– И тебя. Иди и купи себе что-нибудь из одежды. – Она открыла рот, чтобы начать спорить. – Пожалуйста, просто иди и купи то, что захочешь. Я все еще должен тебе подарок на день рождения, поэтому иди и купи одежду.

– Ты не отдал ей подарок? А что случилось с ко…

Ефраим рукой закрыл рот Крису.

– Пойдем, пока я не решил взять вместо тебя Джошуа.

– Спасибо. – Она потянула его вниз, чтобы поцеловать. – Но тебе стоит остановиться, иначе ты меня избалуешь.

– Мне нравится тебя баловать. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Увидимся позже, детка.

Она прикусила губу.

– Ты правда собираешься сделать татуировки?

– Да.

– Где?

– О, пусть это будет сюрпризом.

***

– Ты сказал, что собираешься сделать всего две татуировки, – подал голос Крис со своего стула.

– Я солгал.

– Я вижу.

– По поводу третьей я решил, когда вошел сюда, если тебе так интересно.

– Интересно.

– Ты знаешь, я занимаюсь этим уже десять лет, – сказал Эд, парень, который делал ему татуировку на груди. – И я могу честно сказать, что у меня еще никогда не было клиента, который бы вытерпел тату, не говоря уже о двух одновременно.

Джеф, парень, который делал татуировку на правом плече, сказал:

– Должен признать. Мне нравится рисунок, чувак. Кельтский?

– Да, я заплачу сотню сверху каждому за то, что вы никому больше ее не сделаете.

– Хочешь сохранить рисунок подлинным? Понял, чувак. Не беспокойся. Мы не используем здесь то, на что у нас нет разрешения. Плюс эти чертовы татухи такие охренительно сложные, я в любом случае не смогу их повторить.

– Я ценю это, джентльмены, – сообщил Ефраим.

– Я был уверен, что ты будешь либо дергаться, либо орать, либо что-то еще. Ты меня разочаровываешь, пап. – Крис подтрунивал, хотя было ясно, что ему нравилось говорить подобное.

Эд с любопытством посмотрел на Ефраима.

– Я бы подумал, что он твой брат.

– Нет, он мой сын.

– Меня усыновили, – с гордостью заявил Крис.

– Ну, что ж твой отец – крутой мужик. У меня были байкеры, которые орали и корчились под иглой. Только не твой старик. Даже не дёрнулся.

– Мне чертовски больно, но я не хочу все испортить. – Солгал Ефраим. Он едва ли чувствовал жжение от иглы, а как блокировать боль он научился очень давно.

– Умный мужик. Одно гребаное движение и все было бы испорчено.

Он нахмурил брови.

– Я так и подумал.

– И так, пап, где собираешься сделать третью? – спросил Крис.

– На бицепсе.

– Правда? Если считаешь, что справишься, Джон вернется с перерыва через несколько минут. Он может сделать. Джеф, как думаешь?

– Хей, пока все остаются на местах и не двигаются, мы бы справились.

– Хорошо, – согласился Ефраим. Ему не было настолько больно, кожа заживала пока они работали. Помимо всего прочего, от Николса он получал и похлеще.

– Ты знаешь, я думаю, что вместо трайбл на руке надо нарастить клыки, кровавые такие, здорооовые. – Крис широко ухмыльнулся.

Ефраим прищурил глаза, глядя на него. Крис поднял руки как будто сдаваясь.

– Просто пошутил.

– Ты хочешь "М" посередине трайбл ободка на руке, правильно?

– Да.

– Ей может это не понравится, – выразил свое мнение Крис.

– Это не для нее, а для меня.

– Окей, как скажешь. – Он быстро проглотил газировку. – Эй, я могу сделать татуху.

– Нет, без разрешения твоего отца и даже с ним, я не буду делать тебе татуировку пока тебе не исполнится хотя бы семнадцать, – сказал Эд.

– Могу и подождать. Пап, я ведь могу?

– Посмотрим на твои оценки и поведение. Если все будет хорошо, сделаешь.

– Прекрасно.

***

Ефраим зарычал, какого черта он думал, когда делал татуировку с ее инициалами? Женщина начинает задыхаться от возмущения при слове "любовь", а тут он сделал татуировку с буквой "М" посередине.

