С. Кошечкин

Весенней гулкой ранью...

Этюды-раздумья о Сергее Есенине

---------------------------------------------------------------------------

ВСТУПЛЕНИЕ

1918 год, 3 ноября. Канун первой Октябрьской годовщины. В Москве

открывается несколько временных памятников видным деятелям революционного

движения и культуры. У гипсовой скульптуры Алексея Кольцова выступает

молодой литератор.

"...Как сейчас вижу его фигуру с поднятой смело головой, - вспоминал

позже писатель Иван Белоусов, - слышу его голос, бросающий в толпу новые

слова:

О Русь, взмахни крылами,

Поставь иную крепь!

С иными именами

Встает иная степь.

По голубой долине,

Меж телок и коров,

Идет в златой ряднине

Твой Алексей Кольцов...

А там, за взгорьем смолым,

Иду, тропу тая,

Кудрявый и веселый,

Такой разбойный я.

И тогда не я один, - продолжал писатель, - а многие почувствовали, что

к нам пришел новый Кольцов".

Иван Белоусов и "многие" ошиблись: "новый Кольцов" не пришел.

Пришел другой. Художник самобытный. Звонкоголосый. Ни на кого не

похожий.

Пришел Сергей Есенин.

"Репины всегда приходят из Чугуева", - как-то произнес Павел Бажов.

"Есенины всегда приходят из Константинова", - можем сказать мы. Это

значит: таланты всегда приходят из глубин народной жизни.

Две даты: 21 сентября (3 октября) 1895 года. 28 декабря 1925 года.

Первая - рождения, вторая - смерти Есенина.

В старину кавказские старцы наставляли молодежь:

"Тридцать лет человек должен учиться, тридцать - путешествовать и

тридцать - писать, рассказывая людям все, что он увидел, узнал, понял".

Девяносто лет...

Есенину было отпущено в три раза меньше. Его судьба - подтверждение

другого мудрого изречения: жизнь ценится не за длину.

Один из героев Василия Шукшина говорит: "Вот, жалеют: Есенин мало

прожил. Ровно - с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой

щемящей. Длинных песен не бывает".

Верные и глубокие слова, выношенные в сердце самого писателя.

Они на памяти - многие горькие признания Есенина. "Ведь я мог дать не

то, что дал..." - написал он незадолго до гибели. Гак оно, наверно, и было.

Но и то, что поэт дал, это немало. Что - немало! Это много, ибо - это целый

мир, он живет, движется, переливается всеми цветами радуги. Это - задушевная

песнь о великом и вечном: о России и Революции.

Лучшие стихи и поэмы Есенина - "томов премногих тяжелей". Место их

постоянного хранения не в книжном шкафу, не на библиотечной полке - в сердце

народа...

В стихотворении "Памяти Брюсова" он писал:

Мы умираем,

Сходим в тишь и грусть,

Но знаю я -

Нас не забудет Русь.

Не только в России - его имя с любовью произносится на Украине и в

Молдавии, в Белоруссии и Таджикистане, в Литве и Киргизии...

Как свежий весенний ветер звенит это имя на солнечных просторах Грузии

и Азербайджана, где поэт подолгу бывал и где пережил свою "болдинскую

осень".

Широко известны стихи Есенина за рубежом, особенно в странах

социалистического содружества - Болгарии, ГДР, Польше, Чехословакии...

На могиле поэта в Москве, у его мемориала в Мардакянах, что неподалеку

от Баку, летом и зимой свежие цветы.

"Есенин - это вечное, как это озеро, это небо..." - сказал Николай

Тихонов.

Оно всегда будет дорого людям, чудо есенинской поэзии...

"ВСЮ ДУШУ ВЫПЛЕЩУ В СЛОВА"

1

Рязань, рязанская земля... Места эти - исконно русские, изначальные.

