Он приподнял бровь и покачал головой, доставая свой бумажник. Он вытащил две стодолларовые купюры и вложил их в руку миссис Бакмен.

– Мы купим все предписанное по дороге домой. Спасибо, Ефраим, – сказала миссис Бакмен с видимым облегчением.

Он кивнул и слегка махнул в их сторону по дороге наружу. Он задержал дыхание еще на двадцать минут, убедившись, что запах ее крови не осел у него на одежде.

У него была сильная судорога, когда он сделал свой первый вдох.

***

– Что ж, я думаю, это было очень мило, – сказала бабушка.

– Мило? Он только что оплатил мой счет за врача. Милыми были бы цветы или конфеты, а не счет на тысячу девятьсот и рецепт.

– Ты ему нравишься. Он пытается тебе помочь, – сказала миссис Бакмен.

Медисон застонала.

– Я знаю… знаю. Он мне тоже нравится, это просто… ну, это слишком много денег. Это не кажется правильным. Я отдам ему деньги. И все на этом.

– Эй, разве это не Ефраим? – удивилась Кенди с заднего сиденья бабушкиного микроавтобуса.

– Где?

– Там. Он только что вышел из здания страховки.

– Какого он там делал? Отдел полиции оплачивает его страховку.

Смутное подозрение закралось в ее голове. Она снова застонала. Это абсолютно точно выходило из-под контроля.

Глава 13

Крис посмотрел через плечо и простонал.

– Мисс Соломан, можете что-нибудь сделать? Она приводит меня в уныние.

Медисон посмотрела мимо Криса. Джил все еще громко всхлипывала в изгиб руки.

Нахмурив брови, она вернула свое внимание на Криса.

– Тебя оставили после занятий. Это не должно быть весело.

– Обычно здесь веселее, – пробормотал он.

Джил продолжила плакать как будто речь шла не о ней.

Медисон должна была признать, что обычно действительно веселее и именно сегодня это не то, что ей было нужно.

Ей стукнуло двадцать четыре, но все забыли. Не было ни праздничного завтрака, ни поздравительных поцелуев, ни слов, ничего.

Все что она получила сегодня утром, было разочарование из-за того, что она не лежала в объятиях Ефраима, а после обеда всхлипывающая пятнадцатилетняя сестра и рецидивист.

– Может быть это будет достаточным наказанием, и вы прекратите себя вести подобным образом, – сказала Медисон.

– Что-то приводит меня к мысли врезать по блевотной роже Сета. Он во всем виноват. – Крис провел рукой по кротким каштановым волосам, приглаживая их.

– Не произноси это имя! – провыла Джил прикрываясь рукой.

– Как трогательно, – пробормотал Крис. Он устроил целый театр, осматривая более чем пустую комнату. – Давайте, мисс Соломан, разойдемся по домам. Очевидно, что Джил нужно пойти домой и проплакаться, а вам нужно извиниться перед детективом Уильямсом.

Она быстро подняла глаза от бумаг, которые сортировала.

– О чем ты говоришь?

Крис рассмеялся.

– Ой, да ради Бога, я видел вас, ребятки, вчера на блинной вечеринке.

– Ты был в церкви? – спросила она не веря.

Он отмахнулся.

– Бесплатные неограниченные количеством блинчики, миссис Соломан, только представьте. Мужчине не хватит и дня. Я видел, как он смотрел на вас и как вы с ним обращались каждый раз, когда он пытался с вами заговорить. Я также видел, как вы каждый раз реагировали, когда какие-нибудь миленькие маленькие штучки, проходили мимо и стреляли глазами в его направлении. Вы каждый раз теряли самообладание.

– У тебя, кажется, слишком много свободного времени, Крис, – сказала она сухо.

Он кивнул с широкой ухмылкой.

– Скажите мне, что я не прав. – Как только она посмотрела на него, он продолжил. – Это то, что я думаю.

– А тебе не надо делать домашнее задание? – спросила она.

– Не-а, – выстрелил он в ответ.

– Итак, что он сделал, чтобы взбесить вас? Это ведь как-то связано с прошлой неделей? Вас не было целую неделю. – Он сморщил лицо, задумавшись. – Знаете, я все еще не простил вас за это. Мистер Дарлинг проводил исследования в вашем кабинете.

