<b>Из интервью «Литературной газете»</b>
<i>– Аббревиатуру «РСФСР» все мы знаем и очень часто произносим. Но, по-моему, договора о создании федерации никогда не существовало. На каком основании существует РСФСР?</i>
– А без всякого основания. Соблюдая лишь принцип исторической преемственности. Если обратиться к документам, то решение о ее образовании принято V съездом Советов в 1918 году, когда еще оформленных в правовом смысле национально-территориальных автономий в России не существовало. Так что и договариваться было не с кем.
Впрочем, не надо забывать, что Россия независимо от исторических условий (кто-то входил в нее добровольно, кто-то покорялся огнем и мечом) издавна формировалась как союз народов. То есть она является Федерацией не в правовом, а в историко-культурном смысле. Я бы сказал, Россия – Федерация скорее по рождению.
– <i>И если бы вы заполн</i>я<i>ли российскую анкету, то в графе «социальное происхождение», без сомнений, оставили бы запись – «Федераци</i>я<i>»?</i>
– Несомненно, по национальному составу. Перепись конца XIX в. показала наличие в России более 180 народов, хотя Россия обрела федеративную сущность все же после Октября, хотим мы это признать или нет. До того была великодержавная русская нация, существовала империя. Права других народов ограничивались, во многом ограничивались.
– <i>Но ведь и сегодн</i>я <i>Советский Союз многие называют империей?</i>
– Вот с чем трудно согласиться, гак с этим. Потому что у империи всегда свои великодержавные нации и устремления. Русская же нация отказалась от притязаний подобного рода сразу после Октябрьской революции, поскольку многие ее деятели считали, что, пока русские не освободят другие народы, сами не будут свободны.
– <i>Других-то освободили, да стали ли сами свободными?</i>
– Бердяев сумел дать довольно точную характеристику российского сознания как сознания крайностей. И действительно, мы из одной крайности впали в другую. Унитарную империю расчленили во имя того, чтобы чуть ли не каждому народу дать государственность, хотя Ленин до 1917 года был против идеи Федерации. Он понимал, что нельзя разрушить Россию, формировавшуюся веками. И лишь когда ситуация оказалась почти безвыходной, согласился с Федерацией.
Конечно, то была историческая необходимость, но опять-таки крайность. Ускорив формирование национальных государственных образований, мы нарушили историческую преемственность и связи народов, прервали сам процесс консолидации наций.
Тоталитарная система, в которую перерос Союз ССР, замкнула специфику, особенности различных по уровню исторической зрелости наций в унифицированную схему. Это относится и к русскому народу. (Вот где, на мой взгляд, во многом истоки нынешнего сепаратизма и национализма.) Народы вспомнили вновь о своей национальности.
– <i>Получаетс</i>я<i>-таки, что Федераци</i>я <i>сложилась без согласи</i>я <i>национально-территориальных образований, ее составл</i>я<i>ющих, то есть без договора?</i>
– А что делать, если надо было сохранять единство, хозяйственные и экономические связи, крепить оборону? Но здесь-то как раз и начинается возрождение и одновременно трагедия Российской Федерации. По существу, ее госаппарат автоматически стал аппаратом Союза ССР, а российские народы оказались наиболее ущемленными в смысле государственного устройства… Фактически к концу 20-х годов Федерация стала чисто декоративной и декларативной. Соответственно и Союз ССР превратился в декорацию. Это были унитарные государства.
– <i>Может ли сломать этот привычный образ новый Федеративный договор?</i>
– Главная его цель – нормализация федеративных и межнациональных отношений. Чтобы Россия выступала и перед советской и мировой общественностью как цивилизованное государственное образование, в полной мере уважающее принципы национального самоопределения.
Когда мы говорим о новом Федеративном договоре, речь не идет (как это некоторые истолковывают) о развале России. Мы хотим формировать нормальный и дееспособный союз народов и территорий, создавать правовой механизм функционирования нашего Российского государства. И те, кто обвиняет нас в том, что мы якобы при помощи Федеративного договора хотим завершить разрушение России, просто-напросто преднамеренно дискредитируют шаги по обновлению РСФСР. Структура, ранее цементировавшаяся только административно, сверху, должна стать связью людей, наций, чтобы любой народ и каждый человек чувствовал себя равным другому.
Вспомним, признаками нации являются не столько территории – ведь на свете немало народов, проживающих в разных местностях, но сохраняющих себя в качестве целого за счет культурных традиций. Убежден: нация как образование носит не политический и территориальный характер, а в большей степени культурно-исторический.
– <i>И все-таки, наверное, не только и не настолько?</i>
– Экономические и другие факторы имеются в виду как базисные. Но я еще раз подчеркиваю: одним из главных, основополагающих остается культурный признак. Вообще доказывать, что данная территория принадлежит только данному народу, не совсем корректно. Вековые миграционные процессы в мире были так сильны и проходили так интенсивно, что установить принадлежность территории очень трудно. Тем более делить народы на коренные и некоренные.
Федеративный договор направлен на обеспечение приоритета прав личности над правами нации, класса, политической партии. Только свободные личности могут сформировать свободное общество, и нация в том числе.
– <i>Не выдаете ли вы здесь желаемое за действительное? Может, надо быть поближе к земле?</i>
– Нет. Важная особенность проекта Федеративного договора – учет реальностей, существующих в нашей жизни. Хотя ряд товарищей считает, что это есть возвращение чуть ли не к старому. В то же время они предлагают формировать Соединенные Штаты России. Уважаемый Гавриил Попов, например, стоит сначала за роспуск существующих образований, чтобы лишь затем сформировать новые. Сколько их будет? Не знаю. Но это будет война всех против всех. И что же, станем играть судьбами людей?
– <i>Вы призываете к учету реальностей, а сами предлагаете прин</i>я<i>ть Федеративный договор раньше, чем должен приниматьс</i>я <i>Союзный. Не уходите ли тем самым от реалий?</i>
– Союзный договор сформировать в сто раз легче, чем Федеративный. Причем самое трудное – определить субъекты Федерации… Через наши руки прошло 39 проектов договора, из них оставлен двенадцатый вариант, вынесенный на суд парламентариев. Когда мы стали формулировать его окончательно, пришли к тому, что надо взять два классических варианта федеративного устройства. Один – когда Федерация строится из национально-государственных образований, другой – когда она состоит из штатов и земель, в ранге которых у нас выступают края и области.
