Оно два месяца Париж волнует весь.
О бегстве без следа иль об отъезде весть...
Бришанто
О чьем?
Гасе
Марьон Делорм, что дивной красотою
Затмила всех подруг.
Бришанто
(с таинственным видом)
Тебе секрет открою:
Красотка здесь.
Гасе
В Блуа?
Бришанто
Представь, инкогнито!
Гасе
(пожимая плечами)
Марьон? Да ты шутник, мой милый Бришанто!
Она, владычица капризной нашей моды?
Столица и Блуа - конечно, антиподы.
Здесь ветхо все, и все имеет жалкий вид.
(Показывая на башни собора св. Николая.)
И колоколенка не к месту здесь торчит.
Рошбарон
Конечно.
Бришанто
Саверни за ней прокрался следом.
С ней и любовник тут - он никому не ведом,
Но от разбойников спас ночью Саверни;
За шиворот его собрались взять они,
Чтоб золотом его с долгами рассчитаться
И по его часам о времени справляться.
Гасе
Вот так история!
Рошбарон
А правда в этом есть?
Бришанто
Как в том, что у меня в гербе безанов шесть!
И бедный Саверни теперь повсюду рыщет
И спасшего его неутомимо ищет.
Бушаван
А почему же он Марьон не спросит?
Бришанто
Нет!
Пустует дом ее, потерян всякий след!
Марьон и Дидье медленно проходят в глубине сцены, не замечаемые собеседниками, и входят в дверцу одного из боковых домов
Гасе
Так надо было мне сюда, в Блуа, вернуться,
Чтоб с дивною Марьон в провинции столкнуться!
Входят де Вилак и де Монпеза, громко споря.
Вилак
Я утверждаю - да!
Монпеза
Я утверждаю - нет!
Вилак
Корнель твой нехорош.
Монпеза
Он истинный поэт!
И, словом, он творец и Сида и Мелиты.
Вилак
Мелита хороша, но плох твой Сид, пойми ты!
И, сочинив его, Корнель совсем упал,
Как, впрочем, все они, что б ты ни утверждал.
Мелита - может быть, пожалуй, Галерея
Дворцовая, но Сид - нелепая затея!
Гасе
(к Монпеза)
О, как вы сдержанны!
Монпеза
Сид - чудо!
Вилак
Нет, он плох!
И Скюдери его шутя прикончить мог.
И что за слог, скажи, - там странности повсюду,
Я пошлостей его перечислять не буду.
И любит называть он все по именам, -
И непристоен Сид и неприятен нам
Герой там женится - скажите, в чем же драма?
А Брадаманту ты читал? Читал Пирама?
Такого ничего в твоем Корнеле нет.
Рошбарон
Великий Сулейман прочесть даю совет,
Трагедию Мере - вот кто велик и славен!
Но Сид!..
Вилак
Корнель в душе и дерзок и тщеславен.
Не мнит ли сделаться он как Буаробер,
Как Шапелен, Мере, как Серизе, Абер?
Сравниться хочет он с Фаре, Жири, Мальвилем,
Дюрье и Шеризи, Кольте и Гомбервилем,
Всей Академией высокой.
Бришанто
(иронически улыбаясь и пожимая плечами)
Вот вы как!
Вилак
Творить он захотел и сочинять. Дурак!
Творить после Гарнье и после Теофиля,
После Арди!.. Нахал! Творить! О простофиля!
Как будто гении, подобные всем им,
Хоть что-нибудь еще оставили другим!
Но Шапелен уже столкнул его с Парнаса.
Рошбарон
Бездельник ваш Корнель.
Бушаван
Но мне епископ Граса,
Годо, рассказывал, что он весьма умен.
Монпеза
Весьма.
Вилак
Тогда б писал не так, как пишет он. -
По Аристотелю, по правильной методе...
Гасе
Уймитесь, господа! Корнель сегодня в моде,
И он сменил Гарнье, как на глазах у нас
Широкополый фетр уже сменил атлас.
Монпеза
Корнеля я люблю, и я поклонник фетра.
Гасе
(к Монпеза)
Ну и хватил же ты!
(К Вилаку.)
Я чту Гарнье как мэтра.
Но и Корнель не плох.
