уперся.