Число сватов не было строго определенным: чем богаче была свадьба, тем больше было и сватов. В Черногории, например, обычно бывало до тридцати сватов, а могло быть и до ста. О числе сватов заранее договаривались стороны жениха и невесты, оно было одинаково у тех и у других; в доме невесты готовились к приему определенного числа сватов — их нужно было угостить, а если они издалека, то и разместить на отдых.
В традиционной свадьбе всех народов Югославии большое значение придавалось ритуалу приглашения гостей на свадьбу. Он различался в разных регионах, но повсеместно особый почет оказывался кумовьям и сватам, особенно старшему свату. Их приглашали первыми, и делал это обычно жених или его отец, или глава сложной семьи, или кто-либо из молодежи семьи — парень или девушка. В. Богишич в книге «Сборник современных правовых обычаев…» приводит описание приглашения на свадьбу в окрестностях Задара. Сватов там шел приглашать глава сложной семьи; он обязательно брал с собой баклагу (буклиjа, чутура, легиjа) с вином, украшенную платками, яблоками, калачами, непряденой разноцветной шерстью. Придя в дом тех, кого на семейном совете решили пригласить в сваты, старейшина передавал им просьбу семьи, и в случае согласия (обычно соглашались все, так как такое приглашение было выражением уважения к человеку и считалось почетным) они выпивали принесенное вино (все или часть). Приглашенный доливал свое вино в баклагу и прикреплял к ней шерсть, платок или другой предмет — дар для невесты (в других местностях, у сербов Баната например, эти подарки — платки, полотенца, деньги и другие предметы — предназначались жениху или свекру). Так повторялось в каждом доме, куда приходили приглашать на свадьбу. В других областях баклага для вина украшалась еще цветами и монетами. Кроме вина, приглашенных угощали обрядовым печением, например плетеным калачом, напоминающим венок (Банат, сербы хере), или специально испеченными пресными лепешками (Сербия — Алексинацко Поморавле и др.). В ответ на это в ряде областей, например в Среме, в Добриче (Сербия), хозяйка дома, куда принесли ритуальное печенье, должна была испечь такое же и вернуть его взамен полученного. Угощение вином при приглашении на свадьбу, сопровождавшееся пожеланиями счастья будущим молодоженам и передачей подарков для них, прежде было широко распространено у всех югославянских народов. Случалось, как, например, в некоторых селах в окрестности Охрида, что в сосуд преднамеренно доливали не вино, а воду, так как, по народным представлениям, это способствовало тому, чтобы работа у молодых шла так же легко, как течет вода, или чтобы их совместная жизнь была такой же легкой, как течение воды. В некоторых областях, в Северо-Восточной и Центральной Сербии например, вместе с баклагой вина приносили яблоко — своего рода символ приглашения на свадьбу. Значительное распространение получил обычай, согласно которому гостей приглашал жених или невеста или оба вместе. Так, во многих селах Хорватии это делал жених в сопровождении музыкантов и знаменосцев; в Словении сватов со стороны жениха приглашал он сам вместе с отцом или приятелем, а со стороны невесты — сама невеста (Гореньско, Доленьско, Западная Словения) или жених и невеста вместе звали сватов со стороны невесты, а жених своих сватов (Козьянско), или жених и невеста приглашали всех сватов (Савиньская долина). Бывало и так, что сватов приглашал деверь или кто-либо из молодежи — парни, а иногда и девушки, в Македонии, например. Часто ходили приглашать в сопровождении музыкантов, причем шел не один человек, а целая процессия веселящейся, празднично одетой молодежи.
