Литмир - Электронная Библиотека

Глава 8. Два уровня

Шкура бизона, обычно закрывавшая вход, сейчас была откинута в сторону. Шаман племени лоуринов сидел скрестив ноги на толстой подушке из свернутых шкур. Костер в обложенном камнями очаге сейчас не горел, лишь дышала теплом кучка подернутых пеплом углей. Шаман смотрел наружу сквозь поднимающиеся вверх струи теплого воздуха. Там, в треугольнике входа, медленно опускались большие пушистые снежинки. Коснувшись земли, они таяли – сразу или чуть помедлив. Они исчезали почти все, но шаман знал, что время Белой Воды началось. Время праздников, время посвящения воинов, время загонной охоты. На нее охотники пяти племен выйдут совместно, чтобы освятить кровью общей добычи свое высшее – межплеменное – родство людей, знающих Творца всего сущего.

Он, Нхамби-то, очень стар, а у него будет много дел. Ученик молод и полон сил, но он – Ученик. Впрочем, у шаманов не бывает учеников – ЭТОМУ не учатся, ЭТО приходит само, просто нужно научиться с ним жить, научиться использовать для блага людей. Кунди еще не может. Поэтому у старого шамана будет много, очень много дел.

А сейчас он отдыхает. Точнее, занимается тем, чем всегда занимался в день первого снега. Это совсем простое гадание, и результат его всегда один и тот же: после времени Белой Воды наступит время Зеленой Земли. Так всегда говорят горячие «снежинки», не падающие вниз, а поднимающиеся вверх. Он кладет на угли сухие листья ольхи, они истлевают или сгорают, обращаясь в невесомые хлопья, которые летят вместе с дымом к дыре дымохода.

Шаман задумался, глядя на падающий снег, и все подкладывал и подкладывал листья. Когда он вернулся из страны своей молодости и посмотрел в очаг, угли покрывал слой пепла от сгоревших листьев. «И что это значит? – усмехнулся старик. – Что время Зеленой Земли не наступит?» Он жил слишком долго, чтобы понимать приметы буквально – конечно, наступит, но что означает пепел, оставшийся на месте? На жердях, концы которых торчат из дыры дымохода, накопилось слишком много копоти, и она мешает уходить дыму? Мешает, конечно, но дело, разумеется, не в этом. В Среднем мире все пронизано закономерностями и связями, которые иногда трудно нащупать, но это не значит, что их нет. Есть сотни способов гаданий, и каждый из них может дать разные результаты. Надо только уметь их истолковать. В день первого снега пепел не поднимается вверх? Что ж, это может означать, что время Белой Воды не кончится вообще, а может означать, что оно не кончится для него – Нхамби-то. Что ж, он готов к этому, здесь и так уже давно живет лишь треть его естества, а остальное пребывает в Верхнем и Нижнем мирах.

Но почему, почему так неспокойно, тревожно старому шаману? Что-то меняется в Среднем мире? Или в нем самом? Эти вести, эти события… Род Волка вернул двух своих людей. Могучий воин Черный Бизон пришел из Нижнего мира. Так бывает – не часто, но бывает. Человек со странной кличкой Семхон пришел из Верхнего мира – из мира еще не рожденных. В этом, конечно, нет ничего особенного, кроме того, что на памяти Нхамби-то такого еще не случалось. Собственно говоря, прийти можно откуда угодно и стать в Среднем мире кем угодно, но… Но его принял род Волка! А ведь они – люди Пещеры, люди Художника… Чтобы стать своим, среди них нужно родиться или… Или обладать способностями, несравнимыми со способностями обычного человека. А уж что нужно сделать, чтобы жрец признал его человеком Высшего посвящения?! Да-а, что-то происходит в Среднем мире…

