Наш Фигнер старцем в стан врагов
Идет во мраке ночи:
Как тень прокрался вкруг шатров,
Все зрели быстры очи.
И стан еще в глубоком сне,
День светлый не проглянул,
А он – уж витязь на коне,
Уже с дружиной грянул...
Жуковский
21
Недостает лишь, чтоб он заговорил, тогда бы он совсем ожил. Лишь этого недостает, если ты веришь своим глазам (ит.)
22
Procedo, et parvam Trojam, simulatoque magnis
Pergama et arentem Xanthi cognomine rivum,
Agnosco, Scaeaeque amplector limina portae и пр.
Aeneid, liber III.
«Подвигаюсь вперед и узнаю малую Трою, изображение великого Пергама, иссохший ручей, называемый Ксанф, и обнимаю порог Скейских ворот. Энеида, книга III» (лат.).
23
Отлитая г. Екимовым фигура Актеона, по разобрании формы, не была ни опилена, ни отчеканена; но отлитие оной так совершенно, что по отбитии путцев, чрез которые течет в форму растопленный металл, осталось только всю фигуру пройти песком, для того, чтоб ей дать общий Цвет. Хвала г. Екимову, особливо за удачное во всех частях отлитие колоссальных статуй для Казанского собора, также конченных без чеканки!
24
создавать (фр.).
25
Особенно в старой Финляндии.
26
Руны, которые я видел в Финляндии и потом в Швеции, принадлежат к позднейшим векам. До сих пор историки не могут утвердительно сказать, кто были первые обитатели Финляндии.
27
Смотри «Вестник Европы» 1810 года.
28
«Ou bien buvez, c’est un parti fort sage». Volt (aire) («Или напейтесь: это – мудрое средство». Вольтер).
29
В бурях – ясный духом (лат.).
30
«Я никогда не буду спать в богатом алькове.
Но разве сон теряет от этого что-нибудь в своей цене?
Менее ли он глубок, менее ли исполнен сладостей?
В своем тихом уголке я приношу ему все новые жертвы» (фр.)
31
Досуг без занятий – смерть (лат.).
32
У древних Ночь была старейшим всех божеством.
33
Подобно тому, как солнце прекраснее всякой звезды! (ит.)
34
прекрасен ужас (ит.)
35
Ариост писал, что хотел, против пап. Он смеялся над подложной хартией, которою имп(ератор) Константин уступает викарию с(вятого) Петра Рим в потомственное правление, и книга его напечатана в Риме – con licenzia de superiori «с соизволения властей» (лат.)
36
Напрасно будут мне указывать на английских и немецких писателей, подражавших Ариосту. Я отдаю полную справедливость Виланду, остроумному поэту и зиждителю нового языка в своем отечестве; но скажу, и должно со мною согласиться, что в «Обероне» менее вещей, нежели в «Орланде»; язык не столь полон и заставляет всегда чего-нибудь желать; поэт не договаривает, и – весьма часто. Позвольте сделать следующий вопрос: если бы Виланд писал в Италии, во время Ариоста, то какой вид получила бы его поэма? Язык у стихотворца то же, что крылья у птицы, что материал у ваятеля, что краски у живописца.
37
«Призывает обитателей» (ит.).
38
в столь прекрасном зрелище прекрасен даже ужас! (ит.)
39
В сих трех октавах бессмертный Тасс превзошел себя. Здесь полная картина. Ничего лишнего, ничего натянутого, сверхъестественного. Non v’e silenzio, non v’e grido espresso и три следующие стиха живописны. В последней октаве стихотворец повторяет все подробности и кончит как мастер: Tanto i campi avean mutata sembianza.
40
Сия картина поля сражения напоминает нам прекрасные стихи Ломоносова: «Различным образом повержены тела:
Иный с размаху меч занес на сопостата,
Но прежде прободен, удара не скончал.
Иный, забыв врага, прельщался блеском злата;
Но мертвый на корысть желанную упал.
Иный, от сильного удара убегая,
Стремглав на низ слетел и стонет под конем;
Иный, пронзен, угас, противника сражая;
Иный врага поверг и умер сам на нем.»
Заметим мимоходом для стихотворцев, какую силу получают самые обыкновенные слова, когда они поставлены на своем месте.
41
Тебя, родитель, тебя, сын, равный отцу,
И тебя, который из двух единых, любя, исходишь,
И тебя, человека и бога дева-мать,
Призывают в покровительство своим желаньям (ит.).
42
Что же я чувствую, если и это не любовь? (ит.)
43
В этом неуважении к стихам своим Богданович много сходствовал с Петраркой Он часто говаривал М<уравьев>у «Стихи мои, которые вам так нравятся, умрут со мною, но моя «Русская история» переживет меня Стихи мне не много стоили труда, над «Историей» я много пролил поту на ней-то основана моя слава. Петрарка и Богданович обманулись!
44
На тебя взирал я, когда последний час ко мне пришел,
И, умирающий, держал тебя слабеющей рукой (лат.).
45
Гордый и пламенный Альфиери называет Петрарку учителем любви и поэзии: Maestro in amare ed in poesia (ит.).
46
Госпожа и святой Денис! (фр.)
47
Разбита высокая колонна и зеленый лавр! (ит.)
48