– Он милый.

– Он кретин.

– Крис!

– Что? Он такой, – нагло сказал он, – Он вообще заставил нас встать в круг и выражать свои чувства.

Она почувствовала досаду, как только представила Криса и его друзей, тех кого обычно оставляли после уроков в наказание, попавших в такую ситуацию.

– И какие чувства ты выразил?

Крис пожал плечами.

– Я сказал ему, что он кретин.

Медисон захихикала, хотя знала что не должна.

– Я очень рада, что вы так весело проводите время, а моя жизнь закончилась! – сказала Джил с такой драмой в голосе, что Кенди позеленела бы от зависти.

Крис фыркнул.

– Тебе пятнадцать. Ты в средней школе. Заканчивай. Это была не любовь, а страстная влюбленность. У него она закончилась быстрее чем у тебя, и ты не восприняла это нормально. Заканчивай. Прими это и двигайся дальше, и перестань напрашиваться на то, чтобы тебя оставили после уроков вместо меня.

Медисон могла только удивленно покачать головой. Крис был очень умным ребенком с большой долей рассудительности. Если бы только он нашел свое место в жизни, она не сомневалась, что у него все сложилось бы хорошо.

– Я люблю его! – рыдала Джил.

Крис отмахнулся от нее и обратил все свое внимание на Медисон.

– Итак?

– Итак?

– Итак, расскажите мне, что случилось.

Она откинулась на своем стуле.

– Крис, в какой момент мы потеряли с тобой отношение учитель-студент и подружились? – Она указала на себя и него.

Он пожал плечами.

– Вы не даете мне послаблений и не терпите мои оскорбления. Я очень уважаю вас, чтобы обращаться с вами по-другому.

– Приму как комплимент.

– Так и есть. – Он криво ей улыбнулся.

Громкий стук в дверь заставил их обоих закатить глаза.

– Войдите, – громко сказал Крис.

Вошел Ефраим неся подставку с двумя напитками и белую коробку с выпечкой.

– Детектив Уильямс, вы пришли, чтобы произвести арест? – весело спросил Крис.

– А, Крис, знал, что ты будешь здесь.

– Враки.

– Да? – Ефраим вытащил один из напитков из подставки и поставил его перед Крисом.

– Что написано на стаканчике? – спросил он, пододвигая кружку Крису таким образом, чтобы он мог прочитать свое имя, написанное сбоку кружки.

– Будь я проклят. – Он бросил взгляд на Ефраима. – Ты туда плюнул?

– Ага.

Крис пожал плечами.

– Спасибо за честность. – Он сделал глоток. – Черт, какое хорошее горячее какао.

– Слышал, что оно лучшее.

Другой напиток Ефраим поставил перед Медисон.

– Ты все еще сердишься на меня?

– Ага, – ответил Крис вместо нее.

– Я так и думал. – Он снова повернулся к Крису и поставил перед ним коробку. – Ешь.

– Интересно, что вы нам принесли, – размышлял он. Он откинул крышку и выдохнул, – Вы самый лучший детектив, в мире.

Ефраим дотянулся до коробки и вынул большое вкусное шоколадное толстое печенье и подал его Медисон.

– Мне очень жаль.

Она взяла у него печенье.

– Сейчас не время, я на работе. Мне нужно присматривать за этими детьми.

И он забыл о ее дне рождении!

Она никому не напомнила, хотя она никогда этого и не делала. Ей нравилось, когда ее брат и сестра помнили о собственных днях рождения и делали из этого целое событие.

Крис проговорил с набитым шоколадным брауни ртом:

– Я не возражаю.

Она в раздражении махнула ему рукой.

– Иди и предложи одно Джил.

– Ни за что. Она только что успокоилась. Она съест всю коробку.

– О, а что ты собираешься делать?

Он выглядел оскорбленным.

– Это другое. Я не ем из-за депрессии, я ем из-за голода. Я был в кабинете директора во время ланча, если вы помните.

– И чья в этом вина?

Выражение его лица стало серьезным.

– Это вина мужчины. Он мешает мне развиваться.