- Ник, - прошептала она, и ветер вернул ей имя, мазнув волосами по щеке.

Лили плакала, а вокруг подымались и рассыпались в прах города, моря превращались в пустыни, а пустыни - в океаны. Вечность бежала у нее между пальцев, а жизнь играла непослушными волосами. День согревал, а ночь успокаивала. Разум растворялся в безграничности. То, что она мучительно искала все эти годы - это был мир, мир с самой собой. И он не зависел от песчаных бурь, перемалывающих миры и цивилизации, не зависел от счастья и страданий, это была ее суть, сердцевина, только разглядев которую, познав и приняв, можно было стать счастливой. По-настоящему счастливой, а не на миг, с недоумением и сожалением ускользающий из рук, как песок вечности. Человеческие руки не предназначены для того, чтобы удерживать его. Впрочем, как и руки ангелов, как их крылья. В них меньше человеческой шелухи и больше сути, но им не из чего выбирать. А найти во всем этом мусоре себя - вот настоящее счастье. Все многообразие, вся песня мира - только для того, чтобы найти одно это.

- Здравствуй, - услышала Лили знакомый голос и улыбнулась, еще даже не подняв к нему голову.

- Здравствуй, Синглаф, - глаза ее светились теплом, когда она посмотрела на него.

- Я почти не поверил Марку, - прошептал он, всматриваясь в нее, - не поверил, что он смог сотворить подобное чудо, что ты смогла.

- Что он сказал тебе? - усмехнулась Лили.

- Что тебе лучше. Настолько, что я могу навестить тебя без боли.

- И как? - Лили улыбалась ему, зная, что боли нет, и зная, что с ней все хорошо. Просто хорошо, и не важно, есть ли рядом кто-то или нет никого.

- В тебе не было такого покоя даже после кокона, - заметил Синглаф.

- Да, потому что он не был моим выбором, - ответила Лили, усаживаясь на землю и обхватывая колени. - А теперь то, что я есть - это мой выбор.

- Ты говоришь те же сумасшедшие вещи, что когда-то говорил мне Марк. Но я не понимаю их. Это он научил тебя?

Лили засмеялась, глядя на Синглафа, который так и не решился приблизиться к ней, словно не понимал до конца, чем она стала.

- Нет, он помог мне, но научить этому невозможно. В этом и заключен смысл человеческой жизни - в выборе.

- Я видел выбравших зло, и выбравших свет, но ни один из них не был похож на тебя, - заметил Синглаф, приближаясь к ней.

- Выбрать нужно себя, - произнесла Лили. - Выбирая свет или тьму, ты оставляешь свою суть одинокой, а так никогда не познать настоящего мира.

- Ты говоришь загадками.

- Это не загадка, Синглаф. Тебе не надо было выбирать, ты един со своей сутью, и ничто в тебе не закрывает ее от тебя. Человеческая жизнь - все равно что блуждание в потемках, когда ты не знаешь ни цели, ни средства. Только знаешь, что есть нечто, таящее в себе все. Даже не знаешь, а чувствуешь. И найти это нечто - невыносимо сложно и несравнимо ценно.

- Ты больше не сожалеешь по аду?

- Сожалею. Но прошлое уже свершилось - я ничего с ним не могу поделать.

- А будущее?

- Будущее - свершится, и я тоже ничего с ним не поделаю.

- Так что же остается?

- Настоящее, - улыбнулась Лили. - Песчаная крупица, которую я держу в руках.

Синглаф помолчал, задумчиво глядя на ее руки.

- Ты вернешься на небеса? - спросил он.

- Нет, - покачала головой Лили. - Настоящее сейчас разворачивается в аду. Я не знаю, что удалось сделать твоему посланнику, но я сделаю то, что могу.

- Ты снова спустишься вниз? - в голосе Синглафа разлилось явно ощутимое разочарование и тревога. Новость поразила его, заставив пропустить мимо ушей все остальное.

- Я не потеряю себя, - утешила его Лили, - потому что больше ничего не осталось, - она обвела рукой пустыню.

- Марк при жизни никогда не был в пустыне, - заметил Синглаф.

- Он был в пещерах, наедине со своими мыслями.

- Но ведь в слоях, насколько я слышал… - начал светлейший, но Лили мягко остановила его, коснувшись рукой.

- По своей воле.

Синглаф не отпрянул и накрыл ее ладонь своей.

