Особенно трудно человеку и народу сохранять и утверждать нравственные принципы во времена, которые принято называть смутными, когда все быстро меняется, преобладают крайности. Надо, видимо, помнить, что смутные времена проходят, а человеческая личность сохраняется и воспроизводится. Человека невозможно переделать революционно. Тут нужен эволюционный переход. Настоящая нравственность – это компас человеческой души, по которому корабль жизни человека проходит между рифами незнания и сомнений к гавани осмысления, к гавани мудрости. И только там человек может соблюдать законы нравственности. Не верьте тому, кто легко меняет привычки и привязанности души, ничто серьезное не делается быстро. Нравственность рождается от терпения. И от опыта общения.
В любых формах нравственности есть то общее, без чего почти невозможна нравственность отдельных народов, партий, людей. Нравственность – это свет, который помогает пройти темными коридорами жизни. Она – как солнце. Конечно, можно бегать с маленькими лампочками, можно продвигаться на ощупь, но постичь жизнь можно, только овладев вселенским светом нравственности. В таком случае не придется привязывать нравственность к уличному столбу конъюнктуры, как бездомного ишака. Нравственность сближает отдельного человека с другими людьми, ибо нравственность – это познание всеобщего, а всеобщее ведет к человеческому сообществу, ибо нет нравственности, которая была бы достоянием только отдельного человека. Нравственность – это то, что принадлежит большинству людей, то, что является добродетелью для большинства людей. От такой нравственности люди не страдают, а приобщаются к добру и счастью. Так договорились люди. Принципы этого договора оттачиваются веками. Вместе с тем принципы нравственности должны быть гибкими, свободно адаптирующимися к добродетельной самобытности отдельных людей. Если они устарели, не соответствуют потребностям человеческой жизни, то начинают превращаться из добродетели в порок. От таких принципов надо отказываться. Нравственность призвана облегчить жизнь и общение людей, закреплять их свободу и самобытность.
Вольтер. Кто не любит свободы н истины, может быть могущественным человеком, но никогда не будет великим человеком.
Испокон веков не зря и христианская, и мусульманская, и древнегреческая, и прочая мораль во главу угла ставила такой морально-нравственный принцип: «Не делай для своего ближнего то, что ты не хочешь, чтобы он делал для тебя». Человеческие сообщества – это продукт взаимодействия, взаимообучения и преемственности людей. Нравственные принципы устаревают тогда, когда они в процессе своей эволюции к совершенству доводятся до абсурда и начинают сковывать эволюционизирующуюся же человеческую деятельность, само понимание свободы, совестливости.
Согласование интересов, сотворчество интересов – это нравственный диалог. А противопоставление интересов людей, неумение их состыковать для взаимного счастья – это отсутствие нравственности. Оно действует против человека, против общества. Все, что против человека, – не является нравственным. При этом надо сказать следующее: нравственное общество – это прежде всего общество созидающее. И чем выше уровень нравственности – тем больше потенциал народа и государства, направленный на созидание и на благо людей. И чем ниже уровень нравственности, гем в меньшей степени общество способно работать на человека и у человека меньше желания работать на общество, на других людей. Невозможно созидать общество, не объединяя людей нравственными нормами и не обеспечивая сотрудничество людей и народов общими нравственными целями. Отказываясь от общей нравственной идеи, оставляя общество безнравственным, невозможно реализовать тот творческий созидательный потенциал, который существует в человеке, в народе, в обществе.
Нравственность для того и существует, чтобы бороться с пороком, победить порок. Но уничтожить порок, к сожалению, невозможно. Порок так же вечен, как и сама нравственность. Иначе будет нарушена гармония соотношения человеческих жизней, не будет сообщества людей. Нравственность и порок, как день и ночь, борются друг с другом. И там, где нравственность побеждает, побеждает сама жизнь. Нравственное поведение – это не только борьба с безнравственностью, но и способ избежать ее. Если не соотносить нравственность с жизнью, может родиться высший уровень ханжества, когда нравственность превращается в порок. Нравственность – это не только следование какому-то кодексу, определенным принципам. Нравственность – это поиск высших, наиболее гармоничных форм бытия человеческого. Для нравственности требуется определенный простор, в том числе, может быть, и простор безнравственности, в котором выковывается, закаляется сама нравственность. Нравственность – это не белые одежды, это жизнь, а значит, работа души, а работа многообразна в своих проявлениях. Безнравственность может иногда взять на вооружение саму нравственность, чтобы утвердить свои пороки под ее прикрытием. Но нравственность не может воспользоваться безнравственностью для того, чтобы утвердить свои ценности и свое понимание добродетели. И в этом величайшее различие между нравственностью и безнравственностью. Увы, истории известны примеры, когда люди с самыми идеальными устремлениями впали в конечном итоге в безнравственность, потому что идеи и принципы поставили выше человеческих интересов.
А. Навои. Если ты человек, то не называй человеком того, кто не заботится о судьбе своего народа.
Нравственность порой воспринимается как синоним беспомощности, неспособности утверждать себя. А зло соотносится с силой, способностью самоутверждения. Это искаженное представление о добре и зле. Для поступка нравственного требуется во сто крат больше знаний, силы, воли, чем для сотворения зла. Нравственность мужественна в скромности, зло отличается наглостью и неразборчивостью, выдающими себя за силу. Человек может быть силен и устремлен к добрым деяниям, но если он не может обуздать свои порывы в соответствии с общественной нравственностью, то вся его сила, его способности могут оказаться направленными во зло и обедниться безнравственностью.
Как это ни парадоксально может звучать, но элементы нравственных норм присутствуют в деяниях даже самых безнравственных, злых людей.
Маркс утверждал, что мораль – это бессилие в действии. Нет, это сила в действии. И большая сила. Если бы мораль, вступая в борьбу с пороком, всегда терпела поражение, то человеческая цивилизация подверглась бы самоуничтожению. Мораль – это самое сильное действие, которое присуще именно человеческому обществу.
И, если она уже вступает в действие, то редко терпит поражение. Но сила морали все еще недооценивается человечеством, и потому она не стала пока действенным оружием человечества против порока.
Нет, нравственность – это не бездеятельность. Иное дело, что мы наблюдаем ее чаще всего не в форме практических дел, но лишь в словах да советах. Такая нравственность вызывает неприятие. Навязывать что-либо со стороны – уже безнравственно. Когда мы участвуем в нравственных проповедях, всегда надо думать, насколько нравственно наше деяние в этот момент, насколько проповедь соответствует потребностям людей, которые ее слушают. Страшно, когда нравственная проповедь исходит от невежественных людей, мнящих себя всезнающими. В нравственной проповеди особенно опасны учителя, у которых готовы ответы на любой вопрос. Нравственный наставник сам всегда должен быть в сомнениях своих дум и поступков, но только не в сомнении о необходимости творения добра, счастья и согласия. И в межличностном, и в межнациональном общении.
За истинную нравственность нередко принимается назидательность. Но как раз назидательность и привела к тому, что в нравственности часто видят нечто от полицейского начала. Самые гнусные поступки люди прикрывают порой нравственными побуждениями. Порок поднимает над собой знамя нравственности и тем самым использует ее силу для ее же отрицания.