Большая охота хьюггов… Последний раз это было давно, очень давно – с тех пор дети дважды успели стать взрослыми. И он, и тот, кого зовут теперь Художником, были мальчишками – почти детьми. И пришли хьюгги. Из далекой страны Низких гор они накатывались волна за волной на поселки лоуринов. Накатывались и оставались здесь – оскальпированные, с пробитыми черепами. Они гибли сотнями от стрел и палиц лоуринов, но им на смену приходили новые. Не имеющие луков, не умеющие сражаться по-настоящему, они отдавали по три и по пять жизней за каждого лоурина, но приходили вновь и вновь. А потом все кончилось – они исчезли. Почему? Люди Высшего посвящения понимают, что весь мир пронизан связями, что у каждого события есть причина. Объяснять все произволом духов и демонов слишком просто. Почему тогда ушли хьюгги? Потому что некому стало кормить их детей и женщин? Нет, конечно… Может быть, потому, что в одном из захваченных поселков они нашли тощего нескладного мальчишку, который любил рисовать и совсем не умел драться? Тогда, как и теперь, война закончилась походом воинов пяти племен в страну Низких гор, тогда, как и теперь, жилища вернувшихся были увешаны скальпами врагов. А тот мальчишка, превращенный в шевелящийся кусок мяса, сумел остаться в Среднем мире. И стал Художником.

Все повторилось. Что ж, круги возвращения одних и тех же событий – один из законов Среднего мира, как смена Времен. Только теперь иначе, как, впрочем, обычно и бывает. Они отпустили мальчишку и увели воина. Хотя рассказывают странное. Он заставил их отпустить Головастика и ушел с ними сам. Лоурин, имеющий власть над хьюггами?! Или они приходили за ним, за Семхоном Длинная Лапа?

Нет, жизнь не идет кругами. Точнее, каждый следующий круг похож на предыдущий, но не совпадает с ним полностью. Животные и люди были, конечно, едины, но Творец разделил их, и с каждым новым кругом они разделяются все больше и больше. Когда-то люди понимали голоса зверей и птиц как свои собственные. Это было давно. Семхон пришел из будущего, где разделение это должно стать полным. Но говорят… те, кто был с Черным Бизоном, говорят, что это человек-волк, двуединая сущность, какие бывали лишь в старину. Они окружили поселок хьюггов, но не успели подойти на расстояние верного выстрела, – тот, кого называют Семхоном, поднялся с ложа пыток и перестал быть человеком. Когда не осталось живых врагов, не знающие страха воины не сразу решились приблизиться к нему.

Что толку слушать чужие рассказы? Ведь каждый из них – это не само событие, а слова о том, как кто-то увидел и понял его. Упущенная маленькая рыбка в рассказе рыбака превращается в огромную рыбину, а унести стрелу после неудачного выстрела может, конечно, лишь самый крупный олень в стаде. Скоро этот человек, если, конечно, он человек, будет здесь, и вот тогда…

Белый свет входа на мгновение померк, а потом возник снова. Кунди вошел и опустился на корточки сбоку от очага, чтобы не мешать учителю смотреть на снег. Входить, не спросив разрешения, – его право. Но обязанность его вскоре уйти, если учитель сам не заговорит с ним. Шаман заговорил:

– Ты пришел…

– Да, учитель. Охотники нашли его следы. Они знают его место. Совсем недалеко.

Кунди замолчал. Это сообщение не стоило того, чтобы беспокоить старика. Тигр – родовой зверь – не мышь, которая прячется в норку при первой же опасности. Всех саблезубов, которые живут в округе на три дня ходьбы, охотники помнят в лицо, знают их имена, точнее, клички, чтобы не путать друг с другом. Тропы людей и тигров не пересекаются – степь велика и не оскудела добычей. Не пересекаются, пока не приходит нужда вспомнить о давнем родстве.

– Гадание на листьях показало странное… – еле слышно прошептал старик. – Наверное, я не увижу Зеленой Земли.

– Не говори так, учитель, – попросил Кунди. – Я знаю, что ты устал, но я не могу… Не чувствую себя готовым… Почему-то… не знаю… Все эти слухи, разговоры…

– Да, новости летят над степью быстрее птиц. Семхон?

– Все только и говорят о нем. О нем и его женщине.

– О женщине?!

– Да, ты, может быть, помнишь ее – уродка по имени Сухая Ветка. Ребенок, так и не превратившийся в настоящую женщину.

– Я помню ее… Думаю, что она все-таки женщина, только другая. О ней тоже говорят?

Старик поднял на него глаза, и Кунди понял это как проявление интереса.

– Говорят, Семхон передал ей новую магию. Ту, которую принес из будущего.

– Магию? Женщине?!

– Да, так говорят. Она называется странным и непонятным словом «секс».

49
{"b":"27324","o":1}