Вилак
Согласен я с тобой.
Рошбарон
Согласен - это ум и светлый и большой.
Бришанто
Но этот ваш Корнель - ведь он совсем не знатен.
Рошбарон
Мещанства в имени мне запах неприятен.
Бушаван
Да и отец его был мелкий адвокат,
Что наскребал гроши, когда скоблил дукат.
Входит Ланжели и молча садится один за столик. На нем черный бархатный костюм с золотыми блестками.
Вилак
Но если вас Корнель чарует, утешает, -
Трагикомедии высокий жанр ветшает.
Театр совсем заглох из-за жестоких мер,
Что этот Ришелье...
Гасе
(искоса глядя на Ланжели)
Скажите: монсеньер,
Иль не кричите так.
Бришанто
А, к черту кардинала!
Ужель ему солдат, казны и власти мало?
Свободно всей страной он управлять привык, -
Так хочет наш держать на привязи язык!
Бушаван
Так смерть же Ришелье! Он льстит и убивает!
Под красной мантией кровь на руках скрывает!
Рошбарон
К чему тогда король?
Бришанто
Народ идет в ночи
И видит вдалеке мерцание свечи:
Тот светоч - кардинал, король - фонарь, хранящий
От ветра за стеклом огонь его дрожащий.
Бушаван
О, пусть же, наконец, прекрасный день придет
И ветром наших шпаг погасит светоч тот!
Рошбарон
Ах! Думали бы все, как я, о кардинале!..
Бришанто
Соединимся мы.
(Бушавану.)
Ты против нас едва ли?
Бушаван
Готовым к действию из нас быть должен всяк.
Ланжели
(встав, зловещим голосом)
Что? Заговор? Забыт, как видно, Марильяк!
Все вздрагивают, оглядываются и, пораженные, замолкают, устремив глаза на Ланжели, тот снова молча садится.
Вилак
(отводя Монпеза в сторону)
Когда ты говорил со мною о Корнеле,
Был тон твой грубоват и резок в самом деле.
Хотелось бы и мне, - ты хочешь или нет, -
Сказать...
Монпеза
На шпагах?
Вилак
Да.
Монпеза
Не лучше ль пистолет?
Вилак
То и другое - да.
Mонпеза
(беря его под руку)
Поищем места, или...
Ланжели
(вставая)
Дуэль! Забыли вы о графе Бугенвиле.
Снова смятение среди присутствующих. Вилак и Монпеза расходятся в разные стороны, пристально глядя на Ланжели.
Рошбарон
Кто этот, в черном весь и страшный, бродит тут?
Ланжели
Зовусь я Ланжели. Я королевский шут,
Бришанто
(смеясь)
Я больше не дивлюсь, что двор в глубоком горе.
Бушаван
Весьма забавный шут у кардинала в своре!
Ланжели
(стоя)
Потише, господа. Всесилен кардинал
И косит широко, лить кровь он не устал.
Он покрывает все багровою сутаной, -
И кончено.
Молчание.
Гасе
Фу, черт!
Рошбарон
Я бунтовать не стану.
Бришанто
В сравненье с ним Плутон - невиннейший шутник.
Из улиц и домов высыпает толпа народу и заполняет площадь; посреди толпы - конный глашатай, окруженный четырьмя служителями мэрии, из которых один трубит, а другой бьет в барабан.
Гасе
Откуда здесь народ, и почему возник
Глашатай? Этот что еще наврет рассказчик?
Бришанто
(затесавшемуся в толпу фигляру, за спиной у которого сидит обезьянка)
Друг, кто здесь чудище и кто его показчик?
Монпеза
(Рошбарону)
Взгляни-ка, Рошбарон, - валеты из колод!
(Показывая на четырех служителей мэрии, одетых в ливреи.)
Уж не из нашей ли сбежал весь этот сброд?
Глашатай
(гнусавым голосом)
Молчанье, граждане!
Бришанто
(к Гасе, тихо)
О, что за вид позорный!
Звук через нос летит, гнусавый и тлетворный...
Глашатай
«Мы, божьей милостью, Людовик... »
Бушаван
(к Бришанто, тихо)
Так сказал
Бурбонской мантией прикрытый кардинал!
Ланжели
