Он поднял над головой фонарь и кивнул на зиявшие в камне проходы. Таких проходов было не меньше десяти, и все они располагались по периметру шахты на одинаковом расстоянии друг от друга.

– Гномы не дураки, – добавил Клут. – И так просто со своими сокровищами расставаться не собирались.

– Мы тоже не дураки, – заметил Броль. – Проходы расположены по кругу, разделим на пятерых, и каждый возьмёт себе по два.

– С ума сошёл? – вскрикнул Жиль. – Я не пойду туда один.

– Ещё как пойдёшь, – Громила мрачно сверкнул глазами и, выпростав лапищу, схватил Зубастика за ворот. – Думал, мы сюда на прогулку пришли?

– Чёрт! Мне больно! – запричитал Зубастик. – Я просто высказал своё мнение.

– Держи своё мнение при себе.

Броль отпихнул Жиля от себя и указал пальцем направление.

– Давай, двигай первым! Хочу знать, что ты не смылся.

«И чего он взъелся на парня? – подумал Всебор. – У каждого могут сдать нервы. Правда, Жиль тот ещё трус».

Он вошёл в свой туннель сразу после Клута. Судя по всему, Громила и сам боялся, но со свойственной его натуре щепетильностью, старался не подавать вида.

– Потому и пошёл последним. Глупый эльф, – улыбнулся Всебор. – Жалеет уже, наверное.

Он сделал шагов двадцать, когда впереди замаячила перевёрнутая вагонетка и, возвышавшаяся до самого потолка, куча щебня. Подходить ближе не имело смысла, и Всебор повернул назад.

– «В этом туннеле точно никаких сокровищ нет».

В голову вдруг полезли странные мысли. Он подумал о Сейбилене, который благословил его на путешествие, о рекомендательном письме, спрятанном в коморке доходного дома, о высокомерной эльфийке, что подвязала его на столь опасную работу.

– «А ведь мы может остаться здесь навсегда, – промелькнуло в голове. – И задание, которое нам поручили, будут выполнять другие люди. Как и мы, они станут рисковать жизнью ради напыщенных эльфов, будут спорить, бороться…»

– Ничего, – услышал он голос Палько. – Проклятый туннель заканчивается обрывом. Думал, свалюсь туда к чёртовой бабушке.

– В следующий раз обязательно свалишься, – огрызнулся Броль. – Под ноги надо смотреть. Идиот!

Всебор вышел на свет и, заметив вопрос в глазах Громилы, покачал головой.

Минуты через две вернулся Жиль, а потом и Клут, с дымящейся трубкой в зубах.

– Тупик! – стуча зубами от волнения, произнёс Жиль. – Думал, сдохну от страха.

Броль сморщился и пренебрежительно махнул рукой.

– У тебя что? – кивнув Клуту, спросил он. – Давай толстяк, не тяни.

– Барахло какое-то, – пыхтя дымом, отозвался эльф. – Похоже, тиаберийские строители использовали тот туннель под склад. Всё крысами источено.

– Отрицательный результат, тоже результат, – скаля зубы, улыбнулся Броль. – Осталось проверить остальные пять!

Ему сразу же показалось, что туннель необычен. Ощущение стало ещё более явным, когда он заметил лёгкую дымку впереди. Сизую, клубящуюся и, тускло мерцавшую в темноте.

Он не испытывал страха, только беспокойство, которое тоской отзывалось в груди. Золото, манившее его с того момента, когда он понял власть денег, словно живое звало и шептало.

– «Может из-за того, что мы уже три дня торчим в этой проклятой пещере, – предположил он. – Или я надышался каких-то ядовитых паров».

Всебор остановился и украдкой посмотрел через плечо. Ему постоянно казалось, что кто-то идёт следом. Он ощущал присутствие каких-то сверхъестественных сил, которые не показывались на глаза, но непрерывно за ним следили. И этот шёпот… Таинственный, едва различимый, манящий своей проникновенностью и безысходностью.

– Глупый эльф, – разозлившись, процедил Всебор. – И почему в твою остроухую башку пришла, такая дурацкая мысль? Зачем, нужно было разделяться?

Он сделал шаг и тут же обо что-то споткнулся. Фонарь упал на землю, но к счастью не разбился, только полыхнуло выплеснувшееся масло.

– Ч-ч-чёрт! – зашипел Всебор. – Лучше сдохнуть, чем оказаться в полной темноте.

