«Как я мог опять поддаться риску и лихачить, да еще с закрытыми глазами? Я здесь по своей же глупости. Как бы я хотел все исправить, – ругал я себя».

Угрызения совести взяли меня в плен, опускаясь все глубже ко дну моего сознания.

Я двинулся вдоль дороги, не различая улиц, зданий, людей, машин. Не знаю точно, сколько времени я шел вперед, переключаясь на агрессивный полет, в моменты, когда самоедство достигало моих душевных нервов.

Дома, парки, машины, люди пролетали перед моим взором, как мешающие дискомфортные тени.

Но мое внимание привлек старый безобразный заброшенный дом. Такой же одинокий, как и я. Он стоял на большом, на половину загнившем, земельном участке, подальше от соседей и определенно портил весь вид.

Его архитектура напоминала мне дома начала девятнадцатого века. Было видно, что в нем уже давно никто не живет. Окна были забиты досками, стены были облупившиеся и грязные, а на крыше огромная расщелина.

Это именно то, что мне тогда было нужно. Темное одиночество в заброшенном пыльном углу.

Этот дом стал моим родным пристанищем. Я передвигался по нему изо дня в день, и мне становилось легче оттого, что я не видел за окнами людей и не слышал мотор машин. Время для меня будто остановилось.

Сначала я пытался отогнать всевозможные мысли о своей смерти, и следующие за ними самобичевание. Я ругал себя за то, что оставил своих родных так резко, так рано, так быстро. Я не мог заставить себя навестить их. Мне было безгранично стыдно. Увидеть маму в черной одежде со слезами на глазах напротив моей фотографии… Я бы не выдержал такой боли.

Меня все чаще начала посещать мысль о том, что, возможно я сделал не правильный выбор. Может мне стоило позволить небесному свету унести меня наверх.

Возможно, там я бы сразу успокоился. А может все бы просто закончилось для меня, и не было бы не боли ни сожалений.

Я не мог думать о том, что может ждать меня впереди. Я не мог отпустить то, что было позади. Я верил в реинкарнацию души и, возможно, в конце того небесного тоннеля я мог бы попасть на реинкарнацию.

Но тогда я бы уже не был собой, я был бы кем-то другим с другим телом, с другой жизнью. Было невыносимо думать о потери той счастливой и полной жизни, которую я имел.

Несмотря на все мои терзания, где-то глубоко, на дне, в углу таилось необъяснимое чувство, что произойдет что-то исключительное.

Слишком солнечным за последнее время утром я сидел в темном углу, из которого не выходил уже несколько дней.

Яркий луч света пронзил щель между прибитыми к окну досками. Я покосился вправо, поворачиваясь спиной к окну. Но луч света был настойчивей, чем я ожидал, перемещаясь следом за мной.

Звонкий смех за окном напомнил мне о моем одиночестве и о том, что за стенами дома кипит жизнь. Раздраженный, я поднялся, чтобы перейти в другую комнату, в другой угол, где время снова остановится для меня.

Щель между досками на окне была достаточной, чтобы мой взгляд остановился на луче, ярко играющем на солнце. Луч оказался душой девушки, которая шагала вдоль дороги в сопровождении веселой компании.

Я не мог оторвать от нее взгляда и смотрел так, будто она уносила с собой то, что принадлежало мне.

Первый раз за то бесконечно мучительное время на Земле в качестве души, я почувствовал что-то приятное. Это было сладкое притяжение.

Ее душа была гораздо радужней всех людей, которых я видел на Земле, точное воплощение одной из изумительных картин известных художников, где гармония красок передает истинные ощущения, которые мы не можем выразить в словах.

Походка была так грациозна и легка, она будто порхала, еле касаясь земли. От нее веяло чем-то необычайным, словно она оставляла лучистый след после себя. Во мне проснулось непреодолимое желание проследить за ней и выяснить, в чем секрет ее души.

Девушка уже скрывалась за углом, когда я сорвался с места и бросился следом за ней.

Веселая компания в сопровождении этой яркой девушки минула квартал и остановилась около невысокого белого здания. Девушка быстро попрощалась с друзьями и направилась внутрь здания.

