"Что вы!.. нет!"

- Клянусь вам честью! - "Невозможно!..

Я не поверю никогда!"

И кто поверит, в самом деле,

Что истинный талант всегда

Судьбина держит в черном теле!

Я

(про себя)

О память, душу не волнуй!

Ужели в жизни все непрочно!

Увы, не отдан поцелуй,

И мне обещанный заочно!

CCXCII

Поэта посадили также в круговую. Он был робкого свойства.

Я с сожалением смотрел на его страдальческое положение между двумя дамами, которые по-своемуэкзаменовали ум и чувства его и заметно удивлялись простоте его ответов. А он - учтивец! - стягивался в математическую линию, чтоб не задеть плечами, локтем или рукою за которую-нибудь из своих соседок; но - увы! - стали рассматривать портрет глаза одной из дам; ему также предложили взглянуть; он протянул руку и - провел локтем по лицу хорошенькой соседки справа.

"Сочините экспромт на этот портрет глаза", - сказала ему соседка слева.

Бедный поэт не знал, отвечать ли ему прежде на предложение или извиняться в своей неосторожности.

Только с двух сторон он был виноват, со всех сторон заметили его неловкость.

Он краснел; казалось, что весь поэтический угар выступил ему в лице. "Пишите же экспромт!" - повторила соседка слева и придвинула к нему бумагу и чернилы.

- Что прикажете писать? я не знаю?..

"Найдите, например, ошибку в изображении этого глаза".

- Если это ваш глаз, то... "То пишите!"

Поэт взял перо и написал:

Ошибку отыскать я рад,

Язык мой чувств моих невольник,

По мне бы, должно не в квадрат

Вписать ваш глаз, а в

Поэт задумался; дело стало за рифмой.

"Хорошо, хорошо, рифму я сама подберу, - вскричала капризная соседка; - теперь пишите что-нибудь другое, а именно: посвящение этого глаза моему другу; только по-французски".

- Не умею-с.

"Пишите, пишите! говорю вам".

Поэт не умел и не смел отговориться. Слабое существо поэт, а не женщина, подумал я.

Он написал:

Mon amie! que cet ceil vous rappele les yeux,

Qui aimaient vous chercher, contempler et com prendre;

Qu'il vous souvient toujours les regards tendres,

Et les larmes qu'ils versaient au moment des adieux {*}.

{* Мой друг, пусть этот взгляд вам напоминает

Глаза, которые любили вас искать, созерцать и понимать;

Пусть он всегда напоминает вам нежные взгляды и слезы,

Которые они источали в момент прощания (франц.).}

"Хорошо!.. Теперь стихи в альбом, без отговорок! Для вас это легко.

- Трудно, - отвечал, запинаясь, поэт.

"Так же трудно, как нам из горсти бисера связать какой-нибудь узор. Вот вам горсть слов: Coeur, souffrir, souvenir, oubli {Сердце, страдать, воспоминание, забвение (франц.).}; составьте из них какой-нибудь смысл".

- Из поэзии хотят сделать мозаическую работу! - прошептал поэт и стал писать:

Deux choses qui font le coenr souffrir,

Que le tourmentent pendant le vie:

C'est d'un cote le souvenir,

De l'autre cote l'oubli {*}.

{* Две вещи, которые заставляют сердце страдать,

Которые его мучают в течение жизни:

Это, с одной стороны, воспоминание,

С другой - забвение (франц.).}

"Браво, браво! и еще раз браво! Это можно поместить не только в альбом, по и в новое издание конфектных девизов!"

Поэт не обиделся этим восклицанием: он знал, что поэзия есть сладость, полезная для сварения истины, особенно для тех, которым философическая пища тяжела и неудобосварима.

CCXCIII

- Скажите пожалуйста! - думал я, - так стихи есть не что иное, как мозаическая, бисерная работа? Нетрудная работа! Буду и я писать стихи! буду писать - и кончено! Горсть слов, немного смысла, музыкальное ухо, небольшой навык - вот и все материалы для произведения стихов.

Читатель, давайте же писать стихи! Верьте, что менее, нежели в несколько дней, мы собьем цену со всех поэм, опер, водевилей и т. д., не говоря о мелочных стишках, которые пишутся в один присест и даже экспромтум, как вы видели в предыдущей главе. Мы пособьем спеси со всех недорослей, которые величают себя поэтами.

Боже мой! как будто свекла не в состоянии заменить сахарного тростника!

CCXCIV

Да перстень с светлым камнем дал...

.. .. .. .. .. .. .. .. . .

.. .. .. .. .. .. .. .. . .

(Странник, Часть I. Глава CVI.)

.. .. .. .. .. а он

Последний отнимал мой сон

И увеличивал недуги.

Как часто я ее услуги

Благославлял и проклинал,

А после бредил и не спал!

Однажды, утомленный, хилый,

Я, глядя на нее, алкал

Здоровья, крепости и силы;

Вдруг вижу, входит молодой

Армейский юнкер в ту же хату;

Я не позволил бы с собой

Стоять в одной квартире брату,

Где только угол есть, да стол,

Да благосклонный женский пол.

В другое время, знал бы дворник,

Что я, и ближнего любя,