Медисон выйдет из себя, и он будет счастлив, если она не выгнет его из своей постели навсегда. Когда он закрывал дверь в коридор, его внимание привлек тихий храп, слава Богу, Медисон спала. По крайней мере у него была отсрочка казни. Хорошей новостью стало то, что он сможет выспаться и набраться сил для грядущего дня криков, который ждёт его завтра. Это будет что-то. Убедившись, что Медисон действительно спит, а не устроила засаду, Ефраим снял одежду и забрался в постель. Он обнял свою женщину и прижался в поцелуе к её обнаженному плечу, прежде чем погрузиться в сон.

Зубы сжаты, глаза все еще закрыты в полусне, он запрокинул голову и застонал. Это был либо самый лучший эротический сон в его жизни, либо Медисон жестко оседлала его.

Она провела руками по его животу, затем по груди, двигаясь наверху. Она стонала громко и тяжело дышала.

– О, Ефраим! Ммм, детка, как хорошо!

Ее тело сжалось в спазме вокруг него. Она начала двигаться жестче и быстрее, затем закричала.

Ефраим схватил ее, потянул вниз на себя и одним рывком опрокинул на спину. Он резко начал в нее вбиваться, вызывая очередной оргазм, затем еще один, пока в конечном итоге не присоединился к ней.

Когда тело расслабилось, он опустился на нее.

– Доброе утро, Медисон, – пробормотал он, нежно целуя её в губы.

– Ммм, доброе утро, я все гадала, сколько тебе понадобится, чтобы проснуться и понять, что я тебя соблазнила.

Он тихо усмехнулся.

– Я думал, что вижу самый лучший сон в жизни, – снова поцелуй, – оказалось, что это было самое лучшее утро.

Она нежно погладила левую сторону его груди.

– Я упоминала о том, что мне нравится твоя татуировка?

– Да?

– Уугуу, очень сексуально.

Он приподнялся так, что теперь нависал над ней.

– Сексуально, да?

– Мммм, очень. – Она обвела пальцем черную окружность татуировки. – Похоже на лабиринт, она кельсткая?

– Нет, но, думаю, я могу тебе сказать. Это слегка измененный древний иудейский символ. – Удерживая себя наверху, он указал на символ в середине лабиринта.

– А я и не заметила, пока ты не показал. Это очень круто… вау… это тот же символ, что у Криса.

– Да, это символ Защитников. Рисунок скрывает символ, пока на него не укажут или если ты знаешь, куда смотреть.

– Таким образом он идентифицирует тебя? А разве кто-то другой не может сделать такую же татуировку и обмануть их?

Он покачал головой.

– Нет, присмотрись к каждой стороне лабиринта, что ты видишь?

– Слова, но я не могу их прочитать.

– Это древний язык, который уже давным-давно забыт. Защитники уже даже не знают, что слова значат, но это их девиз и будет идентифицировать меня. Никто кроме Защитников не знает этих слов.

– Что если они кому-нибудь скажут?

– Не скажут.

– Но ты сказал мне, и я бы не заметила, если бы ты мне не сказал. Разве ты не нарушаешь правила?

Он перевел взгляд и посмотрел настороженно.

– Нет, я сказал им, что покажу тебе. Ты никому не рассказала о моем секрете. Они высоко это оценили.

– Если я кому-нибудь скажу эти слова? – Она посмотрела на его грудь.

– Они попытаются забрать тебя.

– Забрать меня?

– Да, но я бы не позволил им. Помимо всего прочего, здесь не о чем беспокоиться, ты не скажешь.

– Нет, не скажу, но я все же обескуражена.

– Знаю. Извини. В таком случае я больше ничего тебе не буду говорить. Я не хочу тебя беспокоить. Ты все равно не знаешь слова, поэтому ты в безопасности.

– Ну и ладно.

– Просто забудь про эти символы и никому на них не указывай, и ты будешь в порядке.

– Просто позволю им думать, что у моего мужчины самые сексуальные татуировки?

Ефраим простонал:

– Мне нравится, когда ты называешь меня своим мужчиной.

Она захихикала и поёрзала под ним.