Я не отставал от нее, но держался на расстоянии. Она не могла меня видеть, но, когда я вышел из своего само заточения, я забыл о том, что я не человек и прятался, как маниакальный преследователь за углами.

Внутри здание оказалось таким же современным и ухоженным, как и снаружи. В холле и в коридорах почти не было мебели, лишь пару кресел замысловатой формы рядом с маленькими кофейными столиками. По углам стояли живые цветы в больших горшках.

Девушка с яркой душой быстрым шагом зашла в холл и свернула в ближайший коридор, по пути здороваясь с проходящими мимо людьми.

В конце коридора на двери висела табличка с надписью «Занятия по Йоге». Постучавшись, она открыла дверь, извинилась за опоздание и вошла внутрь. Я решил не заходить вслед за ней, а подождать, когда она выйдет.

Стоя у окна, выходящего из коридора на проезжую улицу, я вновь ощутил жизнь, бурлящую вокруг. Мне уже не было так невыносимо смотреть на людей полной жизни, как раньше. И, честно говоря, я сам не понимал почему.

На краю ощущений я почувствовал долю смирения. Я устал корить себя за случившееся. Я устал скрываться от мира и закрывать на все глаза.

Исправить я уже ничего не мог. Я принял себя тем, кем я стал, но это не означало, что я был доволен или что мне это нравилось. Теперь я чувствовал смиренную невыносимость своего существования.

Отвернувшись от оживленной улицы и переключив внимание на то, где нахожусь, я почувствовал что-то еле уловимое. Это было нарастающее чувство притяжения.

Я огляделся в надежде увидеть причину нового чувства, но в длинном тихом коридоре я был один. Притяжение во мне росло с необычайной скоростью, но я не мог понять, откуда оно и куда меня тянет.

Далее все происходило очень быстро. Мирный ход моих мыслей был прерван негодующим звуком. Вдруг из-за угла выбежала маленькая громкая собачка, лающая во все стороны. Неловкая тучная хозяйка пыталась ее догнать. От неожиданности я попятился и провалился сквозь стену в зал для занятий йоги.

На полу сидели около дюжины женщин и девушек в позе лотоса. Все были погружены в мир видений и блаженной нирваны. В зале витала легкая расслабляющая музыка.

Оглядевшись, я сразу понял, что меня притягивало, а точнее, кто меня притягивал. Я увидел ту девушку, из-за которой я оставил свое убежище.

Если бы я мог ослепнуть, то я бы ослеп – так ярко светилась ее душа. Я видел энергетические потоки, движущиеся вдоль ее тела. Видел ее ауру, которая выдавала такие цвета, которые я раньше не видел в природе. А самое главное, меня тянуло к ней, как к магниту.

Я приблизился к ней, сидящей на полу в полном умиротворении. Мне так хотелось дотронуться до нее и почувствовать ее кожу, и я, было, протянул руку, но вспомнил, что это невозможно и моя рука остановилась в дюйме от ее щеки.

Внезапно ее тело начало дрожать, ее дыхание участилось, и она резко вышла из медитации. Она открыла глаза, и я увидел в них небо. Если бы она могла меня слышать, то я не смог бы ничего ей сказать в этот момент. Словно онемел.

Я встал и отошел от нее на пару метров вправо. Она пыталась успокоить свое дрожащее тело. Ее рука легла на область сердца.

Остальные люди в зале продолжали сидеть, погруженные в медитацию, ничего не замечая. Я видел, как ей было плохо, и не знал, как ей помочь.

Она вдруг повернулась направо и настойчиво посмотрела мне прямо в глаза, будто выгоняла меня из зала. Я был ошарашен и испуган. Она не могла меня видеть. Это было невозможно.

Я подался назад и вылетел из этого здания, даже не понимая, куда я лечу. Через несколько кварталов я встряхнулся и понял, что залетел слишком далеко, и мне захотелось вернуться в мое убежище.

Но я не мог.

«Если я сейчас вернусь в мой дряхлый одинокий дом, то не смогу снова найти эту девушку, – подумал я».