В свадебных обрядах словенцев (в Прекмурье, в Прлекии, на Корошке, в Штайерско и других областях Словении) особую роль играли те, кто ходил приглашать на свадьбу, так называемые «позвачины» (pozvačin, zvać, vabovčin, povabić, pozović vabovec, zovčin, ladovec и т. д.). В роли позвачина мог выступать родственник или какой-нибудь посторонний мужчина. Быть позвачином было очень почетно, и этим всегда гордились. Роль позвачина не ограничивалась только приглашением гостей, он помогал также в приготовлениях к свадьбе, а во время свадебного пира рассаживал гостей, заботился о том, чтобы все были сыты. Обычно позвачины ходили приглашать гостей по двое, правда они не столько ходили, сколько приплясывали и подпрыгивали. Их костюм был увешан колокольчиками, да еще они иногда били в бубен, так что сильный шум обычно заранее возвещал об их приходе. Приплясывание и подпрыгивание, а также разнообразные шумы, сопровождавшие их приход, очевидно, были связаны с верованиями о возможности таким образом отогнать нечистую силу, чтобы она не навредила молодым в их будущей совместной жизни. Необычен и костюм позвачинов: в Прлекии и Прекмурье, например, они прикрывали лицо лентами, так что их трудно было узнать, на голову надевали высокую шляпу (иногда бумажную), украшенную также яркими лентами и перьями, к одежде прикрепляли пестрые платки и полотенца, в одной руке несли деревянную палку, иногда резную, или деревянный топор, обитый шкуркой ежа, в другой — рог или бубен, через плечо была повешена баклага с вином. Бывало, что она была перегорожена на две части: в одной — вино, а в другой — просо (или носили два сосуда — один с вином, другой с просом). Из этой баклаги они угощали прохожих и того, кого приходили приглашать на свадьбу, и если кто-нибудь чересчур усердно наклонял этот сосуд, то в рот ему вместо вина сыпалось просо. Прохожие побаивались встречи с позвачинами, которые могли как бы невзначай задеть их, дотронувшись шкуркой ежа или «пошутить» еще как-нибудь. Тексты-приглашения, с которыми обращались позвачины, были неизменны, и в каждом доме, куда они приходили, повторялись. В литературе встречаются сведения о том, что в первой половине XIX в. существовали письменные тексты-приглашения, в которых библейские сюжеты чередовались с шутливыми рассказами.
Перед свадьбой сваты собирались в доме жениха. Их угощали и распределяли между ними обязанности, играли музыканты.{343}
Довольно широкое распространение имели обычаи, смысл которых сводился к прощанию жениха и невесты со своими друзьями, к прощанию со своей холостой жизнью. Накануне свадьбы в доме жениха собирались его родственники и друзья (момачко вече, вjенцовиље, засевка, vinci, pavenka, fantovščino и др.), а в доме невесты — ее родственники и подруги (девоjачко вече, девоjачка сведба, испрађушка, врата). В обоих домах для молодежи устраивалось застолье, сопровождавшееся песнями и плясками, правда, для невесты это застолье носило и оттенок грусти — ведь она прощалась не только с подругами, но и со своим домом, семьей. Нередко в этот же день девушки ходили в лес или на луг, собирали цветы и плели венки. В некоторых регионах, например в Банате (сербы-хере), после ужина жених со своими друзьями приходил в дом к невесте, где до полуночи продолжалось веселье. Югославский ученый М. Гавацци высказал предположение, что эти обычаи относятся к числу древних славянских обычаев.{344}
В день свадьбы (гозба, пир, пилав, свадба, свадбени пир, slavje, ženitba, ženitovanje, gostüvanje, gostijo, ohcet, ženitev и др.) в домах невесты и жениха уже с раннего утра начинались хлопоты. Характерно, что большинство действий, имевших практическое назначение, было буквально пронизано магическим содержанием, направленным на то, чтобы обеспечить молодым счастливую семейную жизнь и защитить их от злой силы, так как считалось, что именно в это время злая сила особенно ожесточенно нападает на жениха и невесту. Магическими действиями был насыщен отъезд сватов за невестой, приезд их и жениха в дом невесты, следование свадебного поезда на венчание и т. д.
Существовал целый ритуал, различающийся по отдельным регионам, подготовки жениха и невесты к свадьбе. Она начиналась вечером накануне свадьбы или непосредственно в день свадьбы. Этим, как правило, занимались опытные женщины при участии подруг невесты и товарищей жениха.