Он вскочил на ноги и, обжигая руки, поставил фонарь вертикально. Масло обгорело, но стекло так закоптилось, что едва пропускало свет. Впрочем, это не помешало ему разглядеть предмет, о который он споткнулся.

– Великие боги! – прошептал он. – Они здесь повсюду!

Почерневшие, изъеденные паразитами, останки тысяч тиаберийцев устилали каменный пол пещеры и, чем дальше уходил туннель, тем больше их становилось. Черепа, раздробленные рёбра, остатки одежды и разломанная железная амуниция нагромождались жутким настилом, по которому теперь нужно было идти.

– «Вот откуда этот шёпот, – холодея, подумал Всебор. – Потерянные души погибших не могут найти покой и обращаются к живым. Я слышал о чём-то таком, но…»

Он сгрёб со лба пот и тяжело потянул носом. Мужество оставило его. Задрожали руки и впервые за всё путешествие, ему захотелось сбежать.

– Одному здесь делать нечего, – озираясь по сторонам, прошептал Всебор. – Но я чертовски упрямый.

Он старался не наступать на кости тиаберийцев, каждый раз выбирая пустые места. Несколько раз ему навстречу выбегали огромные крысы, но свет пугал их и, разбегаясь, животные только сверкали злыми глазками.

Всебор шёл уже минут десять. Туннель всё не заканчивался, лишь извивался, будто огромная змея. По-прежнему встречались почерневшие кости несчастных гномов, но чем дальше он уходил, тем меньше следов жуткой трагедии попадалось на его пути.

– Наверное, Жиль с эльфами сгорают от нетерпения, – прошептал Всебор. – Далековато они теперь. Если что, не поспеют.

Через какое-то время до слуха стало доноситься лёгкое потрескивание, потянуло прогорклым чадом от горящего масла и, наконец, на скользких от плесени стенах заиграли тусклые блики.

Впереди показался широкий обрамлённый растительным орнаментом проход и пресловутая тиаберийская сова, выдолбленная из огромного куска кварцита.

– Нет. Не обманул упырь долговязый, – улыбнулся Всебор. – Верно указал, где заветная кубышка.

Он переступил через каменный порог и от удивления застыл. Такое зрелище не могло привидеться даже во сне, в самом прекрасном, сказочном сне. Он стоял на узкой площадке, а внизу искрилось и переливалось «бездонное озеро» золотых самородков. Искусственный грот, освещали всё те же гномьи светильники, в которые перетекло горящее масло из западного туннеля, а отполированный кварцевый потолок отражал и усиливал этот свет. Огонь в светильниках быстро нагрел воздух, и теперь в сокровищнице было жарко как в печке.

– Сколько же его здесь? – Всебор судорожно сглотнул и засунул за пояс пистолет. – И как получилось, что навь все эти сокровища не забрала?

К золоту вела железная винтовая лестница, и Всебор не колеблясь, бросился вниз. Странное чувство овладело его сознанием. Он вдруг ощутил себя единственным хозяином баснословного богатства, и прежние сомнения рассеялись как утренний туман. Жадность, непроходящая человеческая жажда обладать преимуществом и ни с кем не делиться, затмила разум. Он бессмысленно глазел на золото, дурашливо хохотал и издавал нелепые бессвязные звуки.

– Я богат! – хрипя, выкрикнул он. – Чёрта с два вы теперь заставите меня работать.

Он зачерпнул пригоршню золотых комочков и, швыряя их словно гальку в воду, начал пританцовывать. Ему стало казаться, что из недр пещеры доносится весёлая музыка, и что несколько залихватских голосов выводят куплеты старой кабацкой песни о счастливых деньках.

– Плевать я хотел на всех, – изрёк Всебор. – Куда до меня этим спумарийским дворянам, с их свинским образом жизни.

Всебор жадно пожирал глазами необъятную кучу золота и не мог нарадоваться. Ему и в голову не приходило, что не хватит целой жизни, чтобы перенести хотя бы часть этих сокровищ к выходу из Тиаберии. Неистово стучало сердце, во рту пересохло, по лицу струился пот. Со звериным криком он подпрыгнул и, разбежавшись, пнул самый крупный самородок ногой. Мириадами искр в разные стороны разлетелся золотой песок, самородок глухо звякнул, перекатился и, осыпая золотую крупу, оголил покрытый жёлтой пылью череп. Страшный, оскалившийся белыми зубами осколок жизни, который напомнил о чужом существовании и мигом развеял наваждение.