- Я скучал по тебе, Лили.

- Больше не зовешь меня Икатан? - улыбнулась она.

- Нет, ты не похожа на Икатан. Полагаю, ты всегда была Лили, - ответил он, глядя в ее непостижимые глаза. - Зачем он создал тебя?

- Потому что он творец? - Лили склонилась к наставнику и обняла его. - Прости меня, - прошептала в его спутанные волосы.

- Мне самому есть за что извиняться, - смутился Синглаф, вспоминая свое пьянство.

- Ты прикоснулся к пониманию того, что такое быть человеком.

- Не к лучшей части этого термина, - отозвался он, нехотя отпуская Лили.

- Сожаления не разъедают душу, когда она цела.

- Ты будто солнечный свет, - заметил он, - свет и тепло. Что тебе делать в аду? - его лицо погрустнело.

- Светить, - усмехнулась Лили, - ведь у них нет ни солнца, ни ангелов.

- Некоторые из них были когда-то ими, - с горечью произнес Синглаф.

- Я помогу им.

Он недоверчиво покачал головой.

- На самом деле Марк сказал мне передать тебе, что ты свободна.

- Я знаю, - кивнула головой Лили.

- Чего же ты тогда ждала?

- Я должна отдать ему одну вещь, - ответила Лили, снимая с шеи крест и кладя его в ладонь Синглафа. - Передай ему, пожалуйста. И скажи спасибо.

- Хорошо, - светлейший зачарованно смотрел, как она легко встала и пошла в сторону горевшей ярким светом звезды.

- Как ты достигнешь ада? - прокричал ей вслед Синглаф.

- Я думаю, он сам меня найдет, - отозвалась Лили и помахала ему рукой.

59

Изобилие трускла привлекло внимание Самаэля, и он, сделав небольшой полукруг, опустился на землю. Войн давно не было, и в такие времена черные ягоды становились на вес золота. Падший знал от Грерии, что скользящие твари готовы были сделать все за горсть ягод. Тем более было странно видеть такие залежи нетронутыми.

- Эй, - окликнул он блуждавшую невдалеке девушку. - Да, я тебе.

Девушка премило улыбнулась и направилась к нему. Самаэль внутренне приготовился дать ей отпор, если она неверно поняла его намерения: ему было сейчас не до любовных игр. Но незнакомка подошла к нему с достоинством, и в глазах ее светилась внимательная мудрость.

- Ты знаешь, что это? - указал он на ягоды.

- Трускл, - пожала плечами девушка.

- Ты знаешь, чем он ценен?

Ее улыбка показалась падшему немного странной и загадочной.

- Лучше, чем кто-либо другой.

- Тогда, может, объяснишь мне, почему его еще не обобрали?

- Могу, - кивнула незнакомка, и глаза ее пристально и вовсе не по-девичьи посмотрели на Самаэля.

- Ты знаешь, кто я? - уточнил он, чтобы ей не вздумалось выкидывать никакие глупости.

- О да, я знаю, - отозвалась она, - отлично знаю многих из вас. Но никогда не знала себя, и это было самым страшным проклятием. Ты хочешь знать, почему я не собираю чертовы ягоды? - глаза ее сверкнули, и Самаэль напрягся. - Они отравили всю мою жизнь, они лишили меня личности, заставив сменять одну личину другой в бесконечном потоке, пытаясь связать себя хоть с чем-то, хоть с кем-то, и все было бесполезно. Краткий миг забытья дарили лишь эти проклятые ягоды, - девушка с силой ударила по растущему рядом кусту, из-за чего несколько ягод сорвалось и побежало по земле. Она перевела дыхание, успокаиваясь и беря себя в руки. - Больше они мне не нужны. Я больше не их раба. Я снова обрела себя, и никогда не войду в слои и не буду жрать эту гадость, - она наступила на одну из ягод и с тщанием раздавила ее в подтверждение своих слов.

- И что это должно значить? - спросил Самаэль, глядя на то, что осталось от ягоды. Холод догадки пробежался по его спине.

- Ты слушал меня, падший? - в ее голосе звучала горькая насмешка.

- Но ты не можешь быть…

- Мне повезло. Я смогла найти себя в этой веренице образов. Я думала, что этого никогда не случится, что я навеки утратила себя, я смирилась с тем, что стала безликой тварью.

- Скользящая? - рука Самаэля потянулась к девушке. - Этого не может быть.