Из горящей деревни выбрались немногие. Тех, кто пытался бежать, расстреливали из луков, сопротивляющихся рубили мечами. На площади собрали женщин, детей, стариков и калек, а поутру их головы украсили верхушки многочисленных кольев, вкопанных воинами лорда прямо посреди дымящегося пепелища...
- И что же случилось потом? - спросил я, роясь в своей дорожной сумке.
- После того, как мои владения сожгли, а крестьян убили, мне ничего не оставалось делать, как собрать все те пожитки, которые могли уцелеть во время налёта , да идти на поклон к королю в надежде, что он восстановит справедливость, - продолжал Освальд, - Но, как оказалось, у богов были свои планы на этот счёт. Не успел я ступить на порог приёмной залы, как король, даже не выслушав моей просьбы, сказал, что вассалы, неспособные сами защитить доверенные им владения, ему не нужны. Меня буквально вышвырнули с порога, не дав даже рта раскрыть! Хорошо хоть большую часть людей моих к делу пристроили...
- А с остальными что сталось?
- Так вот они, стоят перед тобой, - Освальд указал на молчаливую троицу, топтавшуюся неподалёку. - Эти парни решили следовать за мной дальше, несмотря на то, что им предлагали кров, еду и работу...
-Нда-а, такая преданность дорогого стоит, - ответил я, нащупывая несколько тяжёлых кругляшков на самом дне моего дорожного мешка.
- Жаль, что их барон, по правде говоря, недостоин подобного отношения, - задумчиво протянул бандит, глядя себе под ноги.
- Ну, а что же случилось дальше?
- После того, как король отказал мне в своей протекции, я попытался наняться в городскую стражу, чтобы хоть как-то себя прокормить. Однако, неудача, в последнее время следовавшая за мной по пятам, настигла меня и тут. Капитан, занимавшийся наймом стражи, был пьян в тот день. Он приказал своим людям вывести меня во двор и там как следует проучить, 'дабы этот оборванец впредь не оскорблял подобными просьбами честь доблестных воинов'.
Так, благодаря всего лишь одной, небрежно брошенной фразе, я лишился фамильного меча, последних остатков чести и надежды на нормальную жизнь...
- А ребята твои где были, когда тебя избивали?
- Я решил их оставить в одной из таверн, находившихся неподалёку от казарм стражи. Думал: уж если меня возьмут в ряды стражи, то их уж точно смогут к делу пристроить, а оно вон как вышло...
- Да уж, потрепала тебя жизнь, - пробормотал я, поправляя свою дорожную сумку. - Ну, а как ты на кривую дорожку-то встал?
- Да вот, после того, как стражники ушли к себе в казармы, меня подобрал какой-то прохожий. Он помог мне доковылять до таверны, подлечил какими-то травами мои ушибы, покормил, а после заявил: дескать за его помощь я ему прилично задолжал. Пришлось отрабатывать.
Поначалу это были простые задания, вроде как пройтись мимо рядов ювелирных лавок да рассказать потом где что плохо лежит. Потом мне стали доверять более ответственные поручения и даже чуть-чуть за них приплачивать. Иногда я прикрывал этого незнакомца, который, к слову говоря, так и не раскрыл своего имени, иногда сам воровал всякую мелочёвку. Но в один прекрасный момент всё изменилось...
Мой 'покровитель' был пойман во время одной из своих вылазок, и я, опасаясь того, что, спасая свою шею, он выдаст меня, бежал из города.
Ну, а несколько месяцев скитаний по лесам никого не делают ни краше, ни благородней...
- Это ещё как посмотреть, - возразил ему я, прикидывая: сколько же зим мне довелось бродить по ледяной пустыне, что простирается за серыми хребтами. - Но ты мне так и не поведал, кто ж это тебя надоумил путников грабить?
- Так это я сам додумался, - ответил Освальд, почёсывая затылок, - мне бабка в детстве историю рассказывала про разбойника. Он тоже вот так стоял на дороге и отбирал деньги богатых купцов...
- Что же с ним сталось? - спросил я, растянув губы в ехидной ухмылке.
- Его... убили...- голос главаря нервно дрогнул. - А это имеет значение?
- В какой-то степени - да, особенно, если ты сумеешь понять мораль той истории...
- То есть вы хотите сказать, что... - начал было Освальд.
- Должно мне спешить, а разговор наш затянулся! - грубо оборвал его я. - Ответь мне на последний вопрос. Подумать будет ещё у тебя время.
- С радостью! - слегка приободрился бандит, окрылённый возможностью избавиться от назойливого и весьма опасного старика.
- Ничего странного в последнее время наблюдать не приходилось? Может, существа какие по округе рыскали?
- Да, было дело, - кивнул Освальд, отряхивая свой плащ. - Вчера вечером шастали по тракту какие-то нелюди. Мы с парнями как только увидели их, так сразу в лесу укрылись, даже толком рассмотреть не успели. Помню только, что глаза у них как будто светились, таким... - тут он слегка запнулся, - бледно-фиолетовым светом...
- Благодарю, - ответил я, - а теперь дай мне свою руку, чтобы я мог оставить тебе кое-что на память о нашем разговоре.
- З-зачем... - неуверенно промямлил Освальд, отступая на шаг назад.
- Да не бойся ты, - 'приободрил' его я, - больно не будет. Только не вздумай убегать, а то ведь догоню и посохом накостыляю.
Бандит стиснул зубы, закрыл глаза и неуверенно достал из-за спины левую руку, вытянув её перед собой.
Эх, бедолага. Поди думает, что я ему сейчас пальцы отрезать начну. Ну да ничего, глядишь, на пользу пойдёт страх этот...
Немного помедлив, я взял за запястье протянутую мне руку и вложил в неё золотой кругляш. В тот момент, когда металл коснулся ладони, бандит дёрнулся, вырвавшись из моей хватки, оступился и вновь шлёпнулся на мостовую. В воздух взметнулось облако серой пыли.
- Ну вот и всё, - сказал я, смерив ошеломлённого Освальда насмешливым взглядом. - Переживать так необязательно было.
- Но... Почему?.. - удивлённо пробормотал Освальд.
- Потому, что каждый человек имеет право на второй шанс, - сказал я. Сказал и медленно побрёл прочь. Предстоял тяжёлый день...
***
Маленький костерок тихо потрескивал, выбрасывая в тёмное ночное небо стайки огненных мошек. Язычки пламени кружились в своём завораживающем хороводе, отпугивая ночную темноту, притаившуюся среди узловатых древесных корней.
Я сидел, привалившись спиной к старому, поросшему мхом камню, и блаженствовал, давая отдых натруженным ногам. Им, бедолагам, как-никак, пришлось сегодня порядка десяти лиг пройти.
Тихо шуршал палой листвой прохладный осенний ветерок, громко ухал толстый филин, примостившийся на толстой сосновой ветке.
Жёлтый краешек луны боязливо выглядывал из-за темных верхушек деревьев. Ночь, осторожно ступая по мягкому лесному мху, неторопливо обходила свои владения...
Что ж, время позднее, пора бы и на боковую. Путь завтра предстоит неблизкий и только старейшему известно, какие трудности мне могут на нём повстречаться.
Костерок уже практически догорел, и теперь лишь редкие язычки пламени изредка появлялись над тлеющими углями. Затем исчезли и они, спрятавшись за тёмным одеялом сна...
Очнулся я от того, что кто-то настойчиво тянул на себя мою дорожную сумку, доверху набитую съестными припасами. Это уже переходило всякие границы.
Одним ловким движением я вскочил с холодной мокрой земли и со всей силы огрел посохом незадачливого воришку. Раздалось тихое поскуливание. Что-то тяжёлое шмякнулось на землю и заскребло по ней, отчаянно пытаясь отползти в сторону.
Ну уж нет, так просто ты от меня не уйдёшь!
Ещё раз ударив ночного гостя посохом, я подхватил с влажной земли горсть мелких веточек и бросил её на остывшие угли старого костровища.
Небольшое усилие мысли, и вот крохотные язычки пламени весело заплясали, слегка разогнав сумрак, сгустившийся над поляной...