Они первыми принимали на себя удары азиатских кочевников со стороны "дикого

поля". Слышали они удалые посвисты "соколов-дружинников" Евпатия Коловрата, шедших на "побоище кроволитное" с Батыевой ордой. Знали они и тех, что

скрытными тропами бежали от господского кнута под знамена Разина и Пугачева

- добывать себе и людям волю... Сколько ветров пронеслось, сколько гроз

прошумело над этими приокскими холмами и равнинами - не сосчитать...

Немало старинных сел разбросано среди полей и лесов этого раздольного

края. Одно из них - Константиново.

...Передо мной - второй том интереснейшего издания под названием:

"Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и

дорожная книга для русских людей". Выпущена книга в 1902 году под общим

руководством знаменитого ученого-путешественника Петра Петровича Семенова

Тянь-Шанского.

На странице 298 этого тома сообщается, что на Оке, двумя верстами ниже

села Федякина, "расположено с. Константиново, имеющее 2400 жит. и в эпоху

освобождения крестьян принадлежавшее Вас. Алекс. Олсуфьеву, владевшему здесь

6300 дес. земли".

Дальше в книге говорится: "...Местность по Оке очень живописна. Здесь

река огибает возвышенное плоскогорье, выступающее по направлению к востоку

крутым обрывистым мысом над заречной низменностью, состоящей из обширных и

превосходных поемных лугов".

Константиново... Многим достойным людям оно было колыбелью, но только

один из них сделал родное рязанское село известным во всем мире. Этот

человек - Сергей Есенин.

Он был "нежно болен вспоминаньем детства". И в радости и в печали, куда

бы поэта ни забрасывала судьба, его сердце неизменно тянулось к отчему

порогу, к родным полям и пущам. Так вышло и в последний год его жизни, когда

перед мысленным взором поэта вновь ожили впечатления далеких дней.

Изба крестьянская.

Хомутный запах дегтя,

Божница старая,

Лампады кроткий свет.

Как хорошо,

Что я сберег те

Все ощущенья детских лет.

Это о селе, где родился и рос он, "мальчик... желтоволосый, с голубыми

глазами".

- Ничего особенного в нашем Константинове не замечалось, - рассказывает

младшая сестра поэта Александра Александровна. - Тихое, чистое, зеленое,

посредине - церковь. В зимнюю непогоду с колокольни раздавались глухие удары

колокола - спасительный сигнал для тех, кто попал в беду.

(Я слушаю Александру Александровну и думаю: "Ах, если бы удары этого

колокола могли донестись до ленинградской гостиницы "Англетер" в ту морозную

декабрьскую ночь двадцать пятого года, когда с душой поэта там "стряслась

беда"!")

- Отец наш Александр Никитич и мать Татьяна Федоровна из-за семейных

неурядиц несколько лет жили порознь: он - в Москве, она - в Рязани. Сергея

же взял к себе в дом Федор Андреевич Титов, наш дед по материнской линии.

Начало жизни будущего поэта...

Вчитываюсь в стихи и автобиографические заметки Есенина, листаю

страницы воспоминаний родных поэта, друзей его детских и отроческих лет... И

передо мной одна за другою проходят картины прошлого русской деревни...

В полутемной горнице - смиренные, все в черном, монашки. Слепцы с

посохами в костлявых руках. То приглушенно, то отчетливее звучат духовные

стихи о прекрасном рае, о сладчайшем Исусе, о светлом госте из града

неведомого...

Субботний день. Дедушка с иконописным лицом, одетый по-праздничному,

усаживает рядом с собой внука и певучим, чуть с хрипотцой голосом произносит

первые слова священной истории...

Лес. Канавистая дорога, отороченная по краям лопухами вперемешку с

пыреем. Где-то там, за высокими деревьями, - Радо-вецкий монастырь. Бабушка

ведет малолетнего внука на поклон "перед ликом спасителя". Мальчик, держась

за ее палку, едва не падает от усталости, а бабушка